Высшая проба. Брат мой, друг мой - Чиркова Вера

Ну а если все же выбрать второй вариант и сдаться, то можно не сомневаться, Грета постарается отравить ему жизнь. Поэтому Хирд никогда на это не пойдет. Да и родители не допустят.

Следовательно необходимо искать третий выход, а пока нам остается одно, тянуть время и изо всех сил держаться как можно подальше от назойливой «невесты» и ее шайки.

– И ты никогда не хотел… – Хирд замялся, не желая нарушать негласного запрета на эту тему, – посмотреть родовое имение… портреты предков? Прости, конечно, Ян… но она же не виновна в своей болезни?

Да она вообще ни в чем не виновна, мог бы сказать я. Потому что не имеет ко мне никакого отношения. И никогда не рожала бастарда и не теряла его во время путешествия. Вернее, поездки в святой монастырь на покаяние.

В том монастыре она и прожила еще несколько лет, заплутав в дремучем лесу своей памяти, и однажды не вернулась оттуда к завтраку. Так и не узнав, что официально признана матерью взятого под опеку самой королевой малыша. Которому, особым указом достались в наследство её имя, титул и крошечное фамильное имение Невенс. Весьма запущенное, бесприбыльное, почти безлюдное и потому абсолютно незавидное. Но благодаря тайному приказу короля охраняемое от расхитителей парой егерских семей.

– Не переживай, я видел, – сообщил ему чистую правду, – мне показали наследство. Но к чему ты об этом вспомнил? Думаешь, нам удастся там пересидеть, пока гиена угомонится? Вряд ли. Уж если они проследили, куда мы ездим на прогулки, то про мое имение точно не забыли. Как и про твои охотничьи домики и особнячок в Резвилле.

– Я думал… – Хирд резко помрачнел и коротко буркнул, – забудь.

– Уже. – Фыркнул я, – и так знаю, о чем ты подумал. Надеялся отправить туда меня. Только не догадывался, что нежную фиалку очень интересуют мои уши и пальцы. Причем, отдельно от тела.

Забудь! – с нажимом процедил он.

– Да забыл, забыл! Но даже не надейся, что я останусь сидеть здесь и наблюдать за прекрасной феей, пока ты попытаешься пожертвовать своей свободой, спасая Густава.

– Останешься, – непререкаемо заявил он, – рисковать тобой я не буду.

Простите, ваше величество, – печально вздохнул я, представив себе доброе и чуть встревоженное лицо опекунши, – но долго хранить тайну мне не удастся. Если я немедленно не докажу этому упрямцу, кто из нас более подходит на роль спасителя – завтра вы проснетесь свекровью очаровательной змеищи по имени Грета.

– Извини, Хирд, но и я не могу позволить тебе рисковать. Права не имею, – объявил ему с предельной откровенностью и наглостью, – а если продолжишь настаивать на своем, буду вынужден применить силу.

– Ты? – Он так опешил от неожиданности, что невольно развеселился, – меня?! Собрался остановить?!

– Угу, – вздохнул я огорченно, прекрасно понимая, что очень скоро ему будет не до смеха.

И мне, разумеется, тоже. Потому что никогда он не простит ни многолетнего обмана, ни заговора с его родителями.

Вот заранее и ныло мое бедное сердце от той невыносимой боли, какую принесет нам обоим моя неизбежная победа в предстоящей схватке.

– Ян, – мягко и покровительственно сообщил Хирд, – ты напрасно пытаешься меня остановить. Даже блефовать дерзнул. Я уже решил, и менять свои планы не собираюсь. Не так много у меня преданных друзей, чтобы я мог себе позволить кого-то оставить в беде. Но даже если бы вас было в тысячи раз больше – ничего бы не изменилось. Прости…

Момент, когда в его руке блеснул камешек усыпляющего амулета, невзрачной на вид зажигалки, любой обычный человек непременно пропустил бы. Вот только сложно назвать заурядным человеком тренированного адапта. Ведь в минуты опасности я могу добавить любых качеств своему телу, вернее, тончайшему защитному кокону, который ношу не снимая.

Да и мимику Хирда успел изучить, и не сомневался, что он нападет без предупреждения.

Потому и был готов к порции сонного заклинания, выпущенного мне прямо в лицо.

И разумеется, подыграл.

