Степной десант. Гвардейцы стоят насмерть! - Сергей Нуртазин

Немец не заметил, как русский солдат подобрался к окопу, но услышал шорох позади себя и обернулся. Закричать или выстрелить он не успел. Холодное стальное жало финского ножа вошло в сердце. Короткий вскрик, удивленные светло-голубые глаза, кровавая струйка из полуоткрытого рта. Вострецов придержал немца, аккуратно уложил на дно окопа. Это был первый убитый им немец. Первый убитый им человек. Гришку снова затрясло. Ком подкатил к горлу…

– Гюнтер!

Тихий оклик заставил Вострецова замереть на месте. Один из пулеметчиков, видимо, заподозрив неладное, решил проведать товарища. Голос отрезвил, дрожь ушла из тела, ушли и сомнения. Перед ним враг, которого надо убить, иначе он убьет тебя. Когда высокий немец в полевом кепи появился из-за поворота траншеи, Вострецов метнул нож. Долгие тренировки не прошли даром, лезвие вошло в горло по самую рукоятку. Немец захрипел, упал спиной на стенку окопа, повалился на бок. Вострецов на ходу вытащил нож из горла убитого, побежал к пулемету. Немцев в пулеметном гнезде было трое. Двое спали на травяной подстилке под навесом из камуфлированной плащ-палатки, один сидел на корточках с сигаретой в руках. Дальше по ходу сообщения дремал на ящике для патронов автоматчик в пилотке. Немец с сигаретой, мечтательно взирая на звезды, пустил в небо тонкую струю дыма. Появление солдата противника стало для него неожиданностью. Он вскочил, попытался закричать. Позади него в гнездо прыгнул Селиванов, широкая ладонь сержанта закрыла немцу рот. Острый язык ножа лизнул белокожее горло. Горячая струя крови брызнула на спящих. Один из них открыл глаза, потянулся к винтовке. Вострецов прыгнул сверху, на помощь к нему пришли еще два бойца. Десантникам хватило меньше полминуты, чтобы расправиться с остальными. Плененного Вострецовым немца сержант решил оставить. Товарищу шепнул:

– Готовься, Григорий, орден тебе за «языка» обеспечен.

К Селиванову подошел один из десантников, протянул немецкий автомат.

– Держи, командир, трофей.

– Ты, Передерин, оставь эту игрушку себе. В Яшкуле мне один из милиционеров, которые из Элисты отступили, сказал, что немецкие автоматы здесь не годятся, их от песка заклинивает. Видел, фрицы по большей части винтовками вооружены, а с этими тарахтелками у них командиры бегают. Да и наши бойцы по большей части тоже с винтовками, – Селиванов погладил ствол автомата «ППШ». – Немецкие автоматы хороши, но «Папаша» надежнее.

Из темноты вынырнул Мамаев.

– Как у вас?

– Порядок, – Селиванов кивнул на связанного немца с кляпом во рту. – Вот, Вострецов с нашей помощью «языка» взял.

– Хорошо, отправим его в тыл, а ты бери свое отделение и выдвигайся к поселку. Времени у нас в обрез, скоро начнет светать…

Окраины Улан-Эрге разведчики достигли, когда ночная мгла начала постепенно рассеиваться. Одна за другой меркли звезды, робко забрезжил рассвет, тонкая алая полоса на востоке ознаменовала рождение нового дня. Вскоре оттуда, с востока, послышался низкий, прерывистый, с каждой секундой нарастающий гул авиационных моторов, на фоне светлеющего неба появились расплывчатые силуэты самолетов. В предрассветную высь взмыла красная ракета. С северо-востока молча пошли в атаку роты гвардейцев-десантников. Самолеты быстро приближались и вскоре нависли над поселком.

Селиванов посмотрел в небо, полушепотом произнес:

– Наши летят. «Илы».

Со стороны немецких позиций раздались винтовочные выстрелы, застрочил пулемет, в ответ раздалось многоголосое громкое «Ура!». Одновременно штурмовики стали сбрасывать смертоносный груз на поселок и позиции немцев. Свист падающих бомб, взрывы, всполохи огня длились около получаса. Селиванов, играя желваками, смотрел, как краснозвездные самолеты бомбят немцев, время от времени он ударял по земле увесистым кулаком, с ненавистью в голосе приговаривал:

– Бей их! Бей! Получите, сволочи!

Сержант помнил, как в первые дни войны немецкие самолеты безнаказанно уничтожали бойцов и технику Красной армии, мирных жителей и их дома. Помнил свою беспомощность перед ревущими смертоносными машинами, против которых у него была только винтовка и лютая злость.

Сделав работу, пятерка «Илов» повернула на восток.

– Пора, – Селиванов вскочил и, пригибаясь, перебежками устремился к окраине поселка.

Авиация постаралась на славу: горели машины, несколько домов, дымилось разрушенное бомбой кирпичное здание сельской школы, на улицах лежали трупы немецких солдат и коней. Саманные хижины на окраине поселка уцелели. Селиванов добежал до одной из них. Из маленького, похожего на амбразуру оконца застрочил автомат. Один из бойцов упал. Селиванов, прижимаясь к обмазанной глиной стене, стал продвигаться в сторону двери. Из-за угла дома выбежал плотного сложения немец с винтовкой. Очередь из «ППШ» прошила немца от правого плеча до пояса. Селиванов перепрыгнул через труп, завернул за угол, метнулся к двери. Немецких солдат рядом не было, сейчас их внимание отвлекало наступление основных сил десантников Красной армии с северо-востока. Сержант обернулся. Вострецов, как всегда, был рядом.

– Гришка, гранату! – Селиванов рывком открыл дверь. Вострецов выдернул чеку, метнул гранату внутрь, бросился на землю. Взрыв сотряс хижину, сорвал дверь с петель, обвалил часть крыши. Селиванов крикнул подбегающим красноармейцам: – Передерин, Филимонов, посмотрите, что там! – побежал к следующему строению. Он уже был около двери, когда она распахнулась, и оттуда появился немец. Не раздумывая, Селиванов толкнул дверь ногой. Дверное полотно ударило немецкого солдата с такой силой, что он споткнулся и повалился в дом. Селиванов кинулся к дверному проему, дал короткую очередь. Он хотел войти внутрь, когда с крыши на него набросился еще один немец. Сильные руки ухватили сзади, сдавили шею. Селиванов рывком перебросил противника через себя. Немец попытался вскочить, но подоспевший на выручку Вострецов ударил его прикладом в висок.

– Сержант, наши! – голос красноармейца Передерина заставил Селиванова посмотреть в степь. К поселку, со стороны позиций десантников, поднимая облако пыли и увиливая от взрывов, мчались два грузовика с десантниками. Помощь пришла вовремя. Немецкие офицеры услышали стрельбу на окраине поселка и бросили сюда своих солдат. Селиванов прикинул, что их не меньше взвода…

Машины остановились за отбитыми у немцев домами. Десантники стали выпрыгивать, лишь только водители затормозили. С криками «Ура!» автоматчики во главе с Мамаевым ворвались в поселок. Немцы попятились. Еще немного и поселок будет освобожден от фашистов. Мамаев ждал, что основные силы вот-вот войдут в Улан-Эрге и окажут им помощь, но этого не случилось. Гвардейские роты достигли окраин, но вынуждены были отступить на прежние позиции под шквальным огнем пулеметов, пушек, минометов и давлением превосходящих сил противника. Немцев становилось все больше. Теперь пятиться пришлось и разведчикам. Вострецов подбежал к Мамаеву.

– Товарищ младший лейтенант, наши ото-шли!

Мамаев отыскал глазами Селиванова, крикнул сквозь шум боя:

– Сержант! Уходим! Уводи людей к машинам! Быстро!

Селиванов кинул гранату в набегающих немцев, отстреливаясь, побежал к полуторкам, увлекая за собой остатки отделения.

Когда Вострецов перемахнул через борт грузовика, Селиванов осмотрелся, спросил:

– Гришка, где Филимонов?

Вострецов отвел взгляд.

– Убит. Никитин тоже. Гордиенко и ефрейтор Глуховских ранены, во второй машине.

К водителю подбежал Мамаев:

– Поехали! Скорей!

Грузовик зарычал, сорвался с места, под свист пуль и разрывы снарядов помчался прочь от поселка…

Командир роты Хитров встретил разведчиков вопросом:

– Потери есть?

Мамаев кивнул на Селиванова:

– У него двое убитых, у меня трое. Раненых четверо.

– Раненых оставляйте в машинах, остальные на правый фланг.

– Что у вас?

– У нас хреново. Перестреливаемся с фрицами. Поначалу чуть их из поселка не вышибли, только этих паразитов многовато оказалось, в контратаку пошли с танками. Пришлось занятые позиции оставить. Многих потеряли. Младшего лейтенанта Козловского в ноги ранило, позицию покидать отказался, а когда немцы атаковали, он отступить не смог, отстреливался, пока патроны были, потом немцев поближе подпустил и себя вместе с ними гранатой…

Мамаев снял фуражку.

– Хороший парень был. Веселый. Вечная ему память!

Селиванов скрипнул зубами. Хитров поправил портупею:

– Отступить придется. Немцы того гляди с флангов обойдут. Тогда окружение. Командир батальона Овчинников приказал продержаться до подлета нашей авиации, а уж под ее прикрытием отходить к «Ревдольгану».

Рядом раздался взрыв. Фонтан песка взметнулся к небу, за ним второй, третий.

– Опять полезли, сволочи. Мамаев, выполняйте приказ! – Хитров пригнулся, тяжело побежал к позициям роты…