Шестьдесят рассказов - Дональд Бартельми

Теперь все это не имеет почти никакого значения. Роль школьника ничуть не менее интересна, чем моя предыдущая жизненная роль - тогда я служил в страховой компании «Грейт Нотерн» оценщиком убытков - должность, вынуждавшая меня проводить уйму времени среди обломков нашей цивилизации, постоянно созерцать смятые бамперы, сараи без крыш, выпотрошенные склады, сломанные руки и ноги. После десяти лет подобных развлечений начинаешь воспринимать весь мир как огромную свалку; смотришь на человека и видишь только его (потенциально) поврежденные члены; входя в дом, сразу же прослеживаешь пути распространения неминуемого пожара. Поэтому, когда меня поместили сюда, я не стал возникать, хотя и понимал, что произошло недоразумение. Я был хитер, я догадывался, что из этого, вроде бы, бедствия можно будет извлечь вполне реальную выгоду. Работая оценщиком, научаешься очень многому.

22 сентября

Меня настойчиво приглашают в волейбольную команду. Я отказываюсь, с моим ростом это было бы просто нечестно.

23 сентября

Каждое утро устраивается перекличка. Бествайна, Бокенфор, Бран, Браунли, Гайзуайт, Гейгер, Дарин, Дербин, Джейкобе, Кляйншмидт, Койл, Коун, Кресилиус, Лей, Логан, Мейси, Митганг, Пфайлстикер, Хеклер. Вот так же в рассветные часы под тусклым, убогим техасским небом зачитывал свой поминальник кадровый сержант нашей учебной роты.

В армии я тоже был не совсем своим, с неким вывихом. Мне потребовалось чрезвычайно много времени, чтобы усвоить истину, схваченную всеми остальными слету: значительная часть того, что мы делаем, не имеет абсолютно никакого смысла, не служит никакой разумной цели. Я все думал и думал - почему? Затем произошло нечто, заставившее меня изменить вопрос. В один прекрасный день нам приказали побелить от земли до макушки все деревья на полигоне. Капрал, передавший нам этот приказ, чувствовал себя крайне неловко и словно даже извинялся. Поближе к вечеру на полигон вышел прогуляться свободный от службы капитан. Он постоял немного, глядя на нас, в конец вымотанных и забрызганных известкой, растянувшихся цепочкой среди жутких, как привидения, плодов нашего труда и ушел, ругаясь последними словами. Я понял основной принцип (приказы не обсуждают), но задался вопросом: кто их отдает?

29 сентября

Сью Энн просто чудо. Вчера на уроке истории я проигнорировал ее попытку передать мне записку и был наказан злобным пинком в лодыжку. Хожу теперь с распухшей ногой. Хотя как мог я взять эту записку, если мисс Мандибула смотрела прямо на меня? Странным образом Сью Энн напоминает мне жену, имевшуюся у меня в моей прошлой жизненной роли, а мисс Мандибула кажется совсем ребенком. Она все время смотрит на меня, стараясь при этом изгнать из своего взгляда всякую сексуальную заинтересованность, я очень опасаюсь, что и другие ученики это тоже заметили. Я уже поймал однажды в призрачном эфире внутриклассной связи слова «Училкин любимчик».

2 октября

Иногда я задумываюсь над глубинной природой заговора, бросившего меня сюда. В такие моменты мне начинает казаться, что он, этот заговор, был организован моей женой из прошлой жизни, которую звали… Да нет, я только притворяюсь, что забыл. Я прекрасно помню ее имя, ничуть не хуже, чем я помню название смазочного масла, которым я заправлял машину (Квакер Стейт[3]) или мой давний армейский номер (US 54109268). Ее звали Бренда.

7 октября

Сегодня я подкрался к столу мисс Мандибулы (в классе никого, кроме меня не было) и посмотрел, что там лежит. Мисс Мандибула оказалась аккуратисткой. На столе лежали только журнал (тот самый, в котором я числюсь как шестиклассник) и пособие для учителей, открытое на параграфе «Как связать арифметические действия с жизнью». За заголовком шел следующий текст: «Многие ученики с удовольствием оперируют дробями, если понимают при этом смысл своих действий. Они уверены в своей способности произвести все необходимые операции и получить правильный ответ. Однако, чтобы придать предмету полную социальную значимость, необходимо рассмотреть целый ряд реалистичных ситуаций, при которых требуются изучаемые действия. Нужно решать как можно больше интересных, жизненных задач, связанных с применением дробей…»

