Влада и заговор Тьмы - Саша Готти

Да-а-а, с такими глазами и таким лицом люди не шатаются по пыльным унылым дворам и не спасают от ротвейлеров бестолковых девчонок. С такой внешностью снимаются в кино, снисходительно глядят с обложек журналов…

У Влады болезненно сжалось сердце, будто кто-то невидимый зацепил его ледяным крючком, проколов кожу.

«Он – как юнга с пиратского корабля», – подумала Влада, разглядывая загорелые руки, порванную где-нибудь на абордаже футболку и лихо повязанную на голове цветастую бандану.

– Вставай, я этого людоеда отправил проветриться, – звонким голосом сказал мальчишка и протянул руку. – Ого, а ты разбила коленку.

Рука у незнакомца была холодная, будто тот замерз, но никаких мурашек на ровной загорелой коже не было, и Влада, сделав вид, что ничего не заметила, осторожно встала.

Голова немного кружилась, но колено было цело, по крайней мере на первый взгляд.

– Спасибо, ты вовремя. Ой, цветы…

И без того не слишком свежие астры теперь были изломаны и валялись в траве. Поднимать их смысла уже не было, и это будет первый раз, когда она явится на торжественную линейку даже без такого букета. Дед в чем-то был прав – неприятности валились одна за другой, просто не давая передышки.

Анжела уже бежала к ним, подскакивая на высоченных каблуках, продолжая визжать и звать своих родителей, а из подъезда спешила на помощь «тяжелая артиллерия» – ее отец в халате и шлепанцах и мамаша, у которой на голове смешно подпрыгивали бигуди.

– Огнева, нахалка! – вопила Анжела. – Сглазила собаку, а этот мячом в нее запустил!!!

– Пусть побегает, не беда, – возразил мальчишка. – А то злой слишком.

– Доченька! – запыхавшись, подбежал к ним отец Анжелы. – Что… Что тут такое? Где Кондор?

– Нету его больше! – притворно рыдая, стенала Анжела. – Владка дразнила его, а этот в него мячом, и Кондор испугался и сбежал…

Выпалив это, Анжела не забыла кинуть на мальчишку кокетливый взгляд и перебросить свои светлые волосы так, чтобы их было лучше видно.

Мать Анжелы, подоспев на подмогу мужу и дочери, уставилась на ребят злыми глазами, один из которых был огромный, накрашенный тушью, а второй, не накрашенный, был раза в три меньше.

– Я видела из окна, как ты дразнила нашего пса! – заорала она, наступая на Владу. – Я тебе покажу, хамка!

– Я не дразнила, и я не хамка… – растерянно попыталась защититься Влада, но отец Анжелы только злобно накинулся на нее:

– Тебя не спрашивают, нахалка! Что сделала с собакой?!

– Полегче-ка, – встав между ними, мальчишка заслонил Владу спиной. – Никто никого не дразнил. Таких псов надо на цепи держать, приступ злости случится – и полдвора разорвет.

– Да кто ты такой, чтобы нам указывать?! – взвизгнула мать Анжелы. – Оборванец ты малолетний!

– Да что с ним еще лясы точить! – Лев Михайлович вдруг размахнулся, чтобы отвесить «оборванцу» оплеуху, и Влада вскрикнула, прижав руки к вискам.

Только вот волосатая пятерня просвистела в воздухе – мальчишка как-то неуловимо увернулся, а отец Анжелы чуть не упал, потеряв равновесие.

– Ч-что… А? – растерялся он, удивленно посмотрев на свою ладонь. – Н-наглец! П-подонок! – Он начал заикаться от удивления. – Анжела, кто он такой?

– Защитничек Огневой, недавно появился… – с интересом буравя мальчишку глазами, процедила Анжела.

– Я Гильсберт Муранов, – ответил тот. – А уж кто я такой – это мое дело.

Влада с удивлением взглянула на него – надо же, какое удивительное спокойствие в такой ситуации. Любой другой на его месте давно бы испугался такого натиска и криков или же начал бы вести себя вызывающе. А этот просто спокойно улыбался, будто не боялся абсолютно ничего, и его даже забавляло все происходящее.

Хотя с такой внешностью и именем, наверное, уверенность в себе прилагается в комплекте.

– Гильсберт? Как-как, Муранов? – Лев Михайлович уже немного пришел в себя и теперь явно хотел взять реванш за фиