Дорогу осилит идущий - Ксения Баштовая

А тут еще и шаги какие-то из темноты послышались. Тяжелые, громкие. Летти испуганно дернулась, повернулась на шум, забыв при этом выпустить руку Эмили, если это, конечно, была она.

Луч от фонаря задергался, заплясал и высветил странную парочку, ковыляющую по коридору: едва переставляющий ноги Ноа опирался на плечо Элиаша, перекосившегося под весом крупного юварки. При этом эльф умудрялся еще и рюкзак свой тащить.

— Ты зачем его сюда приволок?!

— Я не волок, — мрачно буркнул Элиаш, с трудом поддерживающий Ноа. — Он сам сюда хотел ползти. Рассказывал, с этой стороны выход ближе, и они отсюда, а не с арсенала пришли.

Летисия оживилась. Раз здесь есть выход, можно будет не возвращаться старой дорогой, а значит, наверху получится оказаться намного быстрее. Если, конечно, юварки говорят правду.

— Эмили… — чуть слышно выдохнул Ноа, поднимая голову и тут же роняя ее на грудь.

Девушка в руках у Летисии судорожно задергалась, невнятно булькнув:

— Ноа…

Дриада скептически скривилась: по крайней мере, она нашла именно того, кого надо. Теперь предстояло решить, что же делать дальше.

Будь на то воля самой Летти, она бы нашла Мяу, который, как всегда, куда-то запропастился и до сих пор так и не нашелся, и пошла отсюда на все четыре стороны — неважно, через арсенал или как. Но, похоже, у Элиаша были совсем другие планы.

Эльф встряхнул обвисшего мертвым грузом юварку:

— Ноа, где здесь выход?

Мужчина задергался, зашевелился и, медленно отцепившись от Элиаша, шагнул к стене. По дороге он обо что-то запнулся, покачнулся, начал падать, но, к счастью, эльф успел его подхватить, а под ноги Летисии выкатился маленький пушистый шар.

— Мяу! — радостно взвизгнула дриада, мгновенно забыв об Эмили, которую она до этого момента еще хоть как-то поддерживала, и даже о фонаре, зажатом под мышкой. Руки она, естественно, разжала, подхватывая любимого заглота. А потому не удивительно, что несчастная юварка, лишившись последней поддержки, что-то чуть слышно пробормотав, сползла на пол. Хорошо хоть фонарь, упавший на землю, не погас, да и Летисия образумилась и подняла фонарь. Не Эмили. Мяу и вовсе привычно заполз дриаде на плечо.

— Эмили! — выдохнул Ноа, как-то мгновенно забыв о том, что он собирался показывать выход.

Эльф сдавленно застонал. Он понял, что попытка выйти на свет затягивается еще на неопределенное время. Надо было что-то срочно делать.

— А ну, стой! — вцепился он в плечо приятелю. — Не видишь, ей под землей плохо! Показывай путь наверх. Выйдем, тогда и посмотришь, как она.

Похоже, общаясь с дриадой, Элиаш научился командовать. Крылатый замер и тихо выдохнув: «Помогите ей», — шагнул к стене, оставляя за собой след из опавших перышек.

Помогать Эмили Летисия не собиралась, но эльф так укоризненно покосился на юную путешественницу, что той ничего не оставалось, как протянуть руку юварке:

— Вставай.

— Не н-надо, — чуть слышно выдохнула та. — Я так посижу…

Ноа меж тем доковылял до стены. Опершись ладонью на гладкий камень, чтобы не упасть, мужчина тихо попросил:

— Посвети сюда… Нет, чуть ниже… — его голос дрожал и срывался.

Легкий щелчок по едва заметной гладкой пластине, и та сдвинулась в сторону, явив панель с кнопками.

Ноа вновь судорожно вздохнул, на миг закусил губу и, едва касаясь клавиш кончиками пальцев, быстро отстучал код, и стена перед ним начала медленно сдвигаться в сторону.

Это едва слышное шипение Летисия ненавидела всеми фибрами души. Боялась этого звука еще с тех пор, когда услышала его в Великом Древе. Хотя нет, зачем себе врать — кажется, она начала бояться его еще раньше: кажется, Мрия назвала это «генетической памятью»…

Ноа дождался, пока откроется проход, и слабо мотнул головой:

— Идите… Выведите Эмили.

А та словно только этого и ждала. Всполошно взмахнув руками-крыльями, она вскочила, путаясь в собственных ногах, рванулась к Ноа и повисла у него на шее, чудом не упав вместе с ним:

— Иди ты, я останусь.

— Эмили, послушай, я…

— Ноа, я должна остаться…

— Но Эмили…

Элиаш понял, что этот спектакль затянется надолго. Неизвестно, за какой Тьмой юварки спустились под землю, но подниматься они явно не собирались. А значит, если верить тому, что крылатые не могут без неба, через пару часов они точно умрут.

Летисии пришли в голову подобные мысли — правда, как вытащить несчастных самоубийц наверх, она пока не придумала. Девушка беспомощно покосилась на эльфа и вздрогнула, увидев, как в его руке блеснула одна из тех странных штуковин из арсенала. Два чуть слышных хлопка — и юварки сползли на землю…

— Ты… Ты что творишь?!

— Это снотворное, — тихо буркнул Элиаш, пряча пистолет обратно в кобуру. — Ты тащишь Эмили, а я — Ноа.

— А…

— Что «а»? — не выдержал эльф. — Не видишь, они сами идти не хотят. У меня не было выхода. Иначе мы их не вытащим.

— А если на них это снотворное действует по-другому?! Если оно вообще испортилось с тех пор, как его сюда принесли?

— Вот сразу и узнаем, — вздохнул юноша. — Давай фонарь, я буду путь освещать.

— А рюкзак мой не понесешь? — жалобно протянула Летти, присаживаясь на корточки рядом с Эмили.

— Мяу попроси, — насмешливо фыркнул эльф, склоняясь над Ноа.

ГЛАВА 2

Слезы делают тебя сильным.

Но лишь когда это твои слезы.

Пробудившаяся ото сна яра-лиана уже третий раз пыталась обвиться вокруг ноги. Летисия стояла, прижавшись щекой к стволу дерева и тихо напевая детскую колыбельную, а потому совершенно не замечала покушения на собственную жизнь. Вот и приходилось Элиашу не только охранять мирно спящих юварок, сгруженных на расчищенную от перепрелой листвы землю, но и следить, чтобы никто дриадой не подзакусил. Да еще и оглядываться на яму, виднеющуюся в земле, — не хватало еще, чтобы из нее кто-нибудь вылез. Те же самые тараканы, например. Особенно если учесть, что здесь они были явно хорошо откормленными…

Нет, понятно, идя по длинному коридору и поднимаясь по каменным ступеням, путешественники так никого и не встретили, но кто его знает? Вдруг кто-то притаился и сейчас только и ждет, чтобы напасть.

Конечно, как вариант, можно было не пытаться одомашнить дерево, а просто вернуться в Эске-Кермен, тем более что сейчас на руках у странников были двое пострадавших, но дриада вдруг заупрямилась. Мол, возвращаться — плохая примета, заблудимся. Уж лучше, как она сказала, «я сейчас с деревом разберусь, они в чувства придут и пусть сами в свой Эске-Кермен ковыляют».