Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Русская классическая проза » По дороге в Мещеру - Борис Можаев

По дороге в Мещеру - Борис Можаев

Читать онлайн По дороге в Мещеру - Борис Можаев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 13
Перейти на страницу:

- Это по плану! - перебил его Баранов. - А на самом деле что? Вон по Макеевскому мысу мелиорацию провели, а на освоение ни копейки не дали. Туда ни проедешь, ни пройдешь. Хоть на вертолете летай. Кстати, посадочных площадок для самолетов у нас тоже нет и не строят. Так что вести подкормку посевов с самолета не можем. Мелиорацию проведут, а толку мало. Только деньги ухлопают. Вот и получается лисицыно угощение - посмотри и облизнись.

- Я одного не понимаю, - сказал Куропаткин. - Почему земля средней полосы у нас на таком положении? И удобрений нам меньше дают. И техники вдвое, а то и втрое меньше, чем на целину идет. О капиталовложениях и говорить нечего. А ведь по урожайности лучшие колхозы Рязанской области мало в чем уступают тем же ставропольцам, по тридцать, а то и больше центнеров берут на круг. А по плотности скота порой и кубанцев переплюнут. Но поди же ты, не в чести мы. Тем и мелиорацию, и орошение - все по правилам, нам же получай что есть, а что почем - и не спрашивай. Вот и выкручивайся.

Как выкручиваются в этих дальних бригадах да отделениях, я нагляделся всласть.

Дорога от Тумы на этот раз шла, не сворачивая в окрестные села, и была она покрыта камнем.

- Неужто успели до Малахова дотянуть? - спросил я Баранова.

Он засмеялся:

- Мы ее строим всего каких-нибудь десять лет. Наша норма - полтора километра за год. Вот и сейчас, когда мы до Малахова доберемся...

Каменное полотно кончилось посреди леса, а через двести - триста метров засел в грязи наш "газик". Шофер был молодой, неопытный, к тому ж из Рязани. Где ему до знаменитого Кленушкина? Мы вылезли из машины и пошли в Малахове пешком.

- Здесь недалеко, - утешал меня Баранов. - Всего километров пять.

По пути мы заглянули к леспромхозовцам. Тут же договорились с ними, отправили трелевочный трактор вытаскивать наш "газик".

- Что-то у вас много тракторов, - сказал Баранов, глядя подозрительно на мастера. - Вы отрядили трактора на посевную согласно разнарядке?

- А как же, отрядили... - Мастер округло разводил руками, надувал щеки, а взгляд ускользающий, куда-то вниз, на сапоги.

- Где директор?

- Только что здесь был... Вот-вот проезжал.

- Свободной машины нет? Подбросить до Малахова.

- Да вот, говорю, только что вездеход был. Ушел с директором. Надо бы покликать.

- Ладно, дойдем и так. А нет - "газик" нас догонит, - сказал Куропаткин. - Поди, трактор не завязнет.

- Ну! - важно сказал мастер. - Машина трелевочная. Все в аккурат сделает.

В Малахове пришли пешком. Там вместо колхоза был теперь совхоз, и контора построена новая, и столовая - и тут же непролазная грязь посреди села. Директор совхоза Николай Дмитриевич Паршин встретил нас с каким-то болезненным выражением лица, словно у него мигрень была.

- Бригадиры все как с ума посходили - перепились в честь поминащей субботы. Одна Малахова трезвая.

- При чем тут поминащая суббота, когда тракторов нет, - ответил один из сидевших у длинного стола, хмуро глядя в угол. - Говорят же вам - из строя вышли. А чего нам делать?

- Сколько тракторов на ходу? - спросил Баранов Паршина.

- Ну, в ветчанском отделении всего четыре...

- А где леспромхозовские?

- Не пришли.

- Как не пришли? Мне доложили, что выделили вам три трактора.

- Вам доложили, а нам не прислали.

- А ну-ка, соедините меня с директором леспромхоза, - приказал Баранов и сел за стол к телефону.

- Да где его теперь поймаешь? - отозвалась от стола Малахова, управляющая ветчанским отделением.

- Никуда он не денется, - сказал Баранов. - Давайте звоните. Я им покажу, как обманывать. И сводку мне!

Тут подъехал "газик", вытащенный трелевочным трактором. Я воспользовался случаем, чтобы не быть в обузу Баранову, и ретировался. Дела у него спешные, разговоры откровенные, так сказать, не деликатного свойства, и нечего мне торчать свидетелем.

Мы с Фединым поехали в соседнее село Норино к Ивану Ивановичу Пушкину, потомку знаменитых ювелиров по дереву.

Помню, как-то зимой мы все с тем же Николаем Фединым шастали по норинским избам, как попы, в поисках Пушкина. Куда ни заглянем - все тот же ответ: был, но ушел.

- Что ж он дома-то не сидит? - спросил я Федина.

- Холостой. Скучно одному, вот и ходит-бродит по селу. Жениться не хочет. Ныне бабы, говорит, суете служат. Зачем, спрашивает, они теперь замуж выходят? А чтобы соки твои пить да бездельничать. Нет, говорит, меня они не проведут, не заманят.

