Неудачная реинкарнация - Владимир Журавлев

- А кто поймет? Ученые?

- Эт-то вряд ли… Мне бы самому понять, как вам это объяснить…для начала…

- Лечиться тебе надо, сын, - серьезно сказал отец. - В психбольнице.

- Эти налечат…

Отец вздохнул и отправился спать. С последним утверждением он и сам был согласен. Там, пожалуй, налечат…

Эпсар Борз, командир отряда имперской полиции Эпсар Борз оглядел окрестности мутным взглядом. Отряд имперской полиции теснился сзади, чтоб не заставлять начальство глотать дорожную пыль. А еще - чтоб не попадаться под тяжелый похмельный взгляд эпсара. Командир был, мягко говоря, сволочью распоследней - потому и был командиром, кстати. Работа в полиции - не из особо чистых.

- Что за деревня? - спросил эпсар.

- Просто - деревня, - доложил заместитель. - Может, и название есть, только…

- Я что спросил?!! Зачем мне твое название, ишак ты голозадый!..

Заместитель побледнел. В отряде он служил недавно и еще не привык к специфическим внутренним взаимоотношениям.

- Я тебя пристрелю на первой операции! - пообещал эпсар и поехал вниз с перевала. - Иш-шак… Десятник, что у нас по деревне?

- У местного тхемало долгов по налогам - два раза можно повесить.

- Сепаратист, что ли?

- Пьяница.

- Ну, тогда попьем вместе…

За спиной подобострастно засмеялись. Как пил их командир, они уже неоднократно видели. Этому тхемало было бы лучше, если б его повесили, честное слово. Кстати, может, еще и повесят. Вместе с семьей. По пьянке всякое случалось.

- Еще из горной канцелярии писулька есть. Тут в деревне гончарное производство, белые глины. Сбивают цены горным умельцам. Попросили убрать их… как-нибудь.

- Попросили они!… Что-то я не слышал, чтоб просили… ишаки… Ладно, посмотрим.

Конные латники уверенно запылили вниз по дороге. Они никого не боялись. Бояться здесь стоило только представителей империи. Но они как раз ими и являлись. Так что - не боялись никого. Однако и броню не снимали, несмотря на жару: очень уж грязная у них была работа. А среди обиженных иногда встречались отчаянные личности. Пока что встречались.

Эре-дурачок, он же…

- Одежду запасную и еду тебе в какую сумку сложить? - спросила неохотно мать. - В твою? Или у братьев поновее возьмешь? Они отдают, бери…

- Чего-то я в этом мире не понимаю, - пробормотал он. - Вот так спокойно родного сына за порог…

- Так всех же отправляют, - заметила мать. - Кто в деревне не нужен - все едут в город. Не в пустыню же гонят - в город! Там, говорят, жить даже лучше, чем в деревне. А ты уже взрослый, на шее у родителей хватит сидеть.

Он открыл рот, подумал - и закрыл. Возразить было нечего. Понимал, что неправильно это, но словами не выражалось. Уж очень неожиданно все завертелось. Вот и в бою неожиданность - отличное средство, чтоб завалить превосходящего противника. Ну, если тот не ошеломит первым, что ему, кстати, гораздо проще устроить…

Мать не уходила, чего-то ждала. Тогда он, не стесняясь, приподнял половицу и достал заветный сверточек. Развернул - и взялся прилаживать на руки снаряжение. Вроде и рановато еще, но он к дороге всегда, во всех жизнях, готовился заранее и очень основательно. Так подсказывал опыт, который, как известно, бывает только горьким.

- Все же это ты кузницу обворовал! - сказала мать удовлетворенно. - Ведь на тебя и думали, да доказать не смогли. Хитер ты, Эре-дурачок…

- Живите в довольстве, мама, - сказал он на прощание. - Счастья не желаю - не будет его у вас.

- Глазишь? - поинтересовалась она насмешливо.

- Жизнь не прощает, когда нарушают ее законы, - объяснил он туманно. - Да вы сами увидите, в ближайшей реинкарнации…

- А я все искала в тебе величие, потому что ты Его сын! - вдруг сказала в спину мать. - Дура была, верила по молодости всему! Тоже мне, эльф синеглазый…оказалось, болтун и сумасшедший, как и ты. С отцом хоть попрощайся, корта-ан-газа! Не родной тебе, а достойней многих, до последнего тебя защищал!

- Да говорил я уже с отцом! - ответил он. - Решили, что не будет он меня в интернат отправлять…

Посмотрел на озадаченную женщину, поморщился и потер лоб. С этими скачками по мирам точно дурачком заделаешься!

- Дорога в город налево! - крикнула она ему в спину.

Но он пошел направо. Он же обещал отцу, что постарается учиться хорошо. А школа ведь направо.

На полдороге до него дошло, что никакой школы именно здесь нет, и вообще он обещал не то, не тому отцу - и не в этом мире, блин! Потоптался посреди улицы в полной дезориентации - и все же решил идти, куда шел. Учильня здесь все же была - так стоило попрощаться хотя бы с учительницей. Спасибо ей, что ли, сказать за то, что не забывала одеваться на уроки так, что всякая грамота из головы вылетала напрочь?…

И тут его остановили братья Собаки. Обступили, придвинулись, многозначительно заухмылялись. Тоже ведь решили попрощаться!

Он машинально отметил: братья четко делились на школьные типы поведения! Честолюбивый и добродушный, и лицемерный под локтем у честолюбивого, а по бокам мягко-забитый, злостно-забитый и угнетенный. И все шестеро собирались напоследок его изувечить. Младший Собака, тот, кто злостно-забитый, держал железный прут. Этот может!… А неподалеку торчали зрители. Нравится им, видите ли, наблюдать, как будут обышачивать Эре-дурачка! Значит, никого нельзя убивать. Вообще нельзя бить при зрителях, а то еще поймут чего-нибудь…

И понеслось!… Он гасил удары вращениями корпуса. Получалось смешно: шестеро бьют одного, а тот только крутится вокруг оси от ударов, как юла - и все! Зрители начали посмеиваться. На это и был расчет - чтоб обсмеяли. Тогда избиению конец: или отступят под насмешками, или… со злости схватятся за камни-палки, чтоб изувечить наверняка - и второе скорее всего!

Не зря он заранее готовился к дороге, ох не зря! Крак! Он принял удар железным прутом на защищенную руку, привычно перехватил, вывернул и завладел железякой. Его наконец попытались схватить в охапку, чтоб повалить и запинать - поздно, братцы! Он ушел длинным кувырком в сторону, вскочил, занес прут над головой, дико заорал и кинулся в атаку. Теперь можно, потому что его довели до бешенства!

Он гнал их до проулка, а там бледные братья рванули в разные стороны. И зрители вместе с ними. С бешеным дурачком никто не рискнул связываться. То-то же.

Он подумал и оставил прут себе. И пошел к учильне. Вошел в открытую по летнему времени дверь классной комнаты, тихо пристроился на задней лавке и восхищенно уставился на изящную девушку у доски. Не зря он пришел! Сегодня Надия-ан-Тхемало была ослепительно красива! Он смотрел, слушал ее мягкий, ровный голос - и больше ему ничего не нужно было на свете…

Вовочка, он же Эре, он же…

- Вова! - хлестнул по ушам строгий оклик учительницы, и он выплыл из тумана транса.