Охотник - Travnik

  Женщина что-то сказала - взволнованно, исказившись лицом. Из ее глаз выкатились крупные слезы и упали на лицо Сергара. Женщина непроизвольным жестом протянула руку, отерла щеку Сергара, от ладони пахло молоком, и чем-то хлебным, вкусным. Сразу забурчал живот, требуя еды.

  - Где я нахожусь? - с трудом выдавил из себя маг - Кто ты?

  Говорить было так трудно, будто глотку забили опилками пополам с песком. Сергар закашлялся, попытался поднять руку к груди, едва осилил движение - рука была как из чугуна, неподъемная, тяжелая.

   А еще - она не принадлежала Сергару! Он знал свою руку - жилистую, потемневшую от загара, покрытую шрамами, ссадинами, с обрезанными кинжалом ногтями! А тут - широкая, но какая-то тонкая, обтянутая белой кожей рука с ровными, чистыми ногтями, и ни одного шрама, царапины, пятна от ожога!

  "Я умер. Точно, я умер! И моя душа переселилась. Вот и не верь после этого в переселение душ! Подожди-ка, а почему тогда я помню прошлую жизнь?! Это неправильно! Я не должен ее помнить! Никто не помнит! Шутка богов?! Итак - я взялся за артефакт, он сработал, вырвал мою душу из тела и унес ее...куда?!"

  - Уважаемая, где я нахожусь? Ты понимаешь, о чем я говорю?

  Женщина снова что-то сказала, потом всполошилась, выбежала из комнаты. Вернулась с небольшим ковшиком в руках. Подошла к Сергару, сильными руками, как ребенка, приподняла его под спину, усадила к стенке кровати, подоткнув подушку, осторожно приложила ковшик к губам мага. Жидкость в ковше пахла приятно - чем-то пряным, вкусным, Сергар отпил глоток, другой - теплая жидкость оказалась сладкой, очень сладкой. Он не очень любил сладкое, вернее - совсем не любил, но сейчас эта сладость была приятна, она позволяла ощутить, что Сергар еще жив. А раз жив - не все потеряно!

  Пил, пока не ощутил тяжесть в желудке, и пока ковшик не опустел. Женщина что-то озабоченно сказала, нагнулась, сунула руку под кровать и достала странное сооружение, не похожее ни на что из того, что Сергар видел в своей жизни. Плоское, почти круглое, с отверстием. Что это такое, он понял тогда, когда женщина начала совать эту штуку под него, отвернув в сторону простыню.

  - Горшок! Ты хочет подать мне горшок! - понял Сергар, и попытался оттолкнуть горшок от себя - Я сам! Я сам могу! Куда мне пойти?

  Он снова попытался привстать, отжался на трясущихся от слабости руках, и тут его взгляд упал на ноги.

  - Что?! Что это такое? - Сергар неверяще посмотрел на то, что должно было быть его ногами - тонкие палки, лишенные мускулов, изрезанные шрамами - кости, да кожа. И между ними, как насмешка - солидный мужской причиндал, доказывающий принадлежность Сергара к мужскому полу.

  Женщина что-то сказала и укоризненно покачала головой, снова собираясь подсунуть горшок. Это ей удалось, тем более что Сергар не возражал - организм заработал как положено, и ему ужасно захотелось помочиться - ну не в постель же?

  Сгорая от стыда, он сделал свои делишки, искоса наблюдая за женщиной, отвернувшейся к окну. Она задумчиво кусала губы, теребила ворот смешной рубашки, похожей на мужскую, а когда Сергар закончил, аккуратно выдернула из-под него поганый сосуд, уйдя с ним куда-то вглубь помещения.

  Сергар тут же натянул на себя простыню, принялся ощупывать ноги трясущимися и от слабости, и от волнения руками. Через минуту понял - дело много хуже, чем думалось! Похоже, что его новое тело дано в наказание за что-то! Кара! Ведь только в наказание можно было запихнуть в хилое, изуродованное тело с неработающими, ничего не чувствующими ногами! Он инвалид! Инвалид!

  Сергар больше всего боялся стать инвалидом - лишиться рук, ног, глаз. Сидеть на городской площади и просить милостыню? Бросаться на кусок, брошенный на землю, соревнуюсь с бродячими собаками? Лучше смерть! Смерть!

  Застонал, закрыв глаза. Его снова накрыла волна дурноты, и Сергар, обрадовавшись, отдался спасительной Тьме, провалившись в беспамятство.

  Очнулся от голосов. Возле постели сидел крупный человек в белом халате и белой же шапочке. Человек возился в большой сумке, после недолгих поисков достал оттуда блестящий предмет с длинными гибкими прутьями, неожиданно воткнул прутья в уши и потянулся к Сергару, приложил амулет к груди!

  То, что это амулет - сомнений не было. Человек явно лекарь, а нет ни одного лекаря, не владеющего магией! И нет ни одного амулета, который так просто, без дела, прикладывают к телу. Вот только зачем втыкать прутья в уши? Странная магия...

