Женитесь на мне, профессор! (СИ) - Николаева Юлия Николаевна

Мы снова сцепились взглядами. Смотри, Кулагина, твердо смотри и не вспоминай, как его руки сжимали твою задницу несколько минут назад… Боже, о чем я только думаю?

— Ладно, — вдруг сказал Городецкий, — я даю тебе полгода.

— Сколько? — обалдела я.

— Полгода. Если меня все устроит, летом сыграете свадьбу. Денис знать не должен. Наври ему что-нибудь, в этом ты мастерица, судя по всему.

— Знаете что, профессор, — не удержалась я, он снова посмотрел вопросительно, даже с интересом, мол, что я ему еще могу предложить. А что я могла? Какие вообще были варианты?

Бросить Дениса и искать нового мужа? Сомнительно. К тому же, Городецкий может кому надо сообщить, что я охотница за деньгами, и тогда я даже в родной Вятке мужа не найду.

Ждать полгода и знать, что по итогу могу остаться ни с чем, если этот сексуальный самодур что-нибудь себе надумает?

Только вот выбора особо не было. Городецкий вообще мог уже уйти и поставить точку в этой истории.

— Ладно, согласна, — вздохнула я, кивнув, мужчина поднялся.

— Не сомневался в вашей разумности, Кулагина. И кстати, не прогуливайте мой предмет, — заметил, одеваясь, я только скривилась и язык показала, благо, он этого не видел.

Глава 3

Вот так начался год, который можно было смело назвать годом Городецкого Павла Сергеевича. Словно очнувшись от зимней спячки, он стал не просто интересоваться нашей с Денисом жизнью, но и принимать в ней активное участие. По факту, я видела его чаще, чем Дениса. Раз в неделю мы всей семьей обедали, еще день лекция и день семинар в институте.

Спрашивал он меня каждое занятие, наплевав на то, что это выглядит странно. Через пару месяцев уже никого не удивляло, что, заходя в аудиторию, он говорил: «Кулагина, к столу». Некоторые ребята даже потешались, что я ему приглянулась, ага, как же, блин!

Прогулять его пару, плохо ответить на семинаре — упаси бог, меня ждал расстрел на месте без права амнистии. Городецкий гонял меня по предмету, что называется, и в хвост, и в гриву. Я только молча злилась и зубрила.

Еще два раза в неделю Павел Сергеевич подвозил меня домой после работы. Скрепя сердце, я осталась в цветочном магазине. Теперь, когда в мою жизнь снова вошел элемент непредсказуемости, стоило обезопаситься хоть как-то, так что доход не повредит. К тому же, это худо-бедно помогало поддерживать статус независимой девушки, которой не нужны чужие деньги. Денис по этому поводу недоумевал, но не настаивал, чтобы я ушла (а мог бы!). Насчет свадьбы летом тоже уступил после моих отчаянных уговоров, мол, будет тепло, красиво и вообще, как я мечтала.

Кольцо, правда, я носила, и это хоть немного примирило меня с реальностью.

С реальностью, в которой, как я уже говорила, безраздельно царствовал Всесильный Профессор Городецкий. Когда он первый раз появился на пороге цветочного магазина за десять минут до конца рабочего дня, я перепугалась. Вот скажет сейчас, как Станиславский: не верю, я тебе, Кулагина, не бывать этой свадьбе! Собирай свои вещички и ближайшим поездом в Вятку!

Медленно наблюдала, как он приближается к прилавку, и, только когда остановился напротив меня, проблеяла:

— Здрасьте, Пал Сергеич.

— Здравствуй, Кулагина, — усмехнулся он, ставя локти на прилавок, а я даже назад отступила, чтобы оказаться от него подальше.

Знал бы этот несносный профессор, что именно он самое большое испытание для меня во всей этой истории! Я же не дура, и сразу завязала с парнями, как только нацелилась на Дениса, и только Городецкий подкосил меня своими широкими плечами и демоническим взглядом. Нет, серьезно, чего он так на меня смотрит?

— Кулагина, — позвал меня Городецкий и я, вернувшись из мыслей, уставилась на него вопросительно.

— Что?

Он только головой покачал…

— И как вам удается учиться на отлично, если вы постоянно витаете в облаках?

Я сердито свела брови у переносицы, уперев руки в бока.

— Слушаю вас внимательно.

— Семь красных роз на длинных ножках, и упакуйте.

Я захлопала глазами.

