Записки следователя. Привидение - Рудольф Ложнов

– Кажется, нашёл… – неуверенно, нерешительно пролепетал я. – Только вот эта женщина не голая, а одетая. И мне кажется, что она не живая, мёртвая…

– Почему ты так думаешь, что она мёртвая?

– Мне так кажется. Правда, я не мог хорошо рассмотреть, так как мешает куст шиповника и темнит ещё. Надо проверить. Слушай, Раечка, ты можешь перейти реку?

– Если так надо, могу!

Я подошёл к берегу и сказал:

– Смотри, вправо от тебя, в нескольких шагах, есть пологий спуск. Видишь?

– Ну, вижу!

– Так вот, спустись туда, а там в воде лежат камни. Они видны. Наступай на них и переходи. Я тебя тут встречу. Немного намочишься, это ничего. Вода не очень холодная. Поняла?

– Поняла!

Когда жена перешла реку, я помог ей подняться на берег. После мы подошли к кусту шиповника, я ей сказал:

– Пригнись! – жена пригнулась. – Теперь, видишь женщину?

– Вижу. Действительно, эта женщина одетая. Та была голая, и волосы были длинные и черные, а у этой волосы светлые. Слушай, мне тоже кажется, что она мёртвая.

– Так. Давай гадать не будем, надо проверить, – сказал я.

– Как же проверим, если под камень не влезем?

– Попробую влезть.

Я пригнул несколько веток шиповника к земле, чтобы они не мешали, и придавил камнями. После ползком полез под камень. Поясняю: женщина не была придавлена камнем. Камень выступал от стены где-то на полметра, образуя таким образом типа крыши. Получилась как бы ниша. Солнце не пекло и дождь не попадал. Я аккуратно вытащил её. Жена тут же стала проверять пульс.

– Я не чувствую пульса, – прошептала она. – Что будем делать?

– Что будем делать? – стал размышлять я. – Слушай, у тебя с собой есть зеркало?

– С собой нет, а вот в машине, в моей сумке, есть. Сбегать?

– Не надо. Я сам сбегаю.

Я быстро опустился к воде, по тем же камням перешёл реку. Из сумки жены достал зеркало и быстро назад в ущелье. Я подсунул его к носу женщины и стали ждать. Через некоторое время зеркало начало потеть. На радостях жена воскликнула:

– Видишь, зеркало потеет! Она жива! Жива! Её надо спасать. Ой, Рудольф, совсем забыла сказать, что она не женщина, то есть, она женщина, только очень молодая, совсем юная девчонка.

– Я как-то в этой суматохе не обратил на это внимания, – сказал я и пристально посмотрел на неё. – Да, действительно, это не женщина, а совсем юная девчонка.

– Когда ты пошёл за зеркалом, я стала разглядывать её и тут заметила, что она совсем юная девчонка. На мой взгляд, ей не больше пятнадцати-шестнадцати лет. Посмотри, несмотря на бледность лица, она очень милая. Как же она очутилась тут? Что с ней случилось? Посмотри, платье на уровне груди разорвано, – и жена подняла рукой один конец разорванной части и показала мне. – Посмотри, у неё, кроме того, нет лифчика.

Неожиданно у меня возникла другая мысль:

– Раечка, посмотри, пожалуйста, есть на ней трусики?

После, как она проверила, сказала:

– Трусиков у неё тоже нет.

Услышав сообщение жены, я решил осмотреть нишу, где лежала девчонка. Бегло осмотрел нишу, но ни лифчика, ни трусиков её не обнаружил. Неожиданно моё внимание привлекло бурое пятно на камне, где лежала её голова. Я посмотрел внимательно и понял, что это – кровь. Я быстро вылез из ниши, подошёл к девчонке. Приподнял голову. На затылочной части, на волосах заметил засохшую кровь.

– У неё, видишь, – сказал жене, – на волосах засохшая кровь. По-видимому, у неё на голове рана, и она может быть очень опасной. Или ударили чем-то, или сама упала и ударилась. Как бы ни было, её срочно надо доставить в больницу или в ближайший фельдшерский пункт. Раз она ещё жива, надо её спасать. Её жизнь теперь зависит только от нас. Чем быстрее мы её доставим к врачам, сохраним ей жизнь. Где же её трусики и лифчик?

– Ты что думаешь по этому поводу? – спросила жена, глядя прямо мне в глаза.

– Что я думаю? Я думаю сейчас, как бы быстрее доставить девчонку к врачам. Может, ещё успеем её спасти. Давай понесём её к машине.

Жена помогла мне поднять её, и я понёс её на руках. С помощью жены я спустился к воде и не стал по камням переходить речку, а пошёл напрямую. Река на этом месте, зажатая с двух сторон скалами, имела ширину примерно метров восемь, а глубина доходила мне по грудь. Пришлось девчонку поднять выше груди. Жена меня поддерживала, чтобы не свалило сильное течение. Уже у самого берега я провалился в яму, и течение накрыло нас. Но девчонку я успел поднять на руки. Жена помогла мне, и я быстро вылез из ямы. Благополучно выбрались на берег, и мы аккуратно её уложили на заднее сиденье машины. Быстро мы сели в машину, и я включил зажигание.

