Фантасмагория. Книга вторая. Утоление жажды - Рифкат Гатупов

Руки невольно вскинулись, и Ринат, в свою очередь, схватил высокого за воротник и, подняв своё колено, опустил на него подбородок своего противника. Громко лязгнули зубы. Тут же он ощутил страшный удар по голове, и искры буквально посыпались из его глаз. Он опять упал на землю. Это ударил второй, тот, что стоял сзади.

Ринат попытался было, оперившись на руку, подняться, но парни подошли к нему и стали пинать его ногами. Тупые и острые боли сотрясали всё его тело. Ринат скорчился на земле от боли, у него страшно болело всё тело, гудела голова, и окружающее плыло перед глазами.

Он кричал, и он стонал, он звал на помощь. Тусклый свет фонаря по-прежнему падал на них, их было прекрасно видно со двора, но никто не спешил идти на помощь.

– Почему никого нет? – думал в полузабытьи Ринат. – Неужели никто не придёт мне на помощь? Сволочи! Так бить… Убью!

– Сволочи… – прошептал он почти про себя. Но его услышали.

Парни, которые было, перестали его избивать, снова подошли к нему. Один из них низко наклонился. На Рината пахнуло свежее выпитым вином и лёгким перегаром.

– Смотрите, ещё жив, собака!

– Ничего, я сейчас, – сказал высокий, бережно держась за свою разбитую челюсть, и одной рукой полез в карман пальто. Вытащил оттуда самодельную финку.

– Ну-ка, поднимите его.

Рината приподняли, подтащили и прислонили к стене дома. Сам он уже стоять не мог. Двое придерживали его за руки.

Высокий с ножом в руке подошёл к нему и пронзительно и страшно посмотрел ему в глаза, поднял его голову за волосы.

– Боишься? – Издевательски ухмыляясь, спросил он. – Не бойся. Теперь уже больно не будет.

Страшная боль от удара снова пронзила Рината и он страшно, обречённо и яростно вскрикнул, да так сильно, что высокий невольно отшатнулся от него вместе с финкой.

Его быстро бросили на землю, и ушли в темноту.

А по улице по-прежнему шли люди. Смеялись, целовались, плакали. Улица была буквально в нескольких шагах от подворотни, за тёмными деревьями. И никто не смотрел, что это там за крики слышаться со двора, что это за шум раздаётся. Всем было всё равно, или, скажем так, своя шкура была ближе. А любопытство или поиск приключений обойдутся себе дороже.

– Сволочи!

Люди шли мимо. Они спешили по своим делам. Спешили и торопились.

Ринат лежал в подворотне и туманящимся взором смотрел в высокое небо. Оно было усыпано яркими звёздами.

Звёзды светили, но далеко. Их было много. На них наплывала какая-то лёгкая дымка. Боль уже почти не чувствовалась, но Ринат явственно ощущал как постепенно, капля за каплей, из него вытекает жизнь.

Сознание его замутилось, он весь был как бы в полудрёме, и уже совсем не слышал, как захлопали двери.

Как к нему бежали люди, как вскрикнула женщина, как вокруг него собрались встревоженные люди, как прозвенели сирены подъехавших «Скорой помощи» и милицейской патрульной машины, как врач лихорадочно щупал пульс на окровавленной руке, как ему в вену вводили лекарства, как пытались остановить кровотечение, как пытались делать массаж сердца…

Он уже ничего не слышал. Он был мёртв.

А вокруг него так и кипела жизнь.

Великий путаник

Он путал абсолютно всё – адреса, книги, шляпы, галстуки, ботинки…

Путал своих любимых, братьев, сестёр, коллег по работе. Путал саму работу, автобусы, дома, города, страны…

Он был невозможный человек. Он путал писателей, композиторов и художников как перчатки. А перчатки он не просто путал, а терял их – сначала левую, потом правую. Почему-то у него всегда так выходило. Сначала левое, потом правое. Его и в дороге качало, когда он лишка выпьет – сначала влево, потом вправо, сначала влево, потом вправо, и никогда – наоборот. И вина он всегда путал, белое с красным, и водку путал с шампанским.

Словом, он был великий путаник.

Элементарно простое дело он запутывал до такой степени, что после него никто уже ни в чём не мог разобраться. Забивание гвоздя в стенку становилось для него невозможной и неразрешимой проблемой – он путал стены, гвозди, высоту, комнаты и квартиры. Этот самый гвоздь он мог, в конце концов, прибить у друга в двери.

Он был великий путаник.

Например, однажды он перепутал девушку, которую любил, с девушкой, которая ему только понравилась, и сделал ей предложение, и та, представьте себе, согласилась. Правда в загс он всё-таки попал с другой, то есть третьей, поскольку он, конечно же, перепутал двери в ЗАГСе, ну, а женился – на четвёртой, которую он до того не только не знал, но и не видел. И, представьте себе, они хорошо живут. Правда, они опять почему-то немного перепутали и живут в разных квартирах, и у них разные муж и жена. Но, зато при встрече они раскланиваются и целуются. Друг с другом, этого они не путают.