— Вы, что, за цветами пришли?

Городецкий, демонстративно оглядевшись, спросил:

— Это же цветочный магазин. Зачем я еще мог сюда зайти?

Я покраснела, и чтобы скрыть этот факт, бросилась выполнять заказ. И уже передавая ему букет, спросила:

— Это вы Любови Дмитриевне?

— А что?

— Мне кажется, ей больше нравятся розовые, — неловко сказала, пряча взгляд. А то муж не знает этого факта, ну и дура же я!

— Я учту, — усмехнулся Пал Сергеич и добавил, — собирайтесь, подвезу вас до дома.

Я снова захлопала глазами.

— Я могу и сама… — начала неуверенно.

— Я разве о чем-то спрашивал? — перебил он удивленно.

— Ладно, — выдала в итоге, так и не найдясь, — только мне надо кассу снять.

— Жду в машине.

У Городецкого был черный «Мерседес», мощный, стильный, красивый… как он сам.

До моего дома ехали молча, я смотрела в окно, пытаясь понять, случайно ли происходящее или за этим что-то скрывается? Так ничего не решив, поблагодарила Городецкого возле дома, теряясь, стала вылезать, а он сказал:

— Цветы возьмите себе, Любе такие не нравятся, вы правы.

Замешкавшись, но так и не задав вопрос, я унесла букет с собой. Дома уставилась в зеркало и подумала: это ведь мои любимые цветы…

И заметалась между желанием поставить в вазу и выкинуть в помойку.

Что я Денису скажу? Что его отец мне красные розы подарил? Да и не дарил он их, по факту-то… А если скажу, что просто отдал, то надо говорить, что он меня подвез. А с чего ему меня подвозить? Во всем теперь мне виделся подвох, и в итоге цветы я утром унесла на помойку, аккуратно положив в стороне. Нечего мне тут баламутить… Уж чего-чего, а недопониманий с Денисом мне точно не нужно.

В следующую смену Городецкий снова подвез меня, и потом, и потом. Ехали мы обычно молча, он включал ненавязчивую музыку, расслабленно вел машину, а я сидела в дорогом комфортабельном салоне «Мерседеса», чувствуя себя так, словно подо мной не кожаное сиденье, а ковер с иглами. Смотрела в окно, напряженно вглядываясь в даль и думая, что это за нововведение в моей жизни? На седьмой раз (вон сколько продержалась!) все же спросила:

— Извините, Пал Сергеич, просто чтобы понимать, вы так и планируете меня после работы подвозить?

Бросив взгляд, Городецкий вернул внимание к дороге, сказав короткое:

— Да.

— Ну тогда ладно, — ответила я, по привычке вцепившись в ремень безопасности и уткнувшись взглядом в окно. Да уж, прояснила вопрос. Соберись, Кулагина!

— А зачем? — спросила сурово, снова повернувшись. Он, о чем-то подумав и покачав головой, пожал плечами.

— А почему нет?

Мысленно я поднесла два пальца к виску и выстрелила.

— А если нас увидят вместе?

— Кто?

— Мало ли кто.

— Ты же моя будущая невестка, я подвожу тебя домой после работы.

Даже не поспоришь. Но почему я вижу в этом всем скрытый умысел?

Ответов не было, оставалось только молча терпеть.

Пять! Пять дней в неделю этот мужчина присутствовала в моей жизни. Это даже больше, чем Денис, который продолжал жить дома, периодически оставаясь у меня на ночь.

А моя личная паранойя в лице профессора Городецкого достигала колоссальных размеров. И дело было даже не в том, что я боялась потерять Дениса, каким-то образом не угодив его отцу, а в том, что само присутствие этого сексуального дьявола все больше и больше уводило мои мысли не в ту сторону.

Я уже не смотрела в одну точку, когда он подвозил меня домой, бывало, мы о чем-то говорили, и я разглядывала его руки, покоящиеся на руле, красивые длинные пальцы, отстукивающие ритм вместе с играющей песней. Разглядывала точеный профиль, ловила спокойный и такой волнующий взгляд голубых глаз…

Пожирала глазами его фигуру, сидя на лекциях, наблюдая, как он рассказывает предмет. Такой статный, собранный, внимательный. Мне уже нравилось выходить к доске на семинаре, как только он заходил, отвечать на его вопросы, решать интересные задачи, которые он мне подкидывал, разбираться вместе с ним, анализировать.