По морям - по волнам - Роман Афанасьев

Рулевой чувствовал малейшие колебания корабля. Он стал им. Ему казалось, что если слиться с Кораблем в единое целое, то он сам даст ответ — что с ним случилось. На миг взгляд Рулевого остановился на одной звезде, что была больше остальных. Дрожа от возбуждения, Рулевой прошептал ей:

— Скажи, зачем?

Скрипнула дверь, и ее крик ударил Рулевому в спину словно кинжал. Он вздрогнул, понимая, что остался один миг. Дверь замолчала, и раздались шаги, громом взорвавшие тишину Рубки. Услышав их, Рулевой сразу обмяк. Его плечи опустились, и он перестал дрожать. Он их узнал. Но так и не обернулся — он просто не мог этого сделать.

— Входи, — сказал Рулевой. — Я узнал твои шаги. Остался только я, верно?

Шаги затихли, и теперь Рулевой слышал дыхание того, кто пришел за ним.

— Верно, — отозвался Юнга и сделал еще один шаг.

— Зачем? — фигура за штурвалом оставалась неподвижной, только мышцы вздулись буграми на широких плечах. — Зачем ты это сделал?

— Я нашел Капитана, — отозвал юноша, сделав следующий шаг. — Своего Капитана, Рулевой. Здесь его называют Кочегаром. Это он рассказал мне, как было раньше.

Это он показал мне старый судовой журнал и объяснил, как появился корабль. И как вы жили раньше, и как назывались. Он показал мне Цель. Теперь я знаю, куда мы идем, Рулевой.

— А как же настоящий Капитан? Что он сделает, когда вернется?

— О каком Капитане ты говоришь, Рулевой? О том бездельнике, что бродит по всем палубам в поисках приключений, вместо того, чтобы следить за Пассажирами? Ведь это он придумал этот глупый Корабль и Команду. Раньше все было по-другому. И я хочу, чтобы все стало как раньше. Чтобы мы никуда не летели, чтобы на одной стороне был Капитан, на другой Кочегар, и чтобы Пассажиры боялись их обоих. А Команда не менялась. Пусть будет так. А для этого надо повернуть. Влево.

Чуть-чуть. Слышишь? Решайся. Будь с нами.

Рулевой крепче сжал штурвал. Он не мог отойти от него. И не мог повернуть.

Шесть миллиардов Пассажиров замерли, ожидая его решения. Он отвечает за них и просто не может повернуть. Если он сделает это, все они могут погибнуть. Так нельзя.

— Ну же, Рулевой! — крикнул Юнга и Рулевой почувствовал на шее его горячее дыхание. — Поворачивай!

— Нет, — спокойно ответил Рулевой и покачал головой. — Я не поверну.

Юнга шумно выдохнул, и левую лопатку Рулевого пронзила раскаленная игла. Из глаз брызнули искры и смешались с яркими звездами в черной бездне. Но Рулевой так и не разжал руки. И не обернулся. Навалившись на штурвал широкой грудью, он смотрел вперед, вбирая в себя весь мир, который еще был ему виден. Одна из звезд светилась ярче остальных, та самая, с которой он пытался говорить. Теперь она стала еще ярче. Рулевой хотел попрощаться с ней, но закашлялся. Ноги ослабели, и он повис на штурвале, цепляясь за него дрожащими руками.

Большая звезда превратилась в яркую вспышку и взорвалась, осветив всю рубку.

Из этого сияния вынырнул огромный святящийся шар. Он пронесся мимо на огромной скорости, но помутневшим взором Рулевой успел заметить маленькую застекленную кабинку на самой верхушке этого шара. А в ней он увидел огромную зеленую рептилию с широкими кожистыми крыльями. Из зубастой пасти вывалился тонкий алый язык. На миг Рулевой встретился с чудовищем взглядом и увидел в вертикальных полосках чужих зрачков свет любви и понимания. Это волшебство длилось только один хрупкий миг. Чудесный Шар промчался мимо и затерялся в звездной бездне.

Только тогда Рулевой выдохнул, блаженно зажмурился и отпустил штурвал.

Сползая на пол, Рулевой подумал, что он достиг своей Цели. Он был счастлив.

— Кто меня позвал?

— Я.

Кочегар откинулся на жесткую спинку стула. Он немного изменился — теперь, без черной фуражки он выглядел очень молодо. Глаза его излучали свет, а морщинки вокруг глаз превратились в солнечные лучики. С бесконечной и невыносимой добротой он смотрел на того, кто сидел перед ним в кресле. На Капитана.

— И что случилось на этот раз? — раздраженно спросил Капитан.

— Ничего особенного. Просто нам нужен новый Старший Помощник.

— И что, ради этого нужно было звать меня? — буркнул Капитан, поднимаясь на ноги.

Кочегар с неподдельным интересом рассматривал новую куртку Капитана, что так разительно отличалась от белой формы. Куртка была сшита из черной толстой кожи, и напоминала, скорее, доспех. Ее украшали металлические цепочки и значки, что и привлекли внимание Кочегара. Они ему сразу понравились.

— Сами справитесь, — сказал Капитан.

Привычным движением откинул длинные волосы со лба и собрал бороду в кулак.

— Выдернули меня с клевого сейшена, — с досадой сказал он. — И из-за такого пустяка!

— Так что делать со Старшим Помощником?

— Выбери сам, — ответил капитан и достал из кармана зажигалку.

Откинув железную крышечку он чиркнул металлическим колесиком, он заворожено уставился на огонь. Потом спросил:

— Ты все еще у топок?

Кочегар смущенно улыбнулся и развел руками:

— Это все что я умею, мой Капитан.

— Ладно. Назначь Помощника сам. Введи его в курс дела. И вообще, присмотри тут за делами. Я скоро вернусь. И тогда ты перестанешь называть меня Капитаном.

— Как же я буду называть тебя, Старший?

— Тогда и узнаешь, — ответил Капитан. — И вообще, как-то мне это надоело: Корабль, Команда… Скука смертная. Надо будет все поменять.

Кочегар тяжело вздохнул, и Капитан оторвал взгляд от зажигалки. Подмигнув Кочегару, он сказал.

— До встречи.

И дунул на огонек. Язычок пламени погас и одновременно с ним исчез и Капитан.

Кочегар тяжело поднялся и вышел из каюты, прихватив пачку бумаг со стола.

Спустившись к Рубке, он открыл дверь, и заглянул внутрь. Там, у штурвала, стояла маленькая хрупкая фигура, что казалась черной на фоне восходящего солнца.

— Рулевой! — окликнул его Кочегар.

— Да, Старший? — откликнулся бывший Юнга, не поворачивая головы.

— Вечером к тебе придет новый Штурман, у него будет курс. Следуй ему неукоснительно и все наладиться.

— Так точно, Старший, — покорно отозвался новый Рулевой, так и не обернувшись.

Кочегар закрыл дверь, и вскоре его шаги затихли вдалеке. Бывший Юнга смотрел на звездное небо, ни на миг, не отрывая взгляда от жемчужной россыпи: одна из звезд сияла ярче остальных. Но через минуту он разочаровано покачал головой.

Нет, просто почудилось. Но теперь бывший Юнга стал внимательно присматриваться к другим огонькам. Ведь тогда, когда старый Рулевой сползал по штурвалу, Юнге показалось на миг…