Двигатель тут же завёлся, как будто ждал нас.

– Слышь, – обратился я к жене, – ты заметила, что двигатель сходу завёлся, как только повернул ключ зажигания?

– Заметила.

– Невероятно! О Иисусе! – удивлённо воскликнул я. – Чудно всё это. Мистика какая-то! То не заводился, а тут – раз и завёлся. Ты понимаешь что-нибудь?

– А что тут понимать? – устало ответила жена. – Ничего не надо понимать. Прими всё как есть. Разве лучше было бы, если он не завёлся? Торчали бы тут бог знает сколько времени. Места тут безлюдные. Некому помощь оказывать. Как ты решил, куда поедем? В хутор Зайцев?

– Пожалуй, в Зайцев не поедем. Уже ни к чему. Все равно опоздали. Видишь, какая дорога? По этой дороге мы из девчонки всю душу вытряхнем и к тому же много времени потеряем. Это нам сейчас ни к чему. Кроме всего, в хуторе нет фельдшерского пункта. Я это точно знаю. Поедем в хутор Федоровку. Там есть хороший фельдшерский пункт. Дорога туда лучше.

Я с большим трудом на узком пространстве развернул машину, и мы двинулись в путь. При приближении к нашему месту отдыха жена спросила:

– Шуру с Виктором заберём?

– Мне кажется, не стоит их тревожить. Я уверен, что они, как мы ушли спать, хорошо посидели, легли поздно. Пусть спят. Зачем прерывать их отдых? Пусть хоть до обеда ещё отдохнут. Кроме того, пока мы их разбудим, пока соберёмся, на всё это уйдёт уйма времени. У нас его совсем нет, ни одной свободной минуты. Мы же не знаем, довезём ли ещё девчонку живой. А её надо довезти только живой, и любой ценой! Поступим следующим образом: заедем к месту отдыха, оставим записку. Подойдёт такой вариант, жёнушка?

– Поступай, как считаешь нужным. Я с тобой!

Я быстро написал несколько слов, положил на сиденье автомашины Виктора, и уехали.

– Мы, жёнушка, думаю, совершенно правильно поступили, – завёл я разговор, продолжая путь в сторону хутора Федоровка. – Видела, как наши родственники спали сладко? Их сейчас орудийным выстрелом не разбудишь. Видать, хорошо посидели и, по-видимому, заснули только под утро. Пусть выспятся, на то и отдых. Я бы тоже не прочь оказаться на их месте. Когда ещё будет такая возможность, один Всевышний знает…

– Как ты думаешь, – прервала меня жена, – эта женщина, ну, та голая женщина, что появилась внезапно перед нашей машиной, она ведь неспроста появилась перед нами? Это наверняка послание сверху, знак, чтобы мы спасли эту девчонку. Ты согласен со мной? Или у тебя другое, особое мнение?

– А что, собственно, голову ломать: думай, гадай, выдвигай разные предположения… Ясно как божий день, что нам с тобой, моя милая жёнушка, сверху спущено указание: делать добро людям и помогать попавшим в беду. В конкретном случае, спасти нашу юную девчонку. Мы не подведём. Сделаем всё возможное, что в наших возможностях. Чует моё сердце, что с этой девчонкой произошла страшная трагедия.

– Ты думаешь, преступление?

– Ничуть в этом не сомневаюсь. Её кто-то очень сильно обидел…

– И ты намерен эту тайну распутать? Я правильно угадала твою мысль, дорогой мой муж?

– Да, дорогая, да! Приложу все свои усилия, все свои знания, весь свой опыт! Чертовски будет интересное дело!

За разговором не заметили, как мы въехали в хутор Федоровка. Диск солнца уже оторвался от горизонта, и лучи его начали нагревать воздух и землю. В хуторском воздухе стоял запах парного молока, смешанный с кисловатым запахом коровьего навоза.

Мне ранее по работе приходилось бывать в этих местах. Бывал и в самом хуторе и поэтому знал, где располагался фельдшерский пункт. Я направил туда машину. По улицам хутора в этот ранний час уже шли на выгон коровы, телки, бычки, овцы и другая живность. Их подгоняли старушки, дедушки, молодые женщины и дети. Слышалось мычание коров, телят, блеяние овец и лай сопровождающих собак. Лёгкая, поднятая ногами скота, пыль висела над хутором.

Я сам рос в деревне и хорошо знаю утреннюю деревенскую жизнь. Рано утром, почти что с восходом солнца (а как хотелось в это время спать!) вставал. Надо выгнать скот на выгон, который располагался за деревней у широкого луга. По возвращении надо было нарубить дров для печи (топились дровами), на вечер и на следующее утро. Позавтракав чем бог послал, полол огород, косил траву, пока солнце не так пекло. После таскал воду из колодца, который располагался в пятидесяти метрах от дома. Взрослые рано утром уходили на колхозные работы: кто на сенокос, кто на жатву, если она подошла. Когда бывало свободное время, а это бывало в основном вечером, играли на поляне в разные игры… С какой радостью мы, деревенская детвора, выбегали на улицу после дождя, бегали по лужам босиком… Сколько помню, как наступали тёплые дни, я никакой обувки не надевал на ноги. Всё лето босиком. Только с наступлением холодов надевал обувь…