Королевская клятва - Барбара Картленд

Она приоткрыла рот, но он опередил ее:

— Мадемуазель требуется помощь?

К ее величайшему облегчению, он заговорил с ней на французском, а не на каком-то цыганском наречии, которое было бы недоступно ее пониманию.

— Да, мне нужна помощь, — ответила она. — У кареты, в которой я еду в Монте-Карло, отвалилось колесо. Я была бы чрезвычайно признательна за любую помощь, которую можете оказать мне вы и ваши люди.

— Ну конечно. Мои люди сейчас же посмотрят, что можно сделать, — сказал он. — А пока, мадемуазель, не присесть ли вам у огня и не погреться?

Озноб от страха прошел, но Сабина прекрасно понимала, что ее руки и в самом деле были едва ли теплее льда, да и тепло дня уступило место ночи, которая, несомненно, отдавала холодом. Он идет с гор, подумала она и, улыбнувшись, отвечала:

— Я с удовольствием посижу секундочку у огня, если можно. Я могу лишь надеяться, что с колесом ничего серьезного.

Цыган отдал какое-то приказание на языке, которого Сабина не могла понять, и двое или трое мужчин тут же побежали по направлению к карете. Немного застенчиво Сабина обошла вокруг костра и присела на импровизированный диван из листьев папоротника и деревьев, на который указывал ее собеседник. Сверху на него была наброшена шкура медведя. Не успела она сесть, как цыган преподнес ей стакан вина.

Сабина покачала головой:

— Нет, благодарю вас.

— Выпейте, мадемуазель, — настаивал, он. — Вино снимет дорожную усталость.

Сабина решила, что отказываться значило бы проявить неблагодарность, и, взяв бокал, отпила маленький глоток. У вина оказался мягкий, вкусный запах. Девушка мгновенно согрелась и почувствовала себя чуть увереннее.

Только сейчас, сидя у костра, она вдруг вспомнила, что была с непокрытой головой, и, поднеся руку к волосам, попыталась пригладить непослушные и растрепанные локоны.

— Не волнуйтесь, ваши волосы прекрасны, — тихо проговорил цыган.

Сабина взглянула на него, широко раскрыв глаза и едва веря в то, что верно расслышала его слова. Но, увидев выражение его лица, она робко потупилась, не в силах выдержать столь пристального взгляда. Никогда раньше не видела она подобного выражения в глазах мужчины. Такое неприкрытое, откровенное восхищение заставило неуверенность вернуться к ней.

Ее щеки налились румянцем. Смотреть на нее подобным образом — просто вопиющая наглость со стороны цыгана, какой бы ни была его национальность! Сабина не поднимала глаз — она и так чувствовала его взгляд на своих светло-золотых волосах, которые унаследовала от матери. Вдоволь налюбовавшись волосами, цыган принялся рассматривать ее лицо.

У нее были мелкие, тонкие черты, это Сабина знала. Правда, ее щеки часто бывали слишком бледны, и она считала, что выглядит слишком худой и слишком хрупкой для настоящей красавицы. Как часто ей хотелось быть высокой, как отец, и полной и румяной, как Гарриет, которой, казалось, все и всегда восхищались, стоило ей пойти на вечеринку, и которая никогда не испытывала недостатка в партнерах, если дело касалось танцев.

«Никто не замечает меня!» — часто говорила Сабина.

Но вот Артур заметил ее, и как она была ему за это благодарна! И все же Артур никогда не смотрел на нее так, как смотрел этот цыган — слегка прищурив глаза и тем не менее видя и запечатлевая в памяти все до мельчайших подробностей. Невольно ее рука потянулась к груди.

Именно из-за того, что она чувствовала себя такой смущенной, она и принялась говорить.

— Мне необходимо добраться до Монте-Карло сегодня, — сказала она. — К несчастью, в Ницце я опоздала на последний поезд, так что я была вынуждена нанять дилижанс.

— Но почему же, мадемуазель, вы приехали дорогой Гранд-Корниш? — спросил цыган.

— В Ницце мне сказали, что на дороге Корниш-Инферьор произошел обвал.

— А-а. Это все объясняет! — воскликнул он. — Но этот путь очень опасен ночью, если, конечно, у вас нет опытного кучера и хороших лошадей.

Сабина улыбнулась:

— Боюсь, никто не сможет назвать лошадей, на которых я путешествую, хорошими. Они выглядят так, словно их плохо кормят, и, по всей вероятности, с ними, беднягами, плохо обращаются.

— Тогда жестоко отправлять их в такой долгий путь, а? — с намеком спросил цыган.

— Я согласна, но как иначе я могла поступить? — сказала Сабина.

— Вы могли бы остаться в Ницце на ночь, а утром сесть на поезд.

— Но не могу же я оставаться в гостинице одна! — воскликнула Сабина.

— И все же разве вы путешествуете сейчас не одна? — заметил ее собеседник, и ей стало неловко из-за того, что ей приходится объяснять столь очевидное нарушение условностей этому смуглому незнакомцу.

— Да, я одна, — ответила она. — Но это только потому, что с моей провожатой, дамой, которая

сопровождала меня в Монте-Карло, произошел несчастный случай. Она сломала ногу, сходя с поезда в Ницце. Поэтому я и еду так поздно.

— Понимаю. Это все объясняет. Мне всегда казалось, что быть ночью одной очень несвойственно молодым женщинам, а англичанками в особенности. Это может быть опасно.

— Если вы говорите о бандитах и грабителях, — улыбнулась Сабина, — мне сказали, что месье Блан избавил от этих ужасов всех, кто желает посетить Монте-Карло. Подобное беззаконие не очень хорошо для тех, кто играет, не правда ли?

— Я не думаю, что даже предпринятые месье Бланом меры гарантируют безопасность молодым девушкам, которые путешествуют по дорогам в одиночестве после наступления темноты, — высказал свое мнение цыган немного сухо.

— Я ничего не боюсь, — возразила Сабина. — Никто не сможет меня ограбить по одной простой причине — у меня ничего нет.

— Я говорил не о деньгах, — ответил цыган.

— Тогда что же еще грабителям может быть нужно от меня? — наивно спросила Сабина.

В уголках его рта заиграла улыбка.

— С нами мадемуазель в безопасности. Мгновение Сабина колебалась, а потом тихо пробормотала:

— Я думаю… это будет правильно сказать вам… что я не могу заплатить вам за починку колеса моей кареты… у меня осталось очень мало денег.

— Что бы ни делали цыгане, они делают это ради дружбы или… любви.

Прежде чем произнести эти последние два слова, цыган сделал небольшую паузу, и снова в его глазах появилось выражение, которое заставило Сабину покраснеть и потупить взгляд, взмахнув длинными ресницами.

— Как вы думаете, колесо уже починили? — спросила она, все еще не осмеливаясь взглянуть на него. — Мне нужно ехать. Моя хозяйка… мать моего fiance , будет волноваться, не случилось ли со мной чего дурного.

— Так вы помолвлены? — спросил цыган. Сабина кивнула:

— С английским аристократом.