Загадка фарфоровой балерины (СИ) - Тюрина Елена Александровна

– Слыхали? У нас в краеведческом какая-то новая выставка открывается к семидесятилетию Октябрьской революции, – заметила Катя, в свою очередь подойдя к зеркалу и принявшись наводить красоту. – Я думаю сходить.

– Да ну, ты серьезно? – фыркнула Тома. – Уверена, что там скучно.

Семидесятилетие революции? Настя ошарашено переводила взгляд с одной девушки на другую. Историю она знала отлично и прекрасно помнила, что год революции – 1917-й. Значит, недавно отметили столетие – в 2017-м…

– А точно к семидесятилетию? – неуверенно подала она голос. – С чего бы?

– Как это с чего? В этом году вообще намечаются грандиозные празднования. Горбачев в своем докладе…

Анастасия недослушала, соскочила с кровати и подошла к окну. Местность девушка узнала сразу. Старый центр ее родного города. Только не было на привычном месте кафе «Плакучая ива», исчез бюст первого мэра и рекламные щиты. Да и зеленых насаждений не оказалось там, где они еще недавно были. Зато слева обнаружилась красивая аллея, по обеим сторонам которой стояли тополя. Такого места Настя совершенно не помнила, даже готова была поклясться – этой аллеи никогда здесь не было.

Чтобы поверить в случившееся, нужно явно быть не в себе… Но никакого иного объяснение, кроме того, что она оказалась в прошлом, Настя найти не могла.

Накрыла паника… В ушах зашумело, сердце заметалось, стремясь попасть куда-то в горло. Анастасия помнила, что при сильном волнении или стрессе нужно попить воды – глотательные движения помогают сердцу вернуться в нормальный ритм. Увидев на столике у двери стакан и чайник, так и сделала.

– Эй, все нормально? – оглянулась на нее Катя.

– Да. Что-то голова болит.

– Так ты, может, в зал не ходи сегодня? Освойся тут. Мы тебя отмажем.

– Ты что, ей от Валентины влетит! – испуганно уставилась на блондинку Тома.

Та лишь отмахнулась.

Когда все отправились на класс, Настя, наконец, получила возможность побыть наедине с собой и все обдумать. Она, конечно, читала про попаданцев в другие миры и в прошлое. И фильмы такие видела. Даже какой-то российский сериал про то, как мужик попал в СССР. Но как такое могло случиться с ней самой? Это же все не может происходить на самом деле!

Девушка открыла стоявшую у ее кровати тумбочку. Там оказались различные мелочи вроде косметики, расчесок, заколок. Ленинградская тушь, в которую нужно плевать, чтобы накраситься… Настя с тоской закатила глаза.

В чемодане обнаружилась одежда как раз ее размера. И тоже крайне устаревших фасонов. Такое, наверное, еще ее бабушка носила. Должно быть, она попала сюда вместо какой-то своей тезки, настоящей Анастасии Мартыновой.

Девушка задумалась – что делают попаданцы в первую очередь? Как назло, ничего не приходило в голову. Но вдруг ее осенило – нужно понять, зачем она здесь, выполнить возложенную на нее миссию, и тогда она вернется домой! Свое приключение она связывала с найденной статуэткой и останками. Все увиденные ею студентки были как на подбор стройными, прямыми, будто палки, и очень хрупкими. «Балерины? Точно, у них же в институте культуры, в который Костик поступил, когда-то было балетное отделение», – подумала Настя. Но его закрыли еще в двухтысячном или даже раньше. Или это «кулек» потом образовался на базе хореографического училища? Не важно. А что, если та погибшая – одна из ее соседок? Значит, ей нужно выяснить, кто именно, и предотвратить несчастье. Но как это узнать? И как не подать виду, что она совсем не из этого времени? Только бы не проговориться о том, что произойдет в девяностых. Тут же, скорее всего, все еще верят в светлое коммунистическое будущее. Радует, по крайней мере, то, что она не оказалась в каком-нибудь пятнадцатом веке где-нибудь в Турции…

Постойте-ка… А ведь получается, она и сама теперь балерина? Настю накрыла очередная волна страха. Она читала, какая адская у балетных танцовщиц жизнь. Классы, растяжки с утра до поздней ночи, жесткие ограничения в еде, травмы, стертые до кровавых мозолей ноги… Она уж точно не потянет такое существование! Этим нужно заниматься с самого детства. А начинать в семнадцать уже наверняка поздно! Даже если ты сама – бывшая спортсменка.