  Ничего не ощутил. Обычно после воздействия лечебного амулета кожа горит, место, к которому тот прикасается - побаливает, но потом состояние резко улучшается. А тут - ничего! Совсем ничего! Только холод блестящего предмета, и глухое бубнение незнакомца. Тот что-то говорил давешней женщине, и она слушала, мелко и часто кивая головой.

  Лекарь протянул толстопалую руку, схватил Сергара за веко, оттянул его, заглянул, удовлетворенно хмыкнул, кивнул. Потом вдруг засвистел под нос какую-то мелодию - не очень мелодично, шепеляво, но довольно весело. Снова хмыкнул, встал, что-то сказал женщине, и та вдруг приложила руки к лицу, затряслась плечами, заплакала.

  Лекарь приобнял ее. Что-то прогудел, женщина сунула руку в карман и утирая глаза запястьем, протянула незнакомцу какую-то разноцветную бумажку. Мужчина нахмурился, отмахнулся рукой, заторопился к двери. Потом вдруг вернулся к постели больного, встал над ним и что-то требовательно спросил, четко разделяя слова.

  - Кто ты? Лекарь? - спросил Сергар, рассматривая лекаря - Чем ты лечишь кроме амулета? Понимаешь меня? Нет?

  Мужчина удивленно поднял брови, улыбнулся уголком рта и покачал головой. Повернулся к женщине, снова что-то сказал. Та кивнула, и тогда лекарь снова пошел к двери, не глядя ни на Сергара, ни на женщину.

  Смысл сцены с первого взгляда был непонятен, но почему-то Сергару казалось, что женщина пыталась расплатиться с лекарем, но он не взял денег. Вот только денег не было - разве можно назвать деньгами цветную бумажку? Впрочем - в мире Сергара были бумаги, называемые векселями, или долговыми обязательствами. По ним можно был получить в банке настоящим монет. Возможно, это и был такой вексель. Или что-то наподобие.

  После ухода лекаря женщина снова присела на кровать, погладила Сергара по голове и счастливо улыбнувшись что-то сказала, снова капнув слезами на простыню.

  - Я не понимаю! - с досадой сказал бывший боевой маг, и закусил губу, бесясь от того, что не может общаться. Нужно что-то с этим делать!

  - Сергар! - он плоказал рукой на себя - Ты?!

  Женщина не поняла, неуверенно помотала головой, потом ее лицо нахмурилось, и она слегка сердито сказала:

  - Олег! О-лег!

  И коснулась рукой груди Сергара. Маг несколько секунд помолчал, кивнул своим мыслям, дотронулся до своей груди:

  - Олег! Ты -?

  - Мама! Мама! - обрадовалась женщина, и ткнула себя в грудь пальцем - Мама!

  - Ма-ма... - повторил Сергар. Дотронулся до покрывающей его ткани и вопросительно посмотрел на женщину.

  - Простыня! - просияла она, и с этого момента все пошло побыстрее. Через несколько часов, с перерывом на обед, Сергар знал уже десятка три слов, с помощью которых можно было кое-как пообщаться, на уровне: "пить", "есть", "дай", и так далее. Мало, да, но и это неплохо. Мама учила мягко, не раздражаясь, как монахиня из монастыря, обучающая детей письму и чтению. Сергар ходил в такую школу, пока родителей не унесла чума. После смерти близких он бросил дом, по дешевке распродал все вещи, что остались, и отправился в армию, чтобы остаться на службе навсегда. Или умереть.

  Наконец, женщина оставила Сергара в покое, в очередной раз погладив по голове, и он смог отдаться размышлениям, оставшись наедине с мыслями.

  "Итак, я в чужом мире. Женщину звать Мама. Вот только сомневаюсь, что "мама" - ее имя. Судя по всему - она мать того парня, в тело которого я вселился. Отвратительное, больное тело. Впрочем - и оно лучше, чем ничего..."

  У Сергара вдруг заныло сердце - тоскливо, щемяще! Возврата не будет, это точно. Что ждет здесь? Судя по всему - лекари у них никакие. Хотя...нельзя судить по первому попавшемуся лекарю! А может и не лекарь это был? Тогда кто? Зачем он прикладывал амулет, если не лечил?

  "А чего я вообще переживаю? Что потерял? Семьи нет, дома нет, скитаюсь, как бродячий пес! Страна в разрухе, на всех кайларцев смотрят, как на опасных зверей! Того и гляди загребут в тайную службу, спросят: "Убивал наших солдат?!" И что я скажу? Да, убивал! Глупо отрицать очевидное.

  Когда-нибудь должно было случиться то, что случилось. Один из артефактов забрал бы мою душу, и...все. Совсем все! А так - шансы есть.

   Мясо? Оно нарастет. Плохо то, что ноги не шевелятся. Похоже, что парень побывал в переделке. То ли на войне, то ли...еще что-то. Много вариантов. Нужно узнать, что именно повреждено, почему не двигаются ноги. Позвоночник? Скорее всего. А тогда это очень, очень плохо. Если только нет сильного мага-лекаря, способного вылечить меня за одну минуту.