Дедушка и внучка - Элизабет Мид-Смит

То поле, на котором она стояла, пестрело не только ромашками, но и куриной слепотой, и ей понравился яркий желтый цвет этих простых цветов. Она на минуту остановилась, чтобы набрать целую охапку. Дороти украсила ими свою шляпу, сплела длинные гирлянды и обвила себя ими. В таком наряде девочка сама казалась каким-то волшебным цветком. В ее головке было множество мыслей, но в одном она была твердо уверена, а именно, что она нигде не остается одна, потому что с ней всюду Бог. Этому ее научила мать. Она уверила Дороти, что Господь – ее отец, добрый и заботливый, что он никогда не забывает о ней, что он всегда рядом, куда бы она ни пошла.

– Боженька, – сказала Дороти своим звонким голоском, – на этом поле очень хорошо, но я пойду «шествовать» немножко дальше. Ты ведь пойдешь со мной, не правда ли?

После этой короткой странной молитвы на сердце у девочки стало так весело, так легко! Пробежав через поле, она очутилась в лесу. Надо сказать, что леса Сторма славились во всей округе. Они были густыми и темными, под большими деревьями росли кусты и ползучие травы. В жаркие летние дни тут было восхитительно. Среди кустов и вереска было спрятано множество всевозможных силков, устроенных браконьерами для дичи, и различных ловушек, сделанных лесными сторожами для охраны птиц и зверей. Браконьеры ставили свои силки очень хитро и ловко, так что их можно было увидеть только привычным, зорким глазом. Сторожа ставили ловушки и сети для того, чтобы ловить в них забежавших в лес собак или кошек, и устраивали их не так осторожно.

Дороти осмотрелась. В какой чудесный мир она попала! Особенно прелестными казались ей кролики. Глядя, как они разбегаются во все стороны, мелькая пушистыми белыми хвостиками, девочка от восторга громко смеялась и хлопала в ладоши. Когда же поднялись птицы и, шумя крыльями, взлетели над головой девочки, она решила, что этот лес – самое прелестное место в мире.

– О, как я хотела бы прыгать! Как я хотела бы летать, я хотела бы… Я хотела бы… Добрый, милый Боженька, скажи мне: летает ли моя мамочка?

Молчание в ответ никогда не смущало Дороти, и она пошла дальше умиротворенная и довольная. Дойдя приблизительно до половины леса, она вдруг услышала писк, жалобный писк живого, страдающего существа и, осмотревшись по сторонам, увидела капкан, в котором стонал кролик с вывернутой, искалеченной лапкой.

Мирное выражение на лице девочки моментально сменилось гневом.

– Ай-яй-яй! – закричала она.

Она могла бы пораниться, стараясь спасти несчастного зверька, но в это мгновение появился один из лесных сторожей. Он с удивлением смотрел на маленькую девочку в белом платье, украшенную с головы до пят цветами куриной слепоты. У ее ног пищал какой-то зверек.

– Кто вы, мисс? – поинтересовался сторож. – Всякий, кто без билета входит в этот лес, – браконьер.

– Я не понимаю, что вы говорите! Пожалуйста, лучше выньте его из ловушки! Я знаю, что Бог очень рассердился за него! Сейчас же, сейчас же выньте его, пожалуйста, выньте! – взволнованная Дороти почти кричала.

Сторож посмотрел на бедного кролика.

– Мне кажется, я знаю, кто поставил эту ловушку, – сказал он.

– Говорю вам, выньте его сейчас же. Сделайте то, что я прошу! – детский голосок зазвучал повелительно.

– Кто вы, маленькая мисс?

– Я Дороти Сезиджер. Но не все ли равно, как меня зовут? Говорю вам, сию минуту выньте его! Слышите?

Черные глаза блестели, розовые губки дрожали.

– Если вы не послушаетесь, – продолжала она, прижимая руки к груди, в то время как на глазах выступили слезы, – я буду кричать и плакать!

Сторож, высокий немолодой мужчина с загрубелым лицом и большими руками, встал на колени и вынул раненого кролика из капкана.

– Лучше его убить, мисс, зверек сильно ранен.

– Не смейте, – возмутилась Дороти, – не смейте трогать его!

– Вы мисс Сезиджер? Вы родственница сэра Роджера?

– Я ничего вам не скажу. Вы не убьете кролика? Я не дам вам его убить!

– Вы, может быть, хотите взять его себе, мисс?

– Ах, – могла только выговорить Дороти.

Кролик смотрел на нее глазами, полными ужасающего страдания. Лицо Дороти совсем изменилось, стало мягко и ласково.

– Я полюблю вас, незнакомый человек, – проговорила она, – если вы отдадите мне его.

– Я сделаю больше. Не будь здесь вас, я избавил бы бедного зверька от мучений, но теперь я постараюсь срастить ему ногу и, когда он поправится… Ну, я отдам его вам.

– Я ужасно, ужасно люблю вас, – сказала Дороти. – Бог видит это!

– Вот и отлично, маленькая мисс, заключим договор. Вы будете меня любить, а я отдам вам здорового Бенни.

