Обручальное кольцо - Сильвия Холлидей

Не вставая с кресла, капитан лишь слегка кивнул, когда Росс отдал ему честь.

– Доктор Мэннинг, надеюсь вы уже устроились?

– Да, сэр.

– Вы познакомились с другими офицерами?

– Почти со всеми, сэр.

– Вам понравилась ваша каюта?

В ответ на благодарность Росса капитан самодовольно усмехнулся.

– Ручаюсь, она гораздо лучше той, что была у вас на «Громе». Говорят, вы служили там год. – Его красиво очерченный рот презрительно скривился. – Корабль четвертого класса – во всех отношениях. Так мне, во всяком случае, говорили. Да к тому же капитан – дурак.

Росс сжал кулаки. Мало того, что этот человек тщеславен, – он еще и чванлив.

– Я отслужил на «Громе» десять месяцев, сэр, – сухо ответил врач, стараясь не забывать, что разговаривает со старшим по званию. – И считаю, что там и капитан, и команда – прекрасные люди и отличные товарищи. Таково мое мнение.

– В самом деле? Ну а я слыхал совсем иное. «Бессердечный Мэннинг». Так вас называли за глаза матросы, перешептываясь в темных уголках.

До Росса доходили слухи об этом, но он не придавал им значения. Какая разница, особенно в нынешней ситуации? Но Хэкетт не имеет права бросать ему в лицо подобное оскорбление…

– Я не ставил целью добиться расположения команды, – процедил он сквозь зубы. – Моя задача – лечить больных и немощных.

Хэкетт лениво оправил кружевную гофрированную манжету.

– Ответ, достойный гордеца. Но надеюсь, что во время этого путешествия ваша гордость и моя не столкнутся лбами. Я умею быть терпимым, как и подобает человеку благородного происхождения, получившему хорошее воспитание. Но даже я могу выйти из себя. Я ведь достаточно богат, чтобы спокойно наслаждаться жизнью в своем поместье. Однако я внял зову долга и отправился служить моему бесценному повелителю, его величеству Георгу II. В то время как вы… – Хэкетт показал рукой на свой герб. – Что остается делать человеку, не имеющему титула? Только изучать медицину или юриспруденцию, чтобы зарабатывать себе на хлеб.

Росс так глубоко втянул в себя воздух, что его легкие обожгло, словно порывом ледяного ветра.

– По какому поводу вы пригласили меня, капитан Хэкетт? – спросил он, тщательно взвешивая слова.

Хэкетт откинулся на спинку кресла и сложил кончики пальцев.

– Повод был достаточно серьезный. Главный старшина корабельной полиции доложил, что вы еще до отплытия велели снять наручники с матросов, которые завербованы насильно. Их держали на баке.

– Да, велел.

– И тем самым нарушили приказ дежурного офицера. Это вы понимаете?

Росс решил, что капитан принимает его за дурака.

– Клянусь бородой Эскулапа, конечно, понимаю. Но вербовщики зверски избили этих бедняг. Я должен заняться их ранами.

– Черт побери, сэр, вы не имели права действовать таким образом!

– Я поговорил с дежурным гардемарином и объяснил ему, в чем дело. Но он проявил поистине ослиное упрямство.

В глазах Хэкетта вспыхнул гнев.

– И вы ослушались его приказа? На военном корабле?

Росс уже кипел от раздражения. Не хватало еще, чтобы капитан ставил под сомнение его решения – решения врача!

– Я считаю, что в вопросах, касающихся здоровья и жизни членов экипажа, мое мнение является решающим. Особенно по сравнению с детскими капризами младшего офицера, у которого еще молоко на губах не обсохло.

Хэкетт в ярости сорвался с кресла и вплотную подскочил к Россу:

– Черт возьми, вы, кажется, забываетесь, любезнейший! Попробуйте поговорить со мной в таком тоне при людях – и я велю вас высечь! И не посмотрю, что вы врач!

Росс спокойно выдержал эту атаку и окинул Хэкетта ледяным взглядом.

– Я вовсе не намерен перечить вам, капитан. Но чем скорее вы дадите мне свободу действий, тем раньше в вашем распоряжении будет здоровый экипаж, готовый к сражениям.

Они стояли, пожирая друг друга глазами. Напряженное молчание длилось с минуту, но обоим она показалась вечностью. Присутствие врача на военном корабле было жизненно важным, и Росс, и капитан прекрасно знали это. Наконец в пронизывающем взгляде капитана появилось нечто похожее на колебание, и он отошел в сторону, гордо расправив плечи.

– Когда речь пойдет о болезнях и лечении, я, конечно, буду полагаться на ваши суждения, Мэннинг. Но взамен рассчитываю на большую уступчивость с вашей стороны. Даже врача можно посадить в карцер!

Росс отвесил ему полупочтительный-полунасмешливый поклон. Он отстоял свои позиции, хотя капитану очень не хотелось признавать это.

– Это все, сэр?

Хэкетт на несколько секунд задержался перед зеркалом, любуясь своим отражением. За это время его гнев поутих, и, когда капитан вновь обернулся к Россу, на его лице уже появилась покровительственная улыбка.

– Нас ждет долгое путешествие, Мэннинг. Пусть мы – неровня друг другу, но давайте будем добрыми друзьями. – Он указал на кресло и взял со стола маленький колокольчик. – Садитесь. Я велю принести мадеры.

Капитан явно старался вести себя сообразно правилам приличия.

– Не сомневаюсь, что плавание пройдет удачно, – отозвался Мэннинг примирительным тоном, взяв бокал, принесенный слугой.

Хэкетт пил вино, нарочито небрежно откинувшись в кресле, словно позировал для портрета: он слегка склонил голову набок, рука покоилась на эфесе шпаги.

– Вы сами убедитесь, доктор, что «Чичестер» – отличный корабль. Мои люди приучены к послушанию, хотя это далось мне не без труда. Войны с французами можно ожидать в любую минуту. В Колониях по всему побережью вспыхивают беспорядки. А на границе между Французской Канадой и Новой Шотландией, по слухам, уже идут открытые военные действия. У нас на борту сотня морских пехотинцев. Если они не погибнут в морских сражениях, их пошлют на границу, к северу от Виргинии. Но нам, возможно, придется столкнуться с большими опасностями еще на пути в Колонии.

– Прошу прощения, сэр, но я в таких делах не новичок. Я участвовал в сражении, когда служил на «Громе». А мои помощники тоже достаточно компетентные люди. Мы провели последнюю ночь на берегу, обсуждая предстоящие нам нелегкие обязанности.

Хэкетт прищелкнул языком.

– Пустая трата времени! – И вдруг усмехнулся – похотливо, как сатир. – А вот я эту ночь провел в обществе нескольких очаровательных созданий. Одна из них влезла на стол, совершенно обнаженная, и начала танцевать. Как она танцевала!.. – Хэкетт облизнул губы, предавшись сладким воспоминаниям. – Клянусь жизнью, я и не думал, что женское тело обладает такой гибкостью. А в это время другие девицы всячески ублажали меня и те жизненно важные для мужчины органы, которые нуждаются в постоянных развлечениях.