Минька, или Операция «Возмездие» - Александр Абердин

Ни по одному каналу об этом происшествии не было сказано ни единого слова, хотя времени уже прошло достаточно много, час с лишним и средства массовой информации атлантийцев, как только их вояки получали по моське, обычно сразу же начинали верещать, что мятежники опять разбомбили мирно пашущий пустыню Такла-Макан трактор вертикального взлёта, с гуманитарными ракетами в пусковых установках.

Пощёлкав ещё немного пультом, капитан Денисов придвинулся к столу поближе и со вздохом полез во вражеский Интернет, знакомой тропой проник на сервак их центра военно-космических сил и вскоре смотрел на нужные ему район Западных Саян глазами спутника-шпиона. Было три часа пополудни, погода стояла безоблачная и поэтому он смог вместе с каким-то оператором почти целый час наблюдать за тем, как американская спасательная экспедиция грузила в военно-транспортные вертолёты обломки «Вайперов». Капитан жалел только об одном, картинка была технической и шла без звука, но ему и по той жестикуляции, которой американские вояки сопровождали каждую свою находку и их испуганным физиономиям было ясно, что они здорово наложили в штаны.

Как всегда внезапно проснулся Минька и дальше они смотрели телевизор вдвоём.

Парнишка, который умудрился сжечь своей пирокинетической атакой сразу семь вертолётов, смотрел на экран с угрюмым выражением лица и время от времени его губы беззвучно шевелились. Американцы направляли в этот район спутник за спутником и потому они наблюдали за ними ещё часа полтора. Миньке было очень интересно посмотреть на то, во что он превратил вражеские вертолёты. В том, что в ВАПах была какая-то очень опасная гадость, его и капитана Денисова убеждало то, что все солдаты и офицеры были одеты в костюмы противохимической защиты и противогазы. Посмотрев на их действия, Минька вздохнул и сказал:

— Правильно я сделал, что врезал по ним, дядька Семён, и мне нисколько не жалко тех пилотов.

Капитан усмехнулся и проворчал:

— А чего их жалеть, Минька? Нет, парень, они недостойны нашей с тобой жалости.

Они прекрасно знали, что именно цепляют на подвеску их вертолётов, знали куда они должны были сбросить эту гадость, а потому получили по заслугам. Знаешь, Минька, когда я командовал батальоном и нас время от времени посылали в рейды, мы ведь тоже убивали таких вояк без жалости даже тогда, когда они пытались сдаваться в плен. Особенно тех, которые расстреливали конвои с беженцами. Таких мы тоже, экономя патроны, обычно сжигали заживо и представь себе, после того, что именно я видел на дорогах, а эти твари творили просто чудовищные дела с безоружными людьми, мне их совершенно не было жаль, хотя они и умоляли нас о пощаде попав в плен.

Минька вздохнул и сказал ему:

— А мне жаль солдат, с которыми ты воевал. Их ведь заставляли расстреливать людей, уходивших на восток. Они одного только не учли, что америкосы их потом всех же и уничтожат, всех до одного, эстонцев, латышей, молдован, грузин и прочих своих союзников. Они же все были для них только инструментом. Мне только одно непонятно, дядька Семён, почему передушив бактериологическим оружием их, американцы не тронули тех русских которые остались в Москве и вокруг неё?

— Ну, это очень просто, — тех русских, украинцев и белорусов, которые продали родину и переметнулись на их сторону, они уничтожат последними, после того, как покончат с нашей республикой, а потом та же участь ждёт и японцев с корейцами.

Всё идёт по тому плану, о котором писал когда-то Джон Колеман в своей книге про Комитет Триста. Они оставят в живых, как рабочую силу, только часть тех китайцев, которые выжили в эпидемиях, а те станут их добровольными рабами, как же, ведь это запад их спас от той страшной эпидемии, которая унесла жизни миллиарда китайцев с лишним. Другие народы в Азии и Африке ведь и вовсе почти все вымерли, а для них американские и европейские врачи успели изготовить чудодейственную вакцину.

Минька огорчённо вздохнул, покрутил головой и спросил:

— Дядька Семён, неужели они все такие тупые? Неужели они не понимают, что и их тоже уничтожат?

— Не знаю, Минька, не знаю. — Ответил капитан Денисов и с грустью сказал — Может быть они действительно просто дураки, но скорее всего им всем уже так промыли мозги, что они верят каждому слову, сказанному с экрана телевизора. Во всяком случае я уверен в одном, парень, если ты не войдёшь в силу в ближайшие год, максимум два, то спасать тебе уже будет некого. Боюсь, что эти семь вертолётов были первым сигналом, предвещающим большую беду. Они ведь могут теперь шандарахнуть по республике баллистическими ракетами с той же самой дрянью в боеголовкой и я боюсь, что с ними ты уже не справишься и наша ПРО тоже не справится. Хотя с другой стороны как посмотреть, ведь судя по всему эти вертолёты летели к реке Абакан и это должно о чём-то говорить. Сейчас зима, лёд на этой реке уже встал, на Красноярском водохранилище тоже. Скорее всего вертолёты несли на себе не ВАПы, а какие-то хитрые ракеты, которые должны были пробить лёд в каком-нибудь безлюдном месте, и выпустить залитую в них ядовитую гадость в воду, чтобы она отравила весь Енисей. Или заразила. Теперь скорее всего нужно ждать такой же атаки и на других реках. Минька, ты можешь заглянуть на склады их авиабаз в Казахстане, Монголии и Китае, или тебе такое будет не под силу?

— Сегодня я точно не смогу это сделать, дядька Семён, — Сказал Минька — А вот завтра, думаю, у меня получится. Я ведь уже говорил тебе, что после мамкиного препарата у меня сила сразу же увеличивается. Знаешь, я ведь даже не думал, что у меня всё получится с вертолётами, а ведь я мог ударить по ним ещё сильнее, но тогда америкосы подумали бы, что мы снова взорвали атомную бомбу на своей территории.

Семён передёрнулся всем телом и воскликнул:

— Бр-р-р, только этого нам не хватало! Если бы ты действительно рванул те вертолёты с такой силищей, то генерал Синельников точно саданул бы в отместку или по Бишкеку, или по Улан-Батору. Подумал бы, что америкосы приволокли в Саяны ранцевую бомбу и саданул бы по ним. Он же нас прикрывает всем, чем только может, Минька. Даже народ из этих мест отселил подальше, чтобы кто-нибудь в наше ущелье не сунулся. Ладно, хватит в ящик таращиться, пойдём лучше в душ, выкупаемся.

Минька, очень любивший купаться, тотчас завопил:

— Да, да, пошли, дядька Семён, а ещё лучше давай попаримся в бане и потом поплаваем в бассейне!

Капитан взглянул на часы. Было половина седьмого и они вполне могли потратить на водные процедуры часа полтора, но зная Миньку, как облупленного, он строго сказал:

— Хорошо, договорились, но учти, Минька, ровно в девять ноль-ноль я вылезу из бассейна и ты меня хоть задуши, но я тут же отправлюсь в медицинский отсек. Усёк?