Смертельный архив - Алексей Макеев

Как бы там ни было, Толик вышел, созвал в родной город верную команду и начал заниматься тем, чем не занимался разве что отъявленный лентяй, – «дербанить» слабых коммерсантов и дружить с сильными, успевшими набрать вес группировками. Быстро сориентировался и понял, что эпоха лютого бандитизма скоро кончится – пора готовить плацдарм для будущих свершений. Инвестировал в бизнес, помогал начинающим перспективным дельцам, оказывал разные услуги полезным людям…

В 2012-м, когда девяносто процентов знакомых лежат под трехметровой коркой земли, Анатолий Вячеславович чувствует себя прекрасно и на высший суд не торопится.

Мысли вихрем летели в голове Звонарева, пока он поднимался по широкой каменной лестнице. Балкон ресторана, всего с одним столиком, выходил на ласково играющий в солнечных лучах пруд: на одном берегу раскинулся городской парк, на другом золотились купола недавно отстроенного белого храма. Князь – основательно располневший, в дорогом костюме и шелковой рубашке, распахнутой на груди, – наслаждался чашечкой ароматного кофе в обществе длинноногой блондинки, ласково гладившей хозяйское колено. Матово поблескивала витая золотая цепь на шее, играл огнем крупный прозрачный камень в перстне, разве что обкусанные под корень ногти – старая привычка! – не вписывались в образ «хозяина жизни».

– Какие люди! – он первым заметил капитана, Звонарев специально оделся в простой спортивный костюм и белые кроссовки, хотя понимал, что «совковая» привычка выглядеть наперекор правилам со стороны выглядит смешно и неуместно. – Ты бы знал, Саша, как я рад за нашу страну!

– Это ты к чему? – капитан уселся напротив, подумал, не протянуть ли руку, и не стал.

– Раз у ментов завелись копейки обедать в таких местах, значит, все не так плохо, – Толик криво улыбнулся.

– Смотрю, кто-то обронил десяток килограммов, а ты нашел? Или, по привычке, украл?

Традиция – обменяться колкостями: западло менту и блатному мирно беседовать…

– Смешно, – Князь, улыбаясь, кивнул. – Зачем пришел, Саша? Ведь не обедать?

– Не обедать. По делу.

– Кофе будешь? Иди, принеси. – Легким шлепком по заду Толик отправил блондинку с балкона.

– Хорошая… – искренне протянул капитан, провожая глазами ее аппетитно покачивающуюся корму.

– Ну! – хозяин самодовольно дернул мощным подбородком. – Плохих не держим! Так чем обязан?

– Ермолаев.

– Ага. – Князь не удивился. – Знал, что рано или поздно заглянут красные гости…

– Почему так?

– Что бы ни случилось, проверяют на причастность, а тут убийство.

– Откуда знаешь, что убийство? – Звонарев напрягся.

– Не суетись, я много знаю… Но тут помочь не могу – сам не понимаю, что произошло, – Толик сделал маленький глоток. – Не должно было так случиться…

– Пояснишь?

– Мысли вслух… Короче: не знаю, не видел, не слышал.

– Вот… – капитан выложил на стол визитку. – Твоя?

– Читать умеешь? – Луганский коротким жестом ее откинул. – Моя, конечно.

– Нашел ее в кармане служебного кителя Ермолаева. Хочу знать, где познакомились, с какой целью…

– Таких визиток по городу миллион, мало ли как она попала к твоему трупу, – Толик равнодушно мотнул головой.

– Значит, не скажешь? – Звонарев поднялся: если Князь не хотел говорить, не скажет и под дулом пистолета.

– Сядь. Вон, кофе несет… – Блондинка поставила перед капитаном миниатюрную чашечку, сверкнула аккуратными белыми зубками и ушла. – Ты каким боком в деле? Расследуешь?

– Да. – Напиток оказался горячим и действительно вкусным. – Понять хочу.

– Значит, про архив Еремин слышал… – Толик констатировал факт. – На него целишься?

– Хотелось бы, но сперва найду убийцу.

– Ого! – Князь внимательно посмотрел Звонареву в глаза. – Слышу нотки личной заинтересованности. Что так?

– Не твое дело! – Капитан почувствовал напряжение: словно короткий разряд, оно пробежало между ним и собеседником – и тут же заглохло.

– Ну, не мое, так не мое. И что хочешь узнать?

– Что тебя связывало с Ермолаевым.

– Да то самое, что и остальных серьезных людей, – хотел купить его бумажонки. А он, как и во всех остальных случаях, отказался. Все.

– И ты решил на него надавить…

– Не пори чушь, век какой на дворе? Давно все решают деньги. Я собирался предложить сумму, от которой ни один здравомыслящий человек не откажется, – а он «ласты склеил». Теперь вообще непонятно, кому что перешло.