Да, это был великий путаник.

Впрочем, почему был? Ведь это я и есть он самый. Правда, я вначале опять немного перепутал, назвав себя – он, а в середине немного напутал, пока рассказывал, а в остальном, – всё рассказанное это и есть истинная правда. Без путаницы…

Весна

Весенний праздник – сабантуй.

По зелёной, уже утоптанной тысячами ног траве идёт высокий черноволосый юноша. Идёт туда, где огромным кругом собрались люди и откуда постоянно слышится не умолкающий гул человеческих разговоров. Там сейчас самое интересное – состязание борцов, керяш.

Вот высокий батыр в разорванном синем трико и кедах с красными шнурками выходит на середину майдана. К нему неторопливо подходит другой борец. Оба сильные, с большими животами и мясистой грудью, с тугими буграми мышц на руках и на ногах.

Неподалеку от них жалобно блеет тощий ягнёнок. Он предназначен в подарок победителю. Кроме того, ещё транзисторный приёмник и покрывала на двадцать рублей.

Борцы схватились и медленно двигаются по лужайке. Они тяжело дышат, оба явно уже устали. Это уже не первый их бой, но зато явно последний. Главный претендент это тот, первый. Он чемпион Татарии по борьбе. Другого борца зовут Равиль. Он сейчас единственный, кто стоит на пути чемпиона.

Равиль туже стягивает полотенце, но тот, первый, тут же делает то же самое. Он сильно дёргает и поднимает Равиля над собой.

– А-а-а! – раздаётся крик кого-то из борцов.

Но рывок, Равиль вырвался и…

– Ура! – крик восторга пронёсся над толпой.

Чемпион лежит на лопатках, а победителя на руках несут к трибуне. Он торжествующе получает свой приз, и с барашком на плечах совершает круг почёта. Ягнёнок испуганно блеет, народ смеётся, шутит, одобряюще хлопает батыра по плечу, чтобы хоть как-то приобщиться к его силе и к его победе.

Батыр-асты тоже, но невесело, получает свою долю – пластмассовый дипломат и два полотенца, с горечью смотрит на барашка и, сплюнув в сердцах сквозь зубы, отходит в сторону. Его утешает какой-то мужчина.

А батыр уже стоит на грузовике с тем же барашком на плечах, рядом с ним толпятся его друзья, родственники, все те, кто поддерживал его в этой тяжёлой борьбе. Машина резко трогается. Они уезжают праздновать победу.

Народ потихоньку начинает расходиться.

Юноша, потолкавшись немного среди тех, кто весело и радостно поздравлял победителя, пошёл к грузовику, на котором он сам приехал на сабантуй.

Мимо него шли люди, занятые своими делами. Кто-то тащит бутылки с лимонадом, а кто-то с вином. Продают свежие горячие треугольники, шоколадные и карамельные конфеты. Везде очередь, весёлая толкучка, праздничная суета и суматоха.

Юноша подошёл к грузовику и вскочил в кузов. Там, куда он смотрел, стоял другой грузовик. Туда битком набились девушки. Видно и всем было по пути-дороге. Он посмотрел – посмотрел на них и вдруг зачем-то обернулся и посмотрел назад.

Сзади тоже была машина. В кузове сидели две девчонки. Они-то и привлекли его внимание.

Одна из них, с распущенными волосами была необыкновенно привлекательна. Он даже не смог бы объяснить чем. Но она ему очень понравилась. Даже как-то холодно стало.

Она была одета в достаточно короткую чёрную юбку, белую блузку и ещё что-то чёрное сверху, чему он не знал названия. Было похоже на куртку, только без рукавов. На ногах у неё были серые чулки и туфли коричневого цвета.

Другая девчонка была строгая на вид, в жёлтом платье. Видно, что застенчивая, подумал он.

Вскоре девушки обратили на него внимание, заметив, что он без зазрения совести смотрит на них, тоже начали рассматривать его.

Глаза его и той, что необыкновенно понравилась ему, встретились. Его вдруг охватило сильное волнение, сердце дрогнуло, и он невольно опустил глаза.

Так они и сидели некоторое время, изредка бросая, искоса, взгляды друг на друга.

Машина, на которой сидел юноша, должна была ехать. Он ещё раз взглянул на девушку. Но он знал уже, что они приедут в ту же деревню, что и он.

Машина рванула с места…

Через полчаса он уже был в деревне.

Но их машина, вероятно, не поехала сразу. Он помог разгрузить товары. Ему было не по себе. Он с какой-то тревогой ждал их приезда. Что-то томило, мешало, какое-то предчувствие что ли…