8 октября

У меня нет неприятного ощущения, что все это однажды уже было. Теперешние учителя учат совсем иначе. Да что там учителя, даже эти дети заметно отличаются от тех, что сопровождали меня в моем первом восхождении по ступеням средней школы: Они уверены в своей способности произвести все необходимые операции и получить правильный ответ. Это не подлежит никаким сомнениям. Когда Бобби Вандербилт, который сидит за моей непропорционально огромной спиной, а потому имеет серьезное тактическое преимущество в проведении скрытых маневров, хочет врезать кому-нибудь из одноклассников по зубам, он сперва просит мисс Мандибулу опустить жалюзи под тем предлогом, что солнце бьет ему прямо в глаза. Ну а пока она этим занимается - хряп! Мое поколение ни за что не сумело бы дурачить начальство со столь изящной легкостью.

13 октября

Я неверно понял инструкцию. Не подумайте чего такого - это было трагедией только с точки зрения начальства. Я, видите ли, решил, что обязан удовлетворить пострадавшую (пожилую леди, даже не имевшую нашего полиса, а просто возбудившую дело против «Биг Бен перевозки и складирование инк».) за счет нашей компании. Вознаграждение встало в 165000 долларов, иск был вполне справедливым, я и сейчас так считаю. Но без моего ободрения миссис Бичек никогда не набралась бы смелости оценить свои травмы так высоко. Компания выложила деньги, однако ее вера в меня, в эффективность исполнения мной данной роли была подорвана. Наш местный менеджер Генри Гудикайнд выразил эту мысль в словах, не совсем лишенных сочувствия, сразу же добавив, что мне придется перейти на другую роль. Я и глазом моргнуть не успел, как оказался здесь, в средней школе имени Хораса Грили, под страстным взором мисс Мандибулы.

7 7 октября

Сегодня у нас будет учебная пожарная тревога. Я это знаю, потому что был назначен главным пожарником не только нашего класса, но и всего правого крыла второго этажа. Это отличие, полученное мной почти сразу по поступлении в школу, расценивается некоторыми как еще один признак несколько сомнительного характера моих отношений с учительницей. Красная нарукавная повязка с надписью большими белыми буквами ПОЖАР лежит у меня на полочке под партой, рядом с упакованным в коричневый бумажный мешочек завтраком, каковой я лично с любовью и тщанием готовлю для себя каждое утро. Самостоятельное приготовление завтрака (у меня нет никого, кто мог бы этим заняться) имеет серьезное преимущество: я могу наполнять свой мешочек тем, что мне действительно нравится. Бутерброды с арахисовым маслом, которые делала мне в моей прошлой жизни много лет тому назад мама, уступили место ветчине и сыру. Я заметил, что моя диета загадочным образом приспособилась к моему новому положению: к примеру, я не пью, а если и курю, так только в туалете для мальчиков, там же, где и все остальные. После уроков я практически не притрагиваюсь к сигаретам. И только в том, что касается секса, я ощущаю свой истинный возраст, очевидно, это одна из тех вещей, которые усваиваются раз и навсегда, единожды научился, так никогда не разучишься. Я живу в постоянном страхе, что как-нибудь мисс Мандибула задержит меня в школе после уроков, а затем, когда мы с ней останемся один на один, создаст опасную ситуацию. Во избежание этого я стал образцовым учеником - еще одна причина нескрываемого неодобрения, с которым я зачастую сталкиваюсь. Однако нельзя не признать, что я остро ощущаю опаляющую силу долгих взглядов, метаемых в мою сторону со стороны измазанной мелом доски - мисс Мандибула по многим параметрам (особенно это касается бюста) представляет собой весьма лакомый кусочек.

24 октября

Изредка, но все же возникают проблемы, связанные с моей огромностью, с моим смутно осознаваемым положением местного Гулливера. По большей части мои одноклассники предельно тактичны на этот счет, точно так же вели бы они себя, будь у меня всего один глаз, или иссохшие, схваченные металлическими кольцами и подпорками ноги. Однако сегодня Гарри Бран, чей отец разбогател на производстве Брановских Водопроводных Кранов (из-за чего Брана-младшего наградили кличкой «Кран») ни с того, ни с сего спросил, не желаю ли я с ним подраться. За этим самоубийственным начинанием заинтересованно наблюдала кучка его дружков. К величайшему облегчению Гарри, я ответил, что нет, я как-то не чувствую себя в форме. Теперь мы с ним закадычные друзья. В беседе с глазу на глаз Гарри дал мне понять, что может обеспечить меня любым необходимым числом водопроводных кранов по совершенно смешным ценам.