Поезд по имени Жизнь - Раиса Куликова

– Она выйдет, а мы дальше? – спросил мальчик, и у него защипало от слёз в горле.

– А мы дальше, – ответил папа. – И кому следующему выходить, неизвестно. Может, дедушке, может, маме или мне.

И папа с грустью обнял маму, а мама опустила голову ему на плечо.

– Мама, а нельзя вам не выходить никогда из моего вагона?

– Нельзя, любимый мой, нельзя, воробышек…

– А я с машинистом договорюсь.

– С этим машинистом, Данечка, никому нельзя договориться, – сказал папа. – Им Сам Бог командует.

– Понятно… А когда я доеду до своей берёзки, в моём вагоне останутся мои детки, да? – снова спросил сын.

– Верно, – тихо произнёс папа, – и они поедут дальше к своим берёзкам. А их дети – к своим, а поезд «ЖИЗНЬ» всё будет мчаться и мчаться. И жизнь будет продолжаться.

– Целых миллион лет, да, пап?

– Не знаю, всё зависит от того, что скажет машинисту Бог.

И папа нарисовал машинисту на фуражке рыбку, а рыбка – это как военный знак для всех солдат христианской армии.

– Грустно-то как, – вздохнул Даня.

– И вовсе нет, – улыбнулась мама и поцеловала его. – Как только ты, Данечка, выйдешь у своей берёзки, твоя бессмертная душа – пырх – упорхнёт, как птичка, к Богу. И там, я надеюсь, все мы: и ты, и я, и папа, и дедушка с бабушкой, и все наши прапрародственники – встретимся. Души любящих Бога людей, ну, тех, которые живут по Его законам, встречаются в Раю. – И мама взмахнула руками, как крыльями.

– Неужели нам там всем не будет тесно? – спросил сын и тоже взмахнул руками-крыльями.

– Около Бога не бывает тесно, Данюша, – улыбнулся папа, – около Бога всегда свободно и радостно.

– Живи, сыночек, так, чтобы, когда окажешься у своей берёзки, люди вспоминали тебя только добром. – И в маминых глазах засветилась надежда.

– Я буду стараться, – пообещал сын, – изо всех сил!

«Юрлыш»

Даня жил в одном доме со своим другом Вовой Синичкиным. Даня был на целую неделю старше друга, чему был очень рад! А Вовик радовался, что на целую голову выше крепыша Дани. Одно плохо: родители Вовы часто забывали о сыне, потому что любили напиться. Но Вова всё равно их любил, ведь родителей не выбирают.

Однажды мама Дани готовила обед, поэтому отпустила его на волю, но не на большую, а на маленькую волю, то есть во двор погулять. Ой, какая же отличная погода стояла! Ещё вчера снег выпал, но он был апрельский, случайный, невзаправдашний. И поэтому он – вжик – и растаял, и по всему городу разгулялось весеннее половодье. Улицы надо было переплывать, но не на пароходах и кораблях, а на сапогах, вернее, в резиновых сапогах. Без них никуда. Друзья всю зиму мечтали пускать кораблики. И вот оно наступило – время весенней воды! Кажется, что она захватила весь мир! Кругом ручьи! Они большие, и маленькие, и совсем малюсенькие, и ещё меньше малюсеньких. Они бежали, бурлили, пели на разные голоса и радостно сверкали на солнышке. Ура-а-а! Весна-а-а!

Даня позвонил Вове, и вот два капитана в резиновых сапогах – Даниил и Владимир – решили отправиться в дальнее плаванье на своих отважных кораблях. На Данином корабле – кусочке коры с бумажным парусом – написано «Юрлыш», а на Вовином – «Победа». Некоторые прохожие, глядя на ребят, останавливались и улыбались. Они наверняка вспоминали своё капитанское детство.

– Это они на меня смотрят! – сказал, приосанясь, Вова. – У меня на голове настоящая бескозырка. Я её выпросил у папы. Он у меня в морфлоте служил.

– Отличная бескозырочка, – вздохнул Даня.

– Дам тебе поносить, Данечка, – сказал с хитринкой Вова, – если твой «Юрлыш» доплывёт первым до нашего дома.

– Конечно, он будет первым! – Даня совсем не сомневался в этом. – «Юрлыш» у меня юркий, не зря же я его так назвал.

– Внимание! – прокричали два капитана сами себе. – Спустить корабли на воду!

И вот уже два кораблика рванули вперёд по течению. Капитаны следом. «Юрлыш» сразу вырвался вперёд.

– Мой, мой! Впереди! – прокричал капитан Даниил. – А я тебе что говорил!

– Моя «Победа» сейчас тебя перегонит. Я знаю её хитрый характер! – сообщил сдержанно капитан Владимир.

Но тут «Юрлыш» застрял около коряги.

– Гляди! Твой «Юрлышка» зацепился ногой за корягу. А мой-то, мой хоть медленно, но плывёт! Давай! Давай, «Победочка», не подведи папину бескозырку, – умолял капитан Владимир.