Мы нашли его валяющимся на печи. Хозяин с хозяйкой сидели за столом, вели негромкий разговор. Топилась трубка; красноватые отсвету пламени плясали на дощатой перегородке; красный абажур гасил электрический свет, ото всего веяло покоем и уютом. Хорошо было в доме. Мы вошли, у порога обмели валенки. Запахло свежестью и полынью. Узнав, что пришли мы по его делу, Иван Иванович потянулся за валенками.

- Куда вы на ночь-то глядя? - стали уговаривать нас хозяева. - Садитесь к столу да беседуйте. У него теперь в доме только волков морозить.

- А у меня "буржуйка" в мастерской, - сказал Пушкин. - Мы ее в момент расшуруем.

Иван Иванович надел валенки и живо спрыгнул с печки. Он был высок, строен, с лицом крупным, белым и оттого казавшимся утомленным или даже нездоровым.

В тот далекий зимний вечер мы славно поговорили за водочкой да за горячей картошкой. Мы пекли ее на раскаленной "буржуйке", поджаривая бока до черной коросты. Пушкин показывал нам с Фединым дедовский наградной лист - диплом I степени - за ту знаменитую самопрялку. И оказалось, что премию он получил не в Париже, а на Всероссийской кустарной выставке в 1913 году. Как хорошо звучит - Всероссийская кустарная выставка! И диплом выглядел внушительно - на гербовой бумаге, написанный каллиграфическим почерком с затейливыми росписями и большой гербовой печатью. А рядом с этим наградным листом висела фотография дипломной работы Ивана Пушкина - ваза с цветами: никому и в голову не придет, что эта ваза и цветы вырезаны из дерева.

- Где теперь эта ваза? - спросил я.

- В Москве, в одном музее, - нехотя ответил Иван Иванович.

Вся мастерская завалена была болванками высыхающего дерева - свилистыми осиновыми чурбаками.

- А зачем осина? Для топки, что ли?

Пушкин снял с полочки и подал мне деревянный бокал с выточенным кольцом на ножке; кольцо это свободно передвигалось от донца бокала до тульи, но не спадало. Оно было мастерски выточено вместе с бокалом из одного и того же куска дерева.

- Какое дерево? - спросил Пушкин.

Я вертел бокал в руках, долго разглядывал его матовую полированную поверхность, излучавшую серебристый, перламутровый блеск, и не мог определить - что за дерево? Волокна почти не просматривались.

- А вы поглядите на свет, - Пушкин взял у меня бокал и поднес к лампочке.

И чудо! Весь бокал просвечивался алым пламенем, словно был отлит из густого розового стекла.

- Какое же это дерево? - спросил опять Пушкин.

Федин молчал и лукаво поглядывал на мастера.

- Не знаю, - сказал я.

- Осина! Это одна из самых красивых пород. В старину резали из осины и посуду, и брошки, и бусы, и церкви крыли осиной. Красивее крыши не было и нет.

Над верстаками, на полочках вдоль стен, как в музее, покоился старинный дедовский инструмент; и каких только видов и названий тут не было! И рубанки с фуганками всяких форм и размеров, и сверла, и фигурные наструги, и стамески, долотца и прямые лопаточками и загнутые ложечками, желобком... И ножовки, и пилы лучковые, пилы-пропиловочки, и лобзики величиной с серьгу. Дорогой инструмент, столетний, всевозможные клейма на нем, а больше все спаренное кольцо - знаменитая австрийская отметина. А посреди этого редкого великолепия, рядом с "буржуйкой", прилепился деревянный топчан, покрытый матрацем да ватным одеялом. Здесь жил и спал сам мастер. В изголовье на скамье стояли чайник, ведро и кастрюля с ковшом да кружка. Огромный пятистенный дом с резными божницами, шкафами, кроватями стоял пустым и заброшенным. Сам хозяин нисколько о том не печалился; лазил по шкафам и полкам, доставал нам всякие резные вещицы: то вазы, то шкатулки, то гербы, то образцы наличников. Все было вырезано, выточено изящно, любовно, не из корысти - вроде бы все это и ни к чему, а сработано так, ради забавы, от нечего делать.

Я узнал, что Пушкин окончил московское Строгановское художественное училище, и подивился тому, что он торчит здесь, в глухом углу.

- Оформители везде нужны. Поехали в Москву! Мы вас обязательно устроим.

Договорились" с Пушкиным встретиться в редакции "Известий" (я в то время работал там) и расстались.

- Ничего у вас не получится из этой затеи, - сказал мне Федин на обратном пути.

- Почему?

- Устраивался он и в Рязани и в Клепиках. Но работал до первой сдачи своих изделий. У нас ведь как заведено? Что ты смастерил или нарисовал подай на суд божий. То есть принеси начальству, выслушай замечания и переделай. А Пушкин этого не выносит. Придет, покажет. Стоять - стоит, слушает, что ему переделать надо и как. Молчит. Только губы дрожат. Он и так бледный. А тут аж посинеет, ни кровинки на лице. Постоит таким макаром, послушает и уходит совсем, навсегда. Так что не придет он к вам в "Известия".

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 13
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать По дороге в Мещеру - Борис Можаев торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит