Печать зла - Виталий Юрьевич Чальцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Здравствуйте, девушка, — сказал он и, как мне показалось, немного покраснел. Я агакнула в ответ и подняла ладошку в знак приветствия. — Вон та женщина, — и парень ткнул пальцем в сторону. — Говорит, что у неё пропали деньги.
И он немного замялся, ибо я уже наладила контакт с его милыми карими глазами и таращилась в них, искренне изображая удивление. «Интересно, а у него сильные руки под этой формой», — задала я сама себе вопрос. «Ну, например, смог бы он взять меня за задницу, приподнять повыше и прижать к стенке, а потом, например, дать прокусить себе мочку уха и, ну к примеру, овладеть мной беззаветно, так, чтобы вместе покричать немного, я — от кайфа, он- от болиииии. Да, блять, что за мысли-то такие.
— Что вы делаете? — неуверенно спросил парень. Я вынырнула из закоулков своего подсознания и уставилась на свою руку, которая усердно массировала его раскрасневшееся ухо, нарушив все социальные дистанции. Парень же ничего не делал. Он стоял, опустив руки и немного жалобно смотрел прямо на меня, а собственно куда он мог ещё смотреть, ведь моё лицо было прямо на уровне его шеи, а он пялился на меня с высока.
— Отпустите, мне больно, — немного ошарашено сказал парень, и я отшатнулась от него как от чумного. Я хлопнула в ладоши, парень тряхнул головой.
— Так о чём мы, — спросила я, смотря в его уже просто дико офигевшую физиомордию. — Она говорит, что я у неё деньги украла? — переспросила я, усердно вспоминая наш диалог с красавцем охранником.
— Да, она говорит, — запинаясь промямлил парень. — Вот только я вам об этом не говорил ещё.
«О, Штирлиц ещё ни разу не был так близок к провалу»— вспомнилась фраза из детства.
— Да нет, вы мне сказали, только уже забыли. Так ведь?
Парень смущённо заломил руку
— Ну так, — протянул он певуче со странной ухмылкой дауна.
— А вы ей скажите, молодой человек, что я точно этого не делала, ладно?
Парень яростно закивал.
— Камеры работают?
Парень отрицательно покачал бестолковкой:
— Неа, их переустанавливают, поэтому и не знаем, кто спёр деньги. Вода попала в блок с жёсткими дисками. Крыша протекла, вот и не работают.
Парень заржал, потом тряхнул головой. На секунду в глазах у него промелькнуло что-то вроде ужаса, но тут же исчезло, как только он взглянул в мои чистые очи. Он снова пошёл к женщине. А ко мне подошла какая-то тётка, по дороге раздавая приказы продавцам и кассирам вернуться к работе. Видимо глава всей банды продавцов. Я обернулась к ней.
— Здравствуйте, девушка, — сказала она мне. Я отвесила ей реверанс и перешла в атаку.
— Что? Она говорит, что я её обокрала? — спросила я в лоб.
— Да, — ответила уверенным голосом тётка. Я подошла к ней ближе, и в голове моей что-то хрустнуло. Я отшатнулась. Тётка вся встрепенулась, как от лёгкого разряда, и невольно взяла что-то под одеждой на своей груди. Я снова попыталась подойти поближе, глядя ей в глазки очень жалобно и начала тихо с мольбой в голосе шептать: «Тётенька! Эта жаба на меня наговаривает. Вы ей скажите, что она совсем гусей гоняет уже, а я святая и милых женщин не граблю». Дикий хруст в голове подломил мои ноги. Сквозь него пробивался какой-то громогласный бас, женский, но очень громкий и мерзкий … «Да избави нас от лукавого» послышалось в голове. Из моего носа потекло что-то горячее. Я поднесла палец к ноздре. Естественно, оттуда хлестала кровища. Я подняла глаза на директоршу, но меня слепило. Сквозь пелену я увидела искажённое в гримасе лицо, заполняемое слепящим светом. Мне показалось, я зашипела. Кое-как повернув голову, я посмотрела на охранника. Он тут же улыбнулся и, сняв дубинку с пояса, двинулся ко мне. Я поняла, что сейчас получу ещё и по хребтине, и это во время приступа хрен пойми откуда у меня взявшегося. Возможно, всё-таки голову мне повредили об ту скорую сильнее, чем я думала. Парень подошёл к нам в плотную и, хорошенько размахнувшись, вмазал дубинкой директорше прямо по башке. Та рухнула, как подкошенная, и меня тут же отпустило. Я выпрямилась. Охранник преданно пялился на меня с идиотской улыбкой, правда идиотской, ведь улыбались только губы, а верх лица был наполнен отчаянием и ужасом.
— Как звать тебя, — спросила я у охранника.
— Артёмка, — ответил радостно спаситель. Вокруг творился бедлам. Кассирша заорала во всю глотку, а обе продавщицы, примчавшиеся видимо на звук падающего тела, пытались поднять полубессознательную директоршу.
— Спасибо тебе, Артёмка, — сказала я. — А скажи-ка, камеры работают у вас?
— У нас нет камер, — ответствовал Артёмка.
— А, ну и славненько.
Артём развернулся и хищно глянул на не оставляющих попытки поднять тело директора продавщиц, потом всёк по голове одной, второй, те рухнули на пол. Он нанёс ещё несколько ударов им по головам, потом добавил директорше, потом с разбегу пнул вопящего кассира, от чего та пролетела несколько метров, громко гремя разлетающимся за её спиной товаром, совершила кульбит в виде обратного сальто и затихла где-то в отделе сухариков. Я повернулась к своей обвинительнице. Та лежала жопой к верху возле всё того же стула, где до этого хлебала валериану.
— Это ты её? — с обвинением в голосе спросила я довольного Артёмку.
— Не-не, это не я, — немного растягивая слова проговорил он. — Я думаю у неё от увиденного сердечко отказало.
— Ну и ладненько, — сказала я. — Артём, достань денюжки из кассы.
Артём поклонился и покорно прошуршал сандаликами к искомому предмету, сильно пыхтя он начал курочить бедный аппарат. Тут двери, про которые я и забыла, совсем распахнулись, и
