Долгая дорога домой - Александр Абердин

Зато об этом можно было легко догадаться глядя на злорадную улыбку Слава Смокера, больше похожую на оскал. Он уже получил санкцию генерального прокурора и тот насмешливо сказал, что готов подписывать ордера на арест день и ночь без сна и отдыха.

Глава 2

Фантастическое предложение «Си Эн Эн»

В штаб-квартиру холдинга, владеющего сотнями средств массовой информации, флайеры летели с открытыми дверями, в которых постепенно приходили в себя от сильного потока воздуха, бьющего в лицо, волкодавы. Тем самым центурионы предупреждали контрразведку, что в случае чего их коллеги погибнут первыми, а поскольку никто из них не вызывал огонь на себя, то его и не открывали. К тому же сами флайеры контрразведки находились под прицелом тяжелых флайеров полиции и те постоянно оттесняли их от гражданских летательных аппаратов. Делали они это жестко, буквально нанося удары в борт. В общем в воздухе над Нью-Йорком царила такая кутерьма, что было странно, как это ещё ни один флайер не врезался в какой-нибудь небоскрёб. Ещё удивительнее было то, как центурионы не выронили ни одного из контрразведчиков, а каждый из них весил по центнеру с лишним, но пока что всё было в порядке.

Из всех девятерых силовиков военной контрразведке в сознании находился один только майор Лейбович, но лишь потому, что его держал за шиворот Валент, а он мог «отключить» его в считанные доли секунды. Джо понимал это и потому даже и не помышлял о том, чтобы вызвать огонь на себя. Он прекрасно знал, что теперь его ждут крупные неприятности, но вместе с тем всё же надеялся на лучшее, если Слав Смокер действительно станет копать очень глубоко. В этом случае его начальство будет думать только о том, как им самим спасти свои собственные шкуры, которые непременно захотят натянуть на свои тамтамы гражданские власти планеты. Тем не менее, мысленно готовясь к допросу «с пристрастием» в стенах холдинга, он, вывернув голову чуть ли не на сто восемьдесят градусов, кричал:

— Валент, не делай этого! Не говори Славу ничего, не отвечай на его вопросы. Пойми, он не станет доводить этого дела до конца и всё ограничится, как всегда, десятком, других стрелочников, а самые главные воры, которые близки к президенту и его администрации, даже не почешутся. Неужели ты этого не понимаешь, Валент?

— Джо, а мне на это плевать! — крикнул в ответ пилот — Для меня самое главное расплатиться с космофлотом, купить себе пусть даже и убитого в хлам аргонавта и отправиться на Редию. Ты дурак, Джо, и засранец, которому на всё плевать. Знаешь, я не держу ни на кого зла за то, что я три года был рабом у одного урода, а потом пять лет сидел в клетке и через каждые три дня сражался на арене не на жизнь а на смерть, хотя всё могло сложиться по другому, не сиди на базах космофлота в штабных креслах такие твари, какие в моё время окопались на Марсе. Я согласен стерпеть боль от того, что в том аду погибло столько моих друзей. Знаешь, меня даже не бесит то, что уже здесь, на Земле, я шесть с половиной лет выходил на арену, а против меня выпускали мордоворотов с одной единственной задачей — убить строптивого пилота. Меня куда больше волнует другое. Мои друзья семь лет ждут от меня помощи, а я вместо того, чтобы повести их в бой и сковырнуть эту вонючую коросту, императора Тенуриза Отважного, был вынужден выплачивать тот долг космофлоту, которого не существует в природе. Твоя вонючая контора получит его до последнего евро, Джо, и не сегодня, так завтра всю вашу банду воров разгонят. Мне на всё это плевать, майор, главное всё равно заключается в том, что я скоро буду свободен и на оставшиеся деньги смогу сделать то, что обязан. Реды и тем более ред-куары никогда не станут рабами космофлота, который давно уже живёт своей собственной жизнью и поверь, ему плевать на безопасность Земли.

Майор Лейбович умолк. Зная, что Валент номрадер, он прекрасно понимал, что он имеет в виду. Через полчаса флайеры чуть ли не на полной скорости влетели в ангар и за ними немедленно с грохотом закрылись бронированные ворота. Последовало экстренное торможение и Слав Смокер громко спросил майора Лейбовича:

— Джо, вы что-то там говорили на счёт того, стану ли я копать глубоко или нет? Так вот, друг мой, стану и вы сами удивитесь, как глубоко я стану копать, и как высоко взлетит всё то дерьмо, которое попадёт на штык моей лопаты. Поверьте, если оно угодит в рожу президента, то и на его арест тотчас будет выписан ордер. И знаете почему? Да всего лишь по одной причине, ваш космофлот уже не может защитить сам себя! А теперь спросите себя, лично вам нужен такой космофлот, боевые космические корабли которого летают на честном слове и голом энтузиазме их командиров и членов экипажа? Если вы, майор, точно такая же жадная и беспринципная сволочь, как его командующий, то вам на это наплевать. Поэтому поверьте, я тайком пробрался в квартиру полковника Карта только по одной причине, это единственный человек, который даст показания против этой банды ворюг, аферистов и казнокрадов. Валент, я прав?

