Девушки из Блумсбери - Натали Дженнер

Пока это действительно было все. Это будет все и на завтра, и на следующий день. Она вернется к перепечатыванию его избыточно длинных писем, организации множественных бумаг по алфавиту и подаче чая. Затем она пойдет домой и будет делать примерно то же для членов своей семьи.

Грейс посмотрела в коридор на Вивьен, которая стояла, опершись о кассовую стойку, и покачивала бедрами, когда что-то записывала в зеленую тетрадь на пружине и грызла кончик карандаша. Вивьен была, по сути, в клетке за этой стойкой, ей только изредка позволялось выйти для помощи покупателям. Она, как и Грейс, пришла в магазин, когда мир только выступал из пепла войны. Жизнь тогда казалась полной возможностей и свободы, особенно для женщин, которые занимались делом, пока мужчины воевали вдали от дома. Таков был социальный контракт, заключенный, чтобы поддерживать их всех во время великой боли и жертв: от кого требовалось многое, те впоследствии многое получат.

Но прошлое имело привычку просачиваться через самые тонкие трещинки разбитого мира. Женщины, такие как Вивьен и Грейс, надеялись на свежий старт для всех, но пять лет спустя новые возможности для женщин, как и еда по карточкам, появлялись в ограниченном количестве. Люди во власти всегда будут цепляться за излишки, до самого горького конца.

Глава вторая

Правило № 12

В экстренных случаях необходимо строго следовать процедурам оказания первой помощи

Тираном был Алек МакДоноу, холостяк чуть за тридцать, который возглавлял Отделы новинок, художественной литературы и искусства на первом этаже «Книг Блумсбери». Он изучал литературу и изящные искусства в Бристольском университете и рассчитывал на карьеру в чем-то значительном – Вивьен обвиняла его в желании управлять небольшой колонией, – когда в его планы вмешалась война. Уволившись с почестями в 1945 году, Алек в тот же день, что и Вивьен, начал работать в магазине.

– Опередил на час. Как доминирующий близнец, – острила она всякий раз, когда Алек получал какую бы то ни было награду первым.

С самого начала Алек и Вивьен соперничали, и не только за владычество над Отделом художественной литературы. Каждый случайно заглянувший в магазин редактор, каждый выступающий с лекцией автор становился для них шансом получить доступ к правящим кругам издательского мира. Два втайне начинающих автора, оба прибыли в Лондон и поступили на работу в «Книги Блумсбери» только за этим. Но они были достаточно сообразительны, чтобы понимать, что управляющих магазином – от непреклонного мистера Даттона и руководящего в то время Художественной литературой Грэма Кингсли до беспокойного Фрэнка Аллена и сварливого мастера-морехода Скотта – необходимо было ублажать в первую очередь. И когда доходило до этого, у Алека было прямое и явное преимущество. Рассказы о военной службе, общих школах и прошлых победах в крикет быстро разуверили Вивьен в возможности повышения.

И конечно, всего за несколько недель Алек завоевал и давнего главного управляющего, Герберта Даттона, и его правую руку, Фрэнка Аллена. К 1948 году, после ухода на пенсию Грэма Кингсли, Алек возвысился до должности главы Отдела художественной литературы, а в течение года подгреб под себя Новинки и Искусство – достижение, которое Вивьен по-прежнему называла Аннексией.

Она первая стала звать его Тираном; он не звал ее никак. Претензии Вивьен к Алеку простирались от книг, которые оказывались на полках, до его склонности организовывать встречи исключительно с авторами-мужчинами, служившими в войну. Получив степень по литературе в Дареме (Кембридж, университет ее мечты, в 1941 году все еще отказывался выпускать женщин), Вивьен неукоснительно доносила свои взгляды на то, какого рода книги должен продавать Отдел художественной литературы. Неудивительно, что Алек спорил с этими взглядами.

– Но он даже не читает женщин, – жаловалась Вивьен Грейс, которая сочувственно кивала в ответ, пытаясь припомнить, какие должна купить продукты перед тем, как сесть на автобус до дома. – В смысле, ну – одна только Джейн Остен на полках? Ни Кэтрин Мэнсфилд. Ни Портер. Я прочитала тот рассказ Сэлинджера в «Нью-Йоркере», о котором он не затыкается: вперемешку контуженные солдаты и дети, и я не могу понять, что в этом такого мужественного.

В отличие от Вивьен, у Грейс было немного времени на чтение, и иронию этого ее муж часто отмечал. Но Грейс не ради книг работала в магазине. Она работала там, потому что поездка до Блумсбери на автобусе занимала всего двадцать минут, она могла по пути отправить детей в школу, а после работы забрать газеты из магазина домой. Именно Грейс предложила продавать импортные журналы, в частности «Нью-Йоркер». Близость к Британскому музею и театральным кварталам обеспечивала «Книги Блумсбери» изрядным количеством состоятельных американских туристов. Грейс была убеждена, что такие домашние нотки увеличат время, которое они проведут в магазине, как и джаз по радио на кассе – одна из многих идей, которым мистер Даттон все еще умудрялся противостоять.

Вивьен и Алек более четырех лет вместе работали на первом этаже магазина, обходя друг друга по дуге за кассовой стойкой, подобно настороженным львам в небольшом колизее. Квадратная, закрытая стойка размещалась по центру Отдела художественной литературы в попытке скрыть старый распределительный ящик, торчащий из пола. Мистер Даттон не мог взглянуть на него, не увидев заодно судебного иска о возмещении ущерба нечаянно споткнувшемуся о него покупателю. Сразу после повышения до должности главного управляющего в 1930-х Даттон сразу же наказал переместить кассу от входа и выстроить вокруг коробки.

Подобная конфигурация оказалась чрезвычайно полезной для сотрудников. Всегда можно было заметить покупателя, идущего с любой стороны, подготовить подходящий ответ на выражение, разнящееся от замешательства до враждебности, и даже заметить, как неоплаченная книга тайком кладется в сумку. Другие книжные обратили внимание на обстановку «Книг Блумсбери» и начали менять свою. В этом отношении вся округа была полна шпионов, и Грейс и Вивьен были не единственными сотрудниками магазина, ходящими посмотреть на чужие витрины. Лондон снова начинал расцветать после долгих пяти лет послевоенных лишений и восстановления, и новые книжные магазины росли как грибы после дождя. Блумсбери было домом Британскому музею, Лондонскому университету и многим знаменитым авторам прошлого и настоящего, включая довоенный круг Вирджинии Вулф, Е. М. Форстера и Литтона Стрейчи. Это сделало район особо привлекательным местом для читателей, авторов и покупателей.

Так что именно сюда чуть снежным днем второго января 1950 года прибыла юная Эви Стоун с визиткой мистера Аллена в одном кармане и билетом в одну сторону до Лондона – в другом.

Вивьен увидела ее первой.

Колокольчик на входной двери издал привычный короткий дзинь, когда поношенные женские ботинки задели за леску возле внутренней двери