Неожиданно Анастасии пришла в голову удачная идея. Если она в своем же городе, и в относительно недалеком прошлом, значит и ее близкие здесь! Попробовать связаться с ними? Но через секунду радость потухла. Ее родители – еще совсем дети. Отцу десять, матери семь. А бабушке сейчас нет и тридцати. Она сочтет ненормальной девицу, которая придет и заявит: «Здравствуйте, я ваша внучка».

Настя вспомнила, что семья отца переехала сюда гораздо позже. Да и где жили родители матери, она точно не знает. Так что теперь и не найти никого. Значит, увидеть еще живых и молодых дедушек и вторую бабушку – мать отца, не удастся.

Девушка села на кровать и взяла в руки статуэтку балерины. Снова принялась ее рассматривать, гадая, как такая красота могла оказаться среди хлама в подземелье.

Она не слышала, как отворилась дверь и в комнате появилась Татьяна. Только теперь на ней было не платье, а черный купальник, лосины, короткая юбка, гетры и наполовину расстегнутая спортивная куртка. Тяжелые темные волосы были убраны в узел на затылке.

– Эту балерину мой дед привез из Берлина в сорок пятом, – заметила она, параллельно роясь в своем шкафчике.

– Так это твоя статуэтка? – спросила у нее Настя несколько разочарованно.

– Ну да. Я, можно сказать, благодаря ей и пошла в балет. С детства ею любовалась. Хотела быть на нее похожей.

После некоторой паузы, Таня заметила:

– А ты зря сегодня не пошла на класс. Валентина орала.

– Кто это?

– Наш хореограф Валентина Валерьевна, – Татьяна поглядела на нее снисходительно.

– Это она сказала утром, что мы оборзели?

– Да.

– Грубиянка какая-то.

Таня лишь пожала плечами. Взяв из шкафа нужную вещь, девушка так же быстро испарилась. Настя посмотрела на дверь. Вот и нашлась хозяйка статуэтки. Выходит, это ее останки покоились в деревянном ящике? Кто же и за что так поступил с этой хрупкой большеглазой девчонкой, которой на вид едва ли дашь шестнадцать? Переведя взгляд снова на балерину, Настя мысленно спросила: «Ты хочешь, чтобы я предотвратила гибель твоей хозяйки?» Фарфоровая красавица оставалась безмолвна.

– И как я это должна сделать? – уже вслух поинтересовалась девушка. – Я что, всемогущая? Если уж перенесла меня сюда, так помогай!

Однако ответа не дождалась.

Побродив по комнате, рассматривала вещи своих соседок и пыталась угадать, какой у каждой из них характер. Улыбнулась, мысленно сравнив себя с Тоськой – героиней советской комедии «Девчата». Это был один из любимых фильмов ее бабушки, поэтому в детстве она смотрела его очень часто. Потом Настя взяла со стола блюдо с яблоками, села на подоконник и поставила его рядом. В животе урчало от голода, но она не замечала этого. Где-то прогрохотал трамвай.

Грустные мысли то и дело накатывали очередной волной отчаяния. Как же там ее мама? С ума, наверное, сходит. Где она сама будет брать деньги? Что, если приедут родители настоящей Насти Мартыновой? Вопросы наслаивались один на другой, а ответов не находилось. Может быть, сказать этой Тане прямо: «Тебя ждет опасность. Будь осторожнее». Например, сделать вид, что она может предсказывать будущее. Однако есть риск, что ее сочтут сумасшедшей.

А вдруг в той своей нормальной жизни, в 2019 году, она умерла? Вдруг там все закончилось? Бывает же, что люди умирают во сне. Эта мысль так поразила Настю, что она побледнела. Снова накрыла паника и какой-то животный страх. Если она умерла, то уже никогда не сможет вернуться!

Осознание всего произошедшего приходило постепенно, не сразу. Вызывая то ужас, то восторг. Если это случилось с ней, значит, она особенная, значит, сильная и сможет все сделать, как надо! И следом другая мысль – ну почему это случилось с ней! Она еще почти ребенок, недавно окончивший школу! Она слабая девочка, которая никогда ни за что не боролась!