Два полицейских. Дело о надувном матрасе - Серж Фабр

Что ж, я с этим полностью согласился. Виктор ушел успокаивать хозяина, а мадам еще раз извинилась.

Я внушительно и с достоинством попросил их больше не давать повода для жалоб соседей. И дал ей свою новую карточку, со словами, что если понадобится помощь, то звоните, я сегодня дежурю в участке.

С тем и уехал. Сейчас доем пиццу и еще и пороюсь в интернете, посмотрю, что можно узнать про этот ракетный комплекс из России. Какой-то русский день у меня получился в самом начале службы на новом месте!

03.47. Там же.

Напротив меня сидит пожилой мужчина в темном костюме и красных фланелевых тапочках на босу ногу. Он тихо поёт какую-то песню, слова которой, мне как-то смутно знакомы:

«On cherche son destinQuand on trouve on s’accrocheMoi j’ai suivi le mienOù m’a mené le coche».10

Он не похож ни на пьяного, ни на сумасшедшего. На вид ему за шестьдесят. Сухое загорелое лицо, седые, коротко стриженые волосы, добрые глаза. Но вот он сидит и поет. Ночной патруль его забрал с авеню Черчилль и доставил сюда. И что мне с ним делать?

04. 02. Там же.

Теперь он поет:

«Il danseSeul devant la merIl sait que le bonheur existeDans ses rêves d’hierIl danse et il espèreL’homme triste».11

04.17. Там же.

Пришел бригадир, Кристиан Этори, положительный дядька, с фигурой борца и спокойствием, которое не может пробить даже взорвавшаяся в руках бутылка пива. Он служил одно время в Марселе, и мы были знакомы. Я спросил, кто этот певец в тапочках и зачем он тут сидит. Бригадир сказал, что это мсье Гай Моги, пророк.

Я спросил, где его наблюдают. Этори, ответил, что нигде. Он не болен, есть медицинское свидетельство. На самом деле три свидетельства. Потому что в разное время его пытались сдать в сумасшедший дом мы, полиция Капдая, жандармерия и полиция Монако. Но ничего не получилось. Он не болен.

– А в чем дело-то?

– Видите ли, су-лейтенант, он считает, что весь наш мир заключен в текстах песен Сальваторе Адамо.

– И что?

– Время от времени он встречает человека, будущее которого он может прочитать. Тогда он поет ему песню.

– Какую?

– Ту, что отражает судьбу этого человека. Но обязатель…

– Это как Пифия, что ли?

– Не знаю, су-лейтенант, я здесь не очень давно и видимо ее не застал.12 Вот с мсье Моги мы знакомы хорошо. Он предсказывает судьбу. Но обязательно песней из репертуара Сальваторе Адамо.

– И что с этим делать?

– Да, ничего, собственно. Поет и поет. Голос, на мой вкус, приятный. Но некоторым не нравится.

– Что именно?

– Кому что. Кому предсказание. Кому форма подачи. Каждому свое. И мы стараемся защитить…

– Кого?

– Главным образом, мсье Моги. У нас есть договорённость с полицией Монако. Они стараются не допускать его в Монте-Карло. Там казино, люди могут нервничать. Ну а мы реагируем на разного рода сигналы. И доставляем его домой.

– А здесь он зачем?

– Так ведь сигнал, су-лейтенант. Жалоба на пение в ночное время, пока вас не было. Он шел в сторону Монако и пел.

– Ладно, Кристина, у нас есть помещение с диваном?

Бригадир кивнул. Я попросил его устроить Мсье Моги на диване. Надо же, первое дежурство на новом месте службы и сразу две жалобы на музыку. Если это пророчество, то мне предстоит, видимо, весело проводить время в Капдае. Особенно служебное. Но пока неплохо было бы разобраться с этим владельцем надувного матраса.

04. 46. Там же.

Ха! Никакая это не фирма по производству оружия. В слове «ALROSA» Первые две буквы «al» означают «almaz». Это такой не огранённый бриллиант. Оказывается в Архангельской области алмазы добывают прямо из их вечной мерзлоты. Шахта называется «Imeni Kulibina», рядом город Кулибинск. Я знаю, мы это в школе проходили, что русские выбирают какое-нибудь имя и потом называют этим именем все подряд: города, улицы, корабли, самолеты, заводы, конфеты. И здесь, такая же история. Самый большой алмаз, найденный в этом регионе, назван «Ivan Kulibin». До информации о том, кто такой этот самый Иван Кулибин я не добрался, но думаю, что это либо генерал какой-нибудь, либо знаменитый bolshevik, который там, на севере, делал революцию, а потом был расстрелян Сталиным вместе со всей семьей.

Эти алмазы из Кулибинска не такие крупные, как те, что Южной Африки, но тоже ценятся. А при чем здесь «grad», я так и не понял. Ну и ладно. У меня постепенно формируется интересная версия связывающая алмазы, яхту и надувной матрас. Завтра попытаюсь ее изложить лейтенант-колонелю.

04.12. Там же.