Охнул, покачнулся, закрыл глаза и медленно осел на пол. Надеясь, что упасть мне не позволят.

И не ошибся. Крепкие руки герцога поймали мое тело на полпути к полу, подхватили, потащили к узенькой кушетке, едва вмещающейся в ближнем к двери уголке.

– Надеюсь, ты меня простишь… – укладывая меня головой на подушечку, бормотал он хмуро, – но даже сильным иллюзионистам, как бы ты меня ни убеждал, никогда не победить опытного огневика. Тем более – отлично владеющего оружием.

– К тому же, не стесняющегося напасть без предупреждения, – произнес я укоризненно, вначале незаметно расширив защитный кокон.

Всего на три пальца. А затем убрал ту часть, что закрывала спину, приподнял остальной, как поднимают шляпу, и стремительно выскользнул из него, словно змея из старой шкуры, мгновенно создавая новый кокон. Дополнительно усиленный необходимыми в вылазке качествами, гибкостью, растяжимостью и мимикрией.

– Что? – не поверил своим глазам Хирд, потрясенно глядящий на мое «тело», оседающее быстро, как теряющий воду прорванный бурдюк.

Сам я, пользуясь моментом и мимикрией, копирующей на переднюю сторону кокона изображение находящихся за спиной предметов, бесшумно прокрался к выходу и шагнул за занавеску.

А вот теперь поиграем по новым правилам. Вытянув обтягивающий руку кокон, как тянут снимаемую лайковую перчатку, только раз в двадцать длиннее, просунул ее в щель занавеса и поднял к потолку. Само собой, заботясь о правилах мимикрии. По потолку кокон полз как муха, цепляясь крохотными коготками, а добравшись до начавшего озираться Хирда, спустился вниз пауком и осторожно коснулся герцогского плеча.

Тот даже подпрыгнул от неожиданности, хотя не зря гордится собственной выдержкой и невозмутимостью. Стремительно крутнулся на каблуках сапог, провел вокруг себя вытянутой рукой и замер, настороженно оглядывая углы маленькой комнатки.

– Ян?

– Нет, – отказался я в трубочку, которую на миг сделал из протянутой к нему перчатки кокона.

Весьма непростое действие, в чем-то сходное с умением управления куклой, висящей на десятке незримых нитей. Только тут я совместно с движением руками и приказом разума направляю и поток магии.

Хирд тотчас переместился вбок, одновременно обводя вокруг себя зажатым в кулаке амулетом и наконец осмотрел потолок. Очень бдительно, словно надеялся найти меня там.

Ну молодец, в правильном направлении мыслит, прятаться на потолках и колоннах я тоже умею. Но продержусь надолго, минуты три-четыре. Слишком много энергии уходит на удержание сотен крючочков, без которых никак не обойтись. Приклеиваться к поверхностям, как улитки, коконы адаптов не могут.

– Ты никогда не говорил… – так ничего и не обнаружив, произнес он медленно, начиная делать выводы, – о подобных умениях.

– Ты бы приготовился, – обвинил я в ответ, и на этот раз он мгновенно нашел взором конец кокона.

Не подозревая, что я уже успел его отделить. И пока мой названный брат пытался оторвать от потолка кусок тающей перчатки, я остальную часть, все удлиняя, намотал вокруг него тройной петлей. И теперь осторожно стягивал ее, стараясь не передавить шею, покрепче связать ноги и особо хитро закрепить руки, иначе он выскользнет раньше времени.

– Темные силы… – дернулся Хирд, очень быстро осознав бесполезность своих действий и обнаружив, что не может и шага ступить.

– Иллюзия, – ехидно пояснив в ответ, в свою очередь подхватил его на руки и устроил на кровати со всеми удобствами.

Пролежать тут его светлости придется не менее двух часов. На этот раз я не стану собирать из оставленного куска кокона свою магию, а наоборот, запру.

– Хорошая иллюзия, – мрачно похвалил он, когда на мне растаяли последние следы каменной кладки, – можешь меня отпускать.

– Извини, Хирд, – вздохнул я с искренним сожалением, – мне еще нужно увести коня и добраться до замка. Ловить тебя второй раз мне некогда, а добровольно ты никогда не сдашься. А Густав на самом деле может нуждаться в помощи. Ты же мне и не простишь, если с ним что-то случится.