Один шанс из ста - Эдуард Хруцкий

— Стой, — сзади хриплый, словно чужой, голос Медведева.

«Неужели он выстрелит в спину? Тогда всё, тогда конец». Николай шёл медленно, всё ближе и ближе к вражескому дзоту. Навстречу бежали немцы. Вот они совсем рядом.

Один снимает с него автомат.

Офицер улыбается, хлопает по плечу.

— Рус, партизан, гут, гут.

Николая подвели к дзоту, офицер и два солдата спустились вниз, видимо к рации. Остались двое. Они спокойны. Стоят совсем близко.

Ну, пора. Вот этот ближе. Всю тяжесть тела в удар. Раз. И сразу же ещё. Раз. Двое лежат на снегу. Гранату из кармана. Тяжело ухнул взрыв. Осел бревенчатый накат.

Из блиндажа закурился синеватый дымок. Он схватил упавший на снег автомат — две длинные очереди. Теперь всё, путь свободен.

— Молодец, Коля. А я сначала решил…

— Что, Дмитрий Николаевич?

— Да нет, ничего.

Через полчаса их встретили разведчики. Отряд прорвал кольцо. Ушёл буквально из рук смерти. А ночью по рации был получен приказ:

«Возвращаться в Москву».

Линию фронта перешли в районе Сухиничей ночью. Потом погрузились на машины, поехали в город на вокзал. Кончился четырёхмесячный поход.

Поезд медленно подходит к перрону.

— Здравствуй, столица!

Николай бежал по знакомым улицам. Прохожие изумлённо оглядывались на него. Ещё бы, бежит здоровенный, бородатый парень с красно-зелёной лентой на шапке. Эдакий кинематографический партизан.

Вот и знакомый подъезд. Несколько ступенек вверх. Дверь. Звонок. Такие шаги могут быть лишь у одного человека. Щёлкнул замок. Он обнял мать.

А потом был Кремль. И добрые глаза Михаила Ивановича Калинина. Николай Королёв осторожно жмёт ему руку. Калинин поздравляет его, вручает маленькую коробочку. В ней орден Красного Знамени.