Ха и еще раз ха! Я заглянул в рапорт лейтенанта Карира. Адрес тех русских, что потеряли матрас: Капдай, авеню Раймон Грималья, вилла «Палома». Они ее арендуют уже два года. Так значит, тот мсье что напился и орал со своим другом военные песни – это и был Владимир Андрейчиков. А тот, что вышел ко мне в костюме, наверное, бывший мэр Виктор Агапкин. А мадам – это та, что скандалила в ресторане. Правильно, она блондинка и сама мне сказала, что на солнце много провела в выходные. Как раз на матрасе и загорала, пока они в ресторан не отправились. Хорошо хоть она не стала меня расспрашивать о том, как идет расследование. Ка оно идет? Да никак пока. Нет матраса нигде и всё.

8.41. Там же

Лейтенант-колонель, похоже, не в духе с утра. Принял рапорт. Был немногословен. Я попросил время, чтобы изложить свои соображения о пропавшем матрасе.

– Давай, – говорит, излагай. Куда теперь денешься. Мне сейчас звонил мэр. А ему из русского консульства в Ницце. Там интересуются, как продвигается дело об ограблении российского предпринимателя в бухте Мала. Я не понял, сначала. Какое ограбление? А потом понял, что они так называют пропажу этого чертового матраса. Еще никто не доказал, что его не смыло в море, а тут уже – ограбление! Ну, хорошо. Раз так. Раз они это хотят. Мы им устроим дознание. По всей форме.

– Шеф… я подумал… Хорошо бы вертолетную службу задействовать.

– Ты что, су-лейтенант, обалдел? Кто нам выделит вертолет для поиска надувного матраса? Там надо заявку писать на четырех бланках. Доказывать, что без вертолёта не обойтись. Да и все равно не дадут. Вчера в Канны какой-то принц приехал из Финляндии… Что ты скривился весь? Ну, откуда-то оттуда, из Скандинавии. Особый режим охраны сейчас на Лазурном берегу, со всеми полагающимися, по такому случаю, вертолетами. Вот когда он в Монако переедет, тогда, может быть, при особых условиях…

– Есть, – говорю ему особые условия. И сразу решил изложить свою версию.

(Nota bene. Когда пишу здесь: рассказал или изложил, надо читать – выпалил или вставил два слова. С моим начальником три слова подряд произнесешь – уже достижение).

Начал с того, что в городе, в котором этот Владимир Андрейчиков жил, до переезда сюда (и с бывшим мэром которого дружил) добывают алмазы. Часть этих алмазов, возможно, присваивали Владимир и его друг мэр.

– Как они это делали? – немедленно вклинился лейтенант-колонель.

– Не знаю как, я не задумывался. Они же русские, они придумают как.

– Логично

И дальше объясняю. Владимир живет во Франции уже около десяти лет. Вкладывает деньги из России в местную недвижимость и виноделие в Провансе, яхту поменял год назад. Яхта называется «Bekas», порт приписки Капдай…

– Чудное название. Почти как becassine. Или becasse. Он что – любитель Мопассана?13

– Не уверен. «Bekas» – это becassine, но по-русски. А по-английски, между прочим, эта птичка называется snipe. Слово снайпер – от нее образовано. Тут есть что-то…

– Ничего тут нет. Большая?

– Нет, птичка маленькая, сантиметров 25 в длину, но нос…

– Я знаю, каков бекас и как он выглядит. Яхта большая?

– Опять нет, шеф. Яхта парусно-моторная, «Bavaria Cruiser 56». Две каюты, салон. Одна мачта. Длина корпуса 16,16 метров, ширина 4,87. Он же не Абрамович.

– А при чем тут… У русских такие трудные фамилии всегда. Насуют туда всех этих чмокающих согласных. И обязательно в каждой фамилии нужно порычать, или в начале или в конце.

Шеф немного порычал, для наглядности. Получалось у него здорово. Не как у русских, но тоже хорошо. Только закашлялся потом. Бронхитный кашель. Застарелый.

– У нас, кха… кха… тут, кха… два года назад полковник из России стажировался. Прекрасный парень. Умный. И не пьет совсем, даже за обедом. А как разбирается в лошадях! Мы пять вечеров с ним обсуждали скакунов. Как наблюдателен! Какие характеристики раздает, ты бы послушал. Жалко не приедет больше, наши начальники больше не дружат. Так у него имя такое, что сразу рычать надо: Rrrrrinat. А фамилия, ты не поверишь, меньше чем за четыре раза ее не выговоришь. А чтобы запомнить, нужны специальные мнемонические… кха… приемы. Вот смотри: Sara – это первая часть, как у испанцев serra, так запоминал. Foot – это уже по-английски нога, di – так у итальянцев в именах бывает, Ди Мария, например, в Риме сейчас служит, прекрасный полицейский. Мы с ним в свое время… Ну и четвертая часть похожа на немецкий – noff это у русских прикол такой, фамилии на «-off» заканчивать. Но фамилия ладно. Ты представляешь, в каком он городе служил в полиции? То, что название не выговаривается, это еще ладно. Он мне это название перевел, получилось: «Яхты, для берега».14