Боги Бесконечных Земель - Александр Цзи

Надо бы пройти мимо, подумалось Дану. В прошлый раз в драке он порвал свой дождевик. Григору сказал, что поскользнулся и упал.

Зачем вообще влезать в чужие разборки? Не его дело.

Но кричали знакомым голосом. Макс? Этот безобидный, но языкастый пацан учился с Даном в одной группе. Хлипкий, слабый, но ехидный. За что нешуточно получает люлей.

Умней при этом не становится.

Вздохнув, Дан вошел в подворотню. Здесь стоял заброшенный дом, окна забиты, стены разрисованы скабрезными рисунками и матерными словами, сваи заросли рыжим лишайником. Рядом с домом бетонный забор, в промежутке что-то вроде дворика, где когда-то сушили белье в сухое время года. Старые провода вон до сих пор висят, никто не сорвал.

В этом скверно освещенном закутке трое парней в дождевиках усердно пинали четвертого, лежащего на земле. Все трое стояли спиной к подошедшему Дану и появление нового действующего лица прозевали.

Ближайший фонарь был далековато, свет от него падал в спину Дану, вытягивая перед ним непроницаемую тень. Лиц ни одного из четверых Дан не разглядел. Судя по сдавленным крикам, Максу уже хорошо досталось.

Дан заколебался в последний раз — встревать ли?

Он оглянулся через плечо. Вдали по улице, сутулясь, семенили другие студенты; крики однозначно слышали, но не реагировали. Не лезли на рожон. Даже не оборачивались, словно оглохли все разом.

Дан отступил было, но осознал, что этот трусливый поступок задолбает его совесть. Уж он-то своих тараканов в башке всех знает в лицо.

Он шумно выдохнул. Прикрикнул:

— Эй, хорош.

Трое обернулись. С двумя Дан заочно был знаком — подрались на прошлой неделе; имен, правда, не запомнил. У одного рожа широкая, мятая, темная, в угрях и оспинах, похожа на картофелину. У другого вытянутая, красная, глаза близко посажены к длинному носу. Дан мысленно назвал первого Картохой, а второго — Морковкой.

Третий — высокий и худой как шпала, чуть ли не на голову выше Дана, хотя Дан и сам не коротышка. Морда надменная. С другого района, что ли?

Этот самый Шпала смерил Дана взглядом и поинтересовался:

— А это еще кто?

Как по заказу сверкнула молния, озарив Дана. Наверное, выглядело это внушительно. Но Шпалу особо, судя по всему, не впечатлило. Он прищурился и залыбился, попутно зыркая по сторонам — нет ли у Дана сообщников.

— Гибель твоя, балбес! — подал голос Макс, которого перестали бить, и он успел прийти в себя.

Он принял сидячее положение и оперся спиной о сваю. Подобрал из лужи широкополую шляпу и нахлобучил на голову. Куртка на нем была грязная. Сумка валялась в стороне, на куче пластикового мусора.

Шпала повернулся к нему и пнул в бок. Макс вскрикнул.

Картошка и Морковка продолжали таращиться на Дана, больше не участвуя к экзекуции. Оба, похоже, узнали Кременева.

Картоха сказал:

— Пойдем, Ромм, он бешеный…

Ромм-Шпала приподнял брови.

— Это который вас обоих ушатал неделю назад?

— Он цепями бьет…

— Ну так и мы не с голой задницей ходим.

Ромм откуда-то выхватил короткую палку. На ее конце на веревке болталась металлическая гирька. Кистень, самый натуральный. Ромм взмахнул своим оружием, гирька со свистом разрезала воздух.

Все это время Дан стоял неподвижно и молчал, но сейчас легким движением выпустил из рукава цепь. Пригодилась!

При виде самоуверенного предводителя обрели уверенность в себе и Картоха с Морковкой. Оба достали из карманов самодельные свинцовые кастеты. Не сговариваясь, все трое пошли на Дана с трех сторон.

Неугомонный Макс сзади крикнул:

— Лучше бегите!

Дан не выдержал:

— Заткнись, Макс!

Ромм хихикнул и рванулся в атаку. Одновременно с этим хлынул ливень. Видимость мигом упала, но Дан каким-то шестым чувством улавливал каждое движение противника. Такое и раньше с ним происходило в экстремальных ситуациях.

“Если бы не приперся сюда, успел бы до дождя в колледж”, — с досадой подумал он.

Шпала ударил кистенем сверху вниз. Дан уклонился в сторону, нанес в свою очередь удар цепью в горизонтальной плоскости. Ромм шустро перехватил цепь свободной рукой и дернул на себя изо всех сил.

Дан не стал упираться и соревноваться в перетягивании каната. Послушно качнулся к Шпале и выбросил вперед ногу. Сапог впечатался в мягкое.

Ромм ухнул, выпустил цепь, чуть не выронил кистень. Отступил, пуча глаза, но о сдаче и бегстве пока не помышлял. Мокрое лицо блестело в свете беспрерывных вспышек молний. Грохот заглушал шум драки.

Братья Овощи крутились вокруг, но никакой пользы Ромму пока что не приносили. Хорошо получили в прошлый раз — помнят, уроды.

“Как бы дождевик не порвать… — подумал Дан, — снова”.

Вслух спросил:

— Добавить? Или разойдемся мирно?

— А ты че, обоссался? — рявкнул Шпала.

Ему ответил сидевший у сваи Макс:

— Это ты щас обоссышься!

Дан и Ромм хором заорали на него:

— Заткнись, Макс!

Столкнулись по второму разу, как два оленя во время гона. Дан врезал Ромма цепью по шее и отдернул раньше, чем противник успел за нее ухватиться. Шпала пошатнулся, но все равно выбросил руку с кистенем. Дан не ожидал атаки после своей атаки.

От страшного удара в скулу из глаз посыпались искры ярче молнии. Хотя, может, это и была молния.

Он чуть не повалился, но уцепился за столб с проводом для сушки белья, вбитый у забора.

Вспомнился совет деда Григора рассчитывать каждый шаг наперед. Интересно, дед предвидел эту стычку? Вообще-то в Камень-граде таких стычек случается с десяток на дню.

Дан опустился на колено, незаметно сгреб пальцами комок грязи.

Ромм зашагал на него, чтобы добить. Этот раскроит череп и не моргнет.

Но Дан быстро вскочил и швырнул комок грязи в лицо Ромму. Старый, как мир, приемчик; впрочем, мало кто о нем вспоминает, когда дело доходит до драки. И нырнул на полусогнутых под провода.

Так и есть, Ромм метнулся следом, как пес за проезжающей машиной, и врезался мордой в проволоку, которую в полумраке не заметил. Даром что долговязый. Потерял равновесие, отшатнулся, чудом не свалился на задницу.

Дан не дал ему времени очухаться и собраться с мыслями. Выкинул вперед руку с цепью, обмотал ею ноги супостата и дернул со всей дури. Ромм с воплем рухнул, взметнув длинными, как ходули, ногами. Пинком Дан выбил из его руки кистень — оружие отлетело в темноту.

Под громовые раскаты ливень лупил по земле, домам и людям. Ромм беспомощно барахтался в кипящей от ливня луже.

“Овощей”, кстати, и след простыл. Остались они втроем: Дан, Макс и Ромм.

Дан наклонился к поверженному