– Ты видел архив? – Звонарев поверил: за долгие годы работы научился отделять ложь от правды. – Может, и нет его в природе, слух один?

– Видеть не видел, но что существует – точно. Слышал о Бередине?

Александр слышал: кандидат в мэры, отказавшийся от должности накануне стопроцентной победы.

– И что?

– Показали ему пару выписок Ереминых – он «слился». Сам понимаешь, там не бомба – астероид.

– Если Ермолаев не продавал сведения – как их удалось получить?

– А это интересно: он менялся, – Князь неприятно улыбнулся. – Детский сад развел, дебил!

– В смысле?

– В прямом: ты ему информацию о том, кого в архиве нет, а он – на нужного тебе человека. Ни на какие суммы не соглашался, один бартер.

– Любопытно… – Звонарев недоуменно крутил на скатерти чашечку, – никогда о таком не слышал.

– Дебил, говорю же. Параноик. И теперь вся коллекция непонятно где, – Князь хлопнул ладонью по столу. – Я почему это рассказываю…

– Ну?

– Если случайно найдешь, отдай часть. Только обо мне! – он жестом прервал капитана, готового возразить. – Вам без надобности, это касается личных разборок… давних, но могут быть серьезные последствия. И в вашем… да и во всех остальных ведомствах, куда попадут бумажки, найдутся те, кто не откажется заработать: не хотелось бы на старости лет вести «кусалово». Договорились?

– Не знаю, – Звонарев поднялся. – Почитаю, если ничего криминального, тогда… может быть.

– Хоть что-то. – Князь тоже поднялся и протянул руку, капитан пожал. – Знаю, деньги не возьмешь, но если помощь какая понадобится, в долгу не останусь.

– Бывай, Князь…

– Погоди минуту. Вот адрес, – Толик вытащил из внутреннего кармана дорогую ручку и нацарапал что-то на салфетке, – там Ермолаев последнее время «тихарился»: может, что нароешь.

– Твои, поди, уже пошарили?

Князь хитро улыбнулся.

Уходя, Звонарев думал о том, что история не сходится – Ермолаев, конечно, спятил, но не до такой же степени…

И снова в памяти всплыла давняя история, после которой Ерема ушел со службы…

Ноябрь, 2000 год

Серая неприметная «Волга» подъехала к подъезду одновременно с «Газелью» спецназовцев.

– Ну, что, – Ермолаев вытащил из кобуры пистолет, передернул затвор. – «Наружка» доложила, их всего двое, пьяные, Мухин – так вообще под кайфом.

– Я с тобой, – Звонарев тоже дослал патрон в патронник, – Миха на связи.

Водитель кивнул.

– Тогда с богом! – Ерема первым вышел из машины. Как по команде, дверь «Газели» отъехала в сторону, замелькали черные фигуры.

Захват прошел быстро и без осложнений – тараном выбили дверь, двое бандитов сообразить ничего не успели, как уже валялись в наручниках. «Спецы» быстро проверили комнаты и вышли из квартиры.

– Мусора, падлы! – Мухин, рецидивист и убийца, катался по полу. – Суки, всех вас кончу, животные!

– Пасть закрой, гнида, – Ермолаев сильно пнул его в бок. – Где Берендеев? Куда отвезли? Отвечать!

– Пошел ты! – Мухин плюнул. – Адвоката требую! Звонок давай!

– Ага, обязательно.

– Я выйду, – рецидивист неожиданно успокоился и даже заулыбался. – Через два дня выйду, гнида! И ты знаешь об этом, так?

Лицо Ермолаева потемнело: Мухин – один из приближенных Хана, серьезного авторитета, славного тем, что «пехоту» в беде не бросает. Точнее, это, конечно, байка для молодых – плевали жулики на «мясо», – но этот, корчившийся в бессильной злобе урка считался «центровым», приносил деньги…

– Знаешь, что сделаю, когда выйду? – Мухин скалился. – Попрошу узнать твой адрес. Позабавлюсь с женой, детишками, а потом оставлю тебя жить с мыслью, что это ты во всем виноват!

Звонарев подлетел к бандиту и начал пинать ногами. Ермолаев потянулся к кобуре…

Примчавшиеся на выстрел омоновцы застали двух следователей, одного белого от страха задержанного и труп второго, с простреленным черепом, в лужице набежавшей крови.

Ермолаев положил рядом с телом пистолет, поднял руки; выводили милиционера в наручниках…

Глава 7

Юрков позвонил вечером, когда Звонарев наслаждался тишиной – соседи чинно смотрели телевизор (очень негромко).

– Сань, допросили мать… Ее чуть инфаркт не хватил… Как и предполагали, друзей-знакомых сына не знает, на звонки не отвечала, личных вещей Ермолаева в квартире нет. Тупик.

– Отработать все равно стоило, – капитан потер ладонью ноющее плечо: после ранения оно обычно предвещало перемену погоды.