Месть как начало - Павел Викторович Червев

Балки, как линии судьбы на ладони изрезали в этих местах степь. Но снег, носимый ледяным ветром, сравнял все изгибы ландшафта, превратив даже небольшие ямы в коварные ловушки.

–Корнет, держитесь по дальше снежных заносов, как это делают местные.

–Дорогой граф, ну что мне может сделать какой-то сугроб?

–Вам ничего… Не будьте легкомысленны, ваш конь может пострадать.

–Это мой личный конь, Владимир Александрович. И моя семья достаточно богата, чтобы раскошелиться на еще одного.

–Тогда, я надеюсь, Анатолий Юрьевич, вышлют его вам прямо сюда. Ехать нам далеко.

Граф Жировский не был настроен на поучительные беседы, но феодальная субординация заставляла быть учтивым и вежливым. Как ни как, а корнет родовит и знатен. Князья Козловские имели изрядное состояние и вес в обществе.

Этот же капризный отпрыск был навязан графу не случайно. Сотрудничество с дикарями становилось стратегическим направлением политики Великого Княжества Московского. И довольно хлопотное, а порой и вовсе грязное дело стало привлекательным и перспективным.

Сейчас же все осложнялось неимоверной спесью молодого князя. Хуже напарника было не придумать.

–Граф, почему вы постоянно поглядываете на небо? Патрульных дирижаблей тут не бывает.

–Всё когда-то случается в первый раз. Мы уже пересекли границу, поэтому можно ожидать всего.

–Ха! Границу! Я не видел пограничных столбов… Ни Минск ни Союз городов не контролирует эти земли.

–Ровно как и мы, корнет. Ровно, как и мы. Однако Москва и Минск договорились о границе, а значит она есть.

–Граница на бумаге… Бумаги можно переписать. Де-юре не есть де-факто.

–Именно за этим мы тут находимся.

–Всё тут хорошо…– корнет подъехал к графу.-Но я продрог, несмотря на полушубок.

–Это легко поправимо.

Жировский выудил из-под своего тулупа плоскую флягу, откупорил и протянул спутнику.

– Брызни искрами из плена, радость, жизнь донских холмов! Окропи, моя любовь, черный ус мой белой пеной!

Корнет приложился к фляге. Крякнул зажмурившись.

–Знакомое пойло. Горилка…

–Да, разжился у казачков. Под Воронежем.

–Ваши стихи?

–Нет. Это тост Дениса Давыдова. Был такой гусар. Давно.

–А местные, что совсем не пьют?

–Спиртное совсем. Поэтому в их стойбище и мы не будем. Нам предстоят сложные переговоры. Будем себя вести максимально учтиво.

Корнет скривился от слов графа.

–Учтиво, с этими дикарями? Они от нас зависят, обязаны подчиняться.

–Архаики очень хитры. А вы забываете о турках, которые тоже имеют виды на местные земли… Мы же с вами разбирали эти темы еще в Москве.

–Всё вы усложняете, граф… Казаки, дикари, турки… Всё проще надо. Проще.

–Вот когда будете излагать отчет о миссии, расскажите об этом светлейшему князю Дубровскому лично. И меньше рассуждайте вслух о том, что обсуждают в Кремле. Пока что… И казаки и архаики нам необходимы.

Корнет угомонился и некоторое время ехал молча.

Ветер доносил голоса кочевников. Те что-то обсуждали энергично жестикулируя. Послышался громкий женский стон. И один из дикарей принялся энергично лупить плетью по поклаже на одной из лошадей.

Это развеселило остальных.

Корнет скривился.

–Это обязательно? Они и так принесут женщину в жертву, зачем ее бить постоянно?

–Жертва должна быть несчастной и запуганной. Так требует их бог Прокоп Четырехглазый. Вы симпатизируете ей?

–Признаюсь, да.

–Она же из Славянской Федерации…

–Она цивилизована.

Жировский замолчал и некоторое время обдумывал услышанное. За годы, что он провел в племенах дикарей, отрицавших цивилизацию и все ее достижения, он не заметил, как эта дикость проникла в него. Стала частью сознания.

И теперь то, что могло оттолкнуть любого из дворянскго сословия стало естественным и понятным для него самого. Что это, бацилла дикости, или естественная природа пробирается сквозь наслоения воспитания и цивилизации?

Ухватившись за эту мысль, Жировский не сразу услышал, что ему говорит молодой князь.

–Граф, а почему нельзя было остаться в их племени? Зачем ехать в соседнее?

–Потому что в племени Грифов самая уважаемая шаманка. Она лучше всех приносит жертвы, видит будущее, лечит болезни и прочее и прочее.

–А в обряде… этой…. Инициации она тоже участвует?

–Нет. Она уже старая. Есть у нее помощница. Если в прошлом году не участвовала в празднике, то должна в этом. Они дают девушкам созреть и окрепнуть, чтобы могла родить без проблем.

Корнет еще отхлебнул из фляги.

–И что входит в эти их обряды?

–Обряд инициации девушек. По сути, свальный грех с юными дикарками. Участие гостей племени обязательно. По сути они ради этого и ездят друг к другу в гости. Утехи ради утех они не практикуют. Только ради рождения детей.

–Боже… а это… грешить с ними обязательно?

–Конечно, корнет. Отказ, это оскорбление. Да и юные дикарки весьма хороши в этом деле.

–Но они же воняют!

–Не переживайте, это ритуал, они должны предстать перед богиней, Тыщегрудой Аной, в лучшем свете. Накануне будет у них баня и благовонии.

–Все равно, дикость.

–Я бы не сказал. Подобный подход очень практичен. Женщины способные рожать здоровых детей, рожают сколько смогут. Их берегут, как зеницу ока. Это очень практичный и разумный подход.

–Граф, вы симпатизируете дикарям.

–Я восхищаюсь тем, кто придумал этот культ. Да и когда речь идет о выживании цепляться за моральные догмы сложно, глупо и порой смертельно. Какой толк в гибели ради этих догм, если они умрут вместе с тобой?

–Умереть цивилизованным человеком!

–Я видел много трупов. Прах что архаика, что горожанина выглядит одинаково отвратительно.

–Ох…– корнет не скрывал своей брезгливости.– Меня воротит от одной мысли об этом. Может вы, Владимир Александрович?

–Анатолий Юрьевич, я налью вам для храбрости. И помогу выбрать девушку. Это будет незабываемый опыт.

–Это будет сомнительное пятно на моей репутации.

–Отнюдь. Благородные дамы проявляют изрядное любопытство к юношам с интересными познаниями… популярность, я вам гарантирую.

–Да что там особенного? Не поперек же у них растет!

–Вы все сами увидите. Будет о чем рассказать.

Корнет рассмеялся нервным смехом.

–Вот секрет вашего успеха у наших светских львиц!

–Не только, но и это тоже.– вежливо подвел к финалу тему Жировский.

-Капитан, слева по курсу тридцать вижу стоянку.-слова дежурного на посту наблюдения проткнули пузырь нервного напряжения повисший на капитанской палубе, как острый шип пронзает воздушный шарик.

–Кто это? Можно определить, может скотоводы обычные? Какое племя?

–Архаики. Это их стоянка. Точнее не скажу. На ОПН максимальную кратность выставил.

Ярый задержал дыхание. Он пытался успокоиться. Внешне ни один мускул на его лице не дрогнул. Но внутри кипел котел эмоций.

Усталость и нервное напряжение уже давно давали о