МанИкен и МанИгёрл. Избранная лирика - Виталий Юдин

Задавили, и теперь не знать покоя…

Задавили, и теперь не знать покоя…Задавили на дороге пацана.Он и мёртвый,обескровленной рукоювсё подтягивалсяк бровке полотна.

Завопили реанимобили,словно бабы,толстогруды и добры:– Задавили,задавили,задавили…оглушало онемевшие дворы.Чьё-то будущеекровью истекает.Наше прошлоена гравии вразброс.Видел я – его рука не отпускаетс жизнью связывающийсвежий след колёс.

В другой ищу твои черты

(романс)

https://www.youtube.com/watch?v=HRXC8c8xIio

В другой ищу твои черты.Они легки, неуловимы.Достаточно назвать любимой,чтобы понять, она не ты.

Могу до полночи бродитьи сном волшебным забываться,но стоит лишь поцеловаться,чтоб можно было… позабыть.

Иль память стала подводить?Вот снова кто-то в дом стучится.Достаточно нам обручиться,чтоб никогда уж не любить.

Шедевр

На широкой кушетке Лувравозлегла, приглашая рукой:ты – художник, а я – натура,сделай что-нибудь, милый, со мной.

Для любви никогда не надовыбирать подходящих мест.Мы одни посредине садав пирамиде хрустальных небес.

Пусть шедевры чуть-чуть оттают,вековую почувствовав связь —как когда-то, сейчас страдают, —как когда-то, любят сейчас.

Пусть ворвется в тишайшие залывыкрик, предвосхитивший шедевр,когда женщина губы разжалаи дрожит, и тревожит, как нерв.

– Поднимись, – я смеюсь, – опомнись…Сумасшедшая! Перестань!– Пусть герои с картин без комплексовна меня поглядят с холста.

– Поднимайся, – взял за руки, – хватитповергать залы Лувра в транс.Уходя, мы отметим: с симпатиейпровожали картины нас.

В метро

Когда жизнь отнимает красотуи сушит кожу, нарушает грацию,и смельчаки в саду не подожгут,ломая спички, желтую акацию.Кто утешая, освежит гортаньнечаянным, по детски, поцелуем?Все тоньше нить, но все плотнее ткань,в которую себя я пиленую.Как – будто плоть, кувшином расколов,я вылилась,омыв любимых руки…Как хорошо, безудержно лилосьи, как теперь, протянутые – сухи.Углей сырых без ветра не разжечь,обвитых пеплом, словно сединою.Одно желанье: обувь снять и лечь —пусть жизнь, что хочет делает со мною.Состав летел потемками метро.«Не прислоняйтесь» – трафарет на двери.Никто не прислонился к ней – никто, —пустой, нелепой надписи поверив.

Последние птицы

Памяти поэта Евгения Блажеевского

Что же такое на свете творится? —Выйду из дома поздно ли, рано —падают птицы, падают птицы:сумерек – вороном, чайкой – тумана.С озера или водой из-под кранатолько захочет душа насладиться —кровью обрызнет плакучая рана —здесь потрошили и резали птицу.Падает птица столетья на площади,в красных рубинах огонь загорится.Столько склевали, впитали хорошего… Ножик глумится.Падает птица, и в розовом зареве перьевнадеждой земля озарится:может быть, люди поймут, что не тварямибыли мы созданы. Птицами, птицами!Может быть, кончатся кровь и отстрелыи сохраним соловьиные чада,но все отчаянней копья и стрелы,киллеров пули, наркотиков яды.Крылья ползучая тварь обгрызает-птицей рождённым. Но словно миссиядержится в небе последняя стая,тратя в полёте последние силы.Гады мы, гады и нас покупают – падалью,чтоб поскорей отравиться нам.Птицы последние в небе летаюти у порога падают птицы.

Плоть без души

Как будто время обратилось вспять…«Мечты высокие? Настырные – плевать!Бутылка пива, поцелуй, кровать…А девственность? Порвать, порвать, порвать!Как свадебные платья рвут на тряпки,чтоб шваброй в туалете подтирать,из «Мисс краса», состарившейся бабке.Альтернативы – нечего искать!Не к звёздам ввысь, а в прорву, без оглядки.Была душа беременна и схватки,как отторженье страха, начались.Малютку сдам в сиротский дом. Молись —плоть без души. Теперь намного легчевойти в тот круг, где деньги раны лечат,где покупают справедливость, суд,и нет ярма безвыходного – труд»Над Родиной завис « Железный Спрут»и щупальца людей из почвы – рвутс культурою и корневой системой,а сорняки отчаянно цветутфундаменты кроша и руша стены.

«Даёшь крепостное право!»

«Мы такие крепостные, такие животные, что как сделают, так и будет!» Алла Пугачёва.

«Даёшькрепостное право!Вольности —запретим.Ни влево, ни шагу,ни вправо» —стоим.«Свобода —экстракт отравы.Бодрящий аперитив:когда в крепостное правовливается коллектив.Кто не согласен —знайте,что будет всё:– Таки так!Национал предатель,Кто не попадаетв такт.Всем крепостнымслава!А не согласныхв отвал.В нас крепостное правоникто и не отменял».

Молчи! И финка заблестела

«Молчи!»И финка заблестела,под курткой спрятана от глаз.Автобус, Лермонтов, Кавказ,Москва – эпохи беспределазащиты гражданам не даст.Мужик оглядывался слепо,не ведая, как поступить.– Я, говорил он, – двух абрековпросил по-русски говорить.Так, в образе единоборцев,один столкнулись на один:воинственность кавказских горцеви меланхолия равнин.Гор до лугов не распластаем,лугов до гор не вознесем.Процесс идёт – неуправляем,в друг друга веру потеряем,если согласья не найдём.

Свинья и статус потребленья

(басня)

Свинья, —свиньям на удивленьерешила:«статус потребленья»в свинарникеповысит вес,когда ты жрёшь деликатес.Но, как она не изгалялась,в шампанском, хрюкая, купалась,с заезжим Хряком Бешамель,торчала с супа «консоме»и объедалась трюфелями,повизгивая: – Это – мне?Гламур, входил в неё частями:язык говяжий «Лонг – де-буф»,«ёф -а-ла-неж» – безе на креме.Теперь она дружила с теми,кто в лучшей из московских луж.В пруду лягушек извела,но статус не приобрела.

В Писанье душа в сорок дней улетает

Севе Никитину

В Писанье – душа в сорок дней улетает,но кто это видел? И кто это знает?Порядку привычному в противовес —Душа, улетая,останется здесь:здесь, дверцу под сердцем слегка приоткрыв, —– Прислушайтесь,голос:«Не верьте, я – жив!Из уст моих, дышит в морозы – парок.Я – каждый, посаженный Таней, цветок,в сынах и Антоне, есть мне уголок,в друзьях и родных, буду я, как завет.А смерти не верьте!Её просто нет!»

Безналоговый блуд

(комментарий в блоге на сайте «Эхо Москвы»)

(Банкротство банков на Кипре)

Что нам в России – Никосия,что горевать о ерунде.Приветствуйте: «ОФШОР РОССИЯ»по ощущеньям Депардье!Пора пришла и ГОЛИВУДУна славных Ленинских горахоффшорному предаться блуду,весьма царящему в умах.В ответ рокочущим цунамимы ринемся – дома скупатьи Дума наша, на Майямиреально сможет заседать.Теоретические спорыо демократии – в отвал!Когда бы Маркс, знал про ОФШОРЫ,переписал бы Капитал.Офшор – местечко золотое,так почему, неясно мне,не сделать что-нибудь такое,приятное в своей стране.

Новый год на Красной площади

Володе Анашкину

– Я звоню тебе с площади Красной, —друг кричал в телефон, возмущён,– Новый год, а вокруг только каски,да дубинки, да грустный ОМОН.Мы шампанским, икоркой, колбаской,лишь курантов раздался бой,обложились, а здесь – эти каски,да голодный, и злой ОМОН.Там – салют, то да сё под пляски,а вокруг, словно майский сон,как шестого: всё те же каски,и всё тот же «избитый» ОМОН.Пробирались к метро с опаской:вдруг заденешь бойца и онв автозак тебя, только оттаскивай,суд и «двушечки», медальон.В основном, – голос в трубке всё глуше —впечатлений на миллион:касок – ёлочные игрушкии приплясывающий ОМОН.

Муха и IQ

(басня)

Жу – жжу, жу – жжу, жу -жжу, жу – жжу,пристала Муха к соловью:– Какое у тебя IQ?Вот я, хоть, с виду также сера,мелькаю в самых высших сферах,порою по сто раз на дню,и в платье кружевном, и НЮ.С элитой запросто дружу,учуяв запах, подлетаю,и вместе с нею прилипаюк бюджету, власти, королю,и лапочкой слегка вожупо голым попам на пляжу,и по объедкам бизнес ланча,а это, безусловно, значит120 у меня IQ!

Соловушка застыл на комплементе,увидев Муху на липучей ленте.

«Ферменты»