– Кто это – Бенни?

– Так мы называем их, – улыбнулся лесной сторож, ласково проводя рукой по коричнево-белой шерстке кролика.

– Когда вы вылечите его лапку, незнакомый человек?

– Мое имя Персел, мисс.

– Когда вы, Персел, вылечите Бенни, так чтобы он стал совсем здоров?

– Ему придется пострадать еще немножко, но он скоро поправится. Я отнесу малыша домой, забинтую ему лапку, а жена посадит его в корзину и будет кормить травой и зеленью.

– А где живет ваша жена? – спросила Дороти.

– Не очень близко отсюда, в другом конце леса.

– Я пойду с вами, поговорю с ней, – решила Дороти.

– Как? Сейчас?

– Да, я сегодня «шествую».

– Что это значит, маленькая мисс?

– Я не могу понятней объяснить. Там, у нас в Канаде, я почти не училась.

– Ага, мне кажется, я начинаю понимать, кто вы. Я знал вашего отца и не видывал человека красивее. Вы на него немного похожи, впрочем, не совсем. Ну, а как обходится с вами старик?

– Какой старик? – спросила Дороти.

– Не обижайтесь, мисс. Я говорил о сэре Роджере.

– Дедуля? Он душечка. Он живет в моем сердце.

Лесной сторож слегка присвистнул.

– Я не совсем понимаю, почему вы засвистели, Персел, но мне кажется, это было немножко грубо, – заметила Дороти. – Пойдемте же к жене и обсудим, как вы будете лечить моего Бенни.

– Хорошо, маленькая мисс.

Дороти считала, что путешествие удалось на славу. Кролик, сидевший на руках у сторожа, время от времени поглядывал на девочку печальными, выразительными глазами, а Дороти смотрела на него ободряюще:

– Все в порядке, Бенни, выздоровеешь, и я тебя заберу к себе.

Домик стоял совсем в другом краю леса, а лес был густой и обширный. Персел, человек простой и невоспитанный, не умел много говорить и даже не старался вслушиваться в болтовню шагавшего рядом ребенка. Дороти, по своему обыкновению, говорила доверчиво и просто; она ничуточки не боялась, потому что вообще не знала страха. Повстречайся ей что-нибудь страшное, она смотрела бы так же прямо и смело. В ней чувствовалась очаровательная независимость. Она была свежа и красива, и в ней не было ничего неискреннего.

Когда они пришли к дому лесного сторожа, Дороти Сезиджер почувствовала, что очень устала. Она первой вошла в дом, высоко подняв головку и откинув шляпу на спину.

– Как вы поживаете? – степенно спросила она. – Я пришла, чтобы отдохнуть. Пожалуйста, дайте мне поесть, и вот еще что: сейчас придет Персел и будет выправлять ножку моему маленькому Бенни.

Миссис Персел была худой старухой. Посмотрев на нее, Дороти несколько мгновений раздумывала: неужели все женщины в окрестностях Сторма едят впроголодь или даже голодают? Старуха была старше мужа на несколько лет и так же боялась его, как тетя Доротея своего отца. Она, не веря собственным глазам, смотрела на маленькую девочку, которая так внезапно вбежала к ней.

– А вы кто такая? – спросила она.

– Я Дороти Сезиджер. Скажите, пожалуйста, можно мне сесть на этот стул?

Но так как женщина не сразу ответила, Дороти взяла стул, не дожидаясь позволения. Она отвязала шляпу, которая упала на пол, и осмотрелась вокруг.

– Что у вас на обед?

– Тушеное мясо с луком, – оторопело ответила миссис Персел.

– Пожалуйста, дайте мне поскорее поесть. Я очень голодна, – попросила Дороти.

В эту минуту вошел Персел:

– Старуха, эта кроха из Канады; она живет теперь в Сторме. Я ее встретил в лесу. Она отыскала западню с кроликом, у зверушки сломана нога. Я его вылечу, и, когда Бенни совершенно поправится, мы его отдадим маленькой мисс.

– Я буду очень рада, и Бог будет доволен вами, мистер Персел, – заметила Дороти и прибавила: – Знаете, во мне пусто-пусто! Пожалуйста, поскорее дайте мне еды.

Миссис Персел принесла одну из немногих фарфоровых тарелок, белую, тонкую, с нарисованными на донышке вишнями. Она покрыла небольшой столик грубой, но чистой и свежей скатертью, затем вынула из печки вкусное, сочное мясо и подала ребенку.

– Чуточку жалко закрывать такие красивые вишни, – посетовала Дороти. – Я никогда не видела такой изящной и милой тарелочки!

Несколько придя в себя, старая миссис Персел слегка улыбнулась. Дороти была так голодна, что съела решительно все. В это время Персел пошел в сарайчик, чтобы сделать раненому кролику необходимую операцию. Вскоре он принес его назад. Маленькая лапка зверька была положена между двумя щепочками и крепко забинтована. Сторож посадил Бенни в корзину, чтобы Дороти могла посмотреть на него.