Космос-полковник угрюмо ответил, опуская своего пленника:

— Мистер Смокер, всё зависит от вашего начальства. Вы сделали своё предложение, я его принял, но оно пока что ещё ничем не подтверждено и мне неизвестны многие детали. Поймите меня правильно, я не могу принять от вас ни цента, если это приведёт к нарушению моей договоренности с командующим космофлотом. Он сказал мне шесть с половиной лет назад следующее: — «Хорошо, мерзавец, как только ты выплатишь космофлоту двести семьдесят пять миллионов, ты свободен.» Я спросил его: — «Вы даёте мне честное слово?» И он ответил — да, я даю тебе честное слово.

Руководитель отдела журналистских расследований изумлённым голосом воскликнул, всплеснув руками:

— Валент, неужели вы поверили этому жадному скоту? Да, он даже на Страшном суде будет врать и изворачиваться.

Космос-полковник, лицо которого из-за шрамов казалось маской, натянуто улыбнулся и, словно бы брезгливо, отмахнулся:

— Знаю и мне на это наплевать. Как только долг чести будет уплачен, я освобожусь и тогда меня уже ничто не остановит. Неужели вы думаете, что это такая уж большая проблема захватить космический корабль с грузом стрелкового оружия? Поверьте, для меня это не составит никакого труда и если командующий космофлотом меня обманет, то тем самым он просто подставит под удар охрану нужного мне космопорта. Нет, я, конечно, постараюсь никого не убивать, но покалеченных будет немало. Впрочем, для земной медицины это такие пустяки, вырастить человеку новую ногу или руку.

Майор Лейбович заметно побледнел:

— А ведь он говорит правду, Слав. Если вы действительно отважитесь на то, чтобы свалить президента, то мы, пожалуй, добавим несколько слов к показаниям Валента. Поверьте, после этого кое-кто предпочтёт пустить себе пулю в лоб. Вообще-то я не испытываю к полковнику карту ненависти, Слав. Это моя работа и я просто выполнял приказ своего начальства, но всё же скажу — этому парню пришлось пройти через такой ад, что я такого даже врагу не пожелаю, но если честно, то почёл бы за честь отправиться вместе с ним на Редию.

— Даже не надейся, Джо, — проворчал полковник, — там, узнав про то, откуда ты и почему моим друзьям пришлось ждать семь лет, тебе сразу же будет предложено пройти испытание огненными пиявками, а это для тебя верная смерть. Если ты хотя бы скривишься от боли, то я тебя тут же прикончу и это даже не будет убийством.

— Господа, давайте пройдём в лифт и спустимся в бункер полной защиты, — поспешил сказать журналист, — нас там уже ждут.

Возле каждого контрразведчика стояло двое крепких центурионов. Их лица, когда они сняли маски, были Валенту хорошо знакомы. Эти парни, невзирая на боль, прошли полный начальный курс обучения куар-лон-такру, боевому искусству куаров. Для того, чтобы они продолжили его изучать, требовались огненные пиявки в количестве тридцати штук на человека, а их у него и одной не было. Только они могли наделить человека чуть ли не сверхъестественной силой, выносливостью и почти полным безразличием к боли. Между тем слова майора запали ему в душу. Валент не относился к контрразведчикам с какой-то особой ненавистью, но в своё время сказал, что не станет учить никого из них куар-лон-такру, в котором довольно неплохо преуспел, и вышибет дух и серьёзно покалечит каждому из них, кто попытается проникнуть в его школу тайно.

Своим ученикам он также запретил учить их, поскольку был должником военного космофлота, а потому всё, что было связано с теми людьми, которые навесили на него гири этого неправедного долга, являлось теперь для него нечистым, подпадающим под требования запрета арун-танач. Поэтому, приходя в аудиторию, чтобы прочитать очередную лекцию, он повязывал на глаза чёрную, полупрозрачную ленту, которая смазывала лица курсантов. Космос-полковник никогда не здоровался с ними, не отвечал ни на чьи приветствия и не отвечал на вопросы, но свои лекции при этом читал так, что даже последнему идиоту становилось понятно, как именно нужно сконцентрироваться на цели своего прыжка. Всё это сильно отдавало мистикой, но так оно и было. Только так и можно совершить свободный прыжок.