– Как зацепился, так и отцепится. – И капитан Даниил снял свой корабль с мели и толкнул вперёд. – Слушай мою команду, «Юрлыш»! Догоняй! – крикнул капитан Даниил.

И проворный «Юрлыш» сразу же обогнал соперника.

– А так нечестно, Казаков, ты же перенёс свой корабль немножко вперёд, – завопил капитан «Победы».

– Это очень даже честно, Синичкин. Что же, «Юрлышке» до утра стоять на приколе?

– Тогда и я свой корабль перенесу, – сказал капитан Владимир. И вот уже его кораблик мчит впереди «Юрлыша». Капитан Владимир захлопал от радости в ладоши.

– Тогда и я свой фрегат перенесу вперёд.

Даня хотел осуществить этот манёвр, но Вова оттолкнул друга. Тот поскользнулся и рухнул в лужу. Она была, как нарочно, глубокой. Капитан Даниил барахтался в холодной воде и никак не мог встать. Слёзы градом катились по его щекам. Вова хотел помочь, но тут из подъезда вышла Данина мама. Не хватило изюма, и она пошла в магазин. Увидев сына в таком бедственном положении, она выловила его из лужи и поставила на сушу.

– Это Вован меня толкнул в лужу! – ревел мокрый Даня.

– Это он сам упал, тётя Надя! – кричал испуганный Вова.

Даня бросился с криком на Вову и хотел его свалить с ног, но мама с трудом удержала его.

– Потом разберётесь! А сейчас марш домой! – скомандовала она и за руку потащила спасённого капитана домой.

– Ну вот, мы с тобой всё сухое надели, чаю с мёдом напились и улеглись. Слава тебе, Господи! – ворковала над сыном мама, уложив его в постель.

– Мама, почему ты говоришь «улеглись», ты же не улеглась?

– У мам с детьми как будто одна жизнь. Вот и получается «чаю напились и улеглись», – засмеялась мама. – Какой же ты у меня внимательный на ухо ребёнок.

– Я такой! – улыбнулся Даня, а потом посерьёзнел. – Мама, ты веришь, что Вовик меня толкнул в лужу?

– Конечно, верю, воробышек. – И мама погладила сына по голове.

– А зачем он обманул тебя? Зачем? – Даня вздрогнул всем телом, вспомнив холодную лужу.

– Я думаю, он испугался, что ты упал в лужу и что я его буду ругать за это.

– Ничего он не испугался. Он плохой! Я с ним не буду больше дружить, – заявил твёрдо Даня и добавил: – Никогда!

– Утро вечера мудренее. Успокойся, постарайся уснуть, сынок.

– Я уже давно успокоился, мама.

– А если успокоился, то скажи, разве ты никогда не обманывал, испугавшись? – И мама так посмотрела на сына, что тот сразу вспомнил, как в прошлом месяце прожёг нечаянно новую скатерть и долго не сознавался.

Даня ничего не сказал, а только покраснел.

– Ну вот, – продолжала мама, – безгрешных не бывает. Без греха один Господь Иисус Христос. А Он учит прощать ближних. Ты разве этого не знаешь?

– Знаю. Когда ученики спросили Христа, сколько раз надо прощать ближнего, Он сказал: семьдесят раз по семь и ещё больше.

– Представляешь, как много! А ты не хочешь друга и один раз простить. – И мама снова погладила сына по голове.

Даня поднял на неё глаза, полные слёз.

– Ты что? – забеспокоилась мама.

– Вову жалко, – признался сын. – Он сейчас, наверное, переживает: нечаянно меня толкнул и тебя обманул.

– Бедняга… Когда грех – враньё, к примеру, – берёт в плен человека, ему всегда становится плохо. А от правды на душе светло.

– Потому что правда от Бога.

– Потому что правда от Бога, – повторила мама.

– Мама, скажи, что твоему сыну теперь делать?

– Ты и сам знаешь, – улыбнулась она и показала глазами на телефон.

Даня сразу набрал телефон друга.

– Вам кого? – услышал он печальный голос Синичкина.

– Нам тебя, Вовик. Не узнал, что ли?

– Данька? Неужели это ты? – не поверил ушам Вова. – Даня, прости меня, я же не хотел тебя в лужу. Оно само как-то вышло. И маму твою не хотел обманывать.

– Не расстраивайся! Мы с ней всё понимаем.

– Как хорошо, что вы такие понимачие, – обрадовался Вова, всё ещё не веря своему счастью.

– Хочешь, приходи к нам, поиграем в камешки.

– Сейчас приду и принесу твоего «Юрлыша». Он без тебя знаешь как скучает?

– Представляю. Жду обоих! – улыбнулся Даня и положил трубку. – Мама, Вова сейчас придёт. Как же мне хорошо стало! Даже петь хочется.

– Это потому что ты правильно поступил – простил. Ведь обида, как ржавчина, в первую очередь разъедает того, кто не прощает!

– Мамочка, как же хорошо в Бога верить. Он только хорошему учит.

– Верно, сынок. Все ошибаются. Не научишься прощать – без друзей останешься.

Тут раздался звонок в дверь, на пороге стоял счастливый Вовик, в руках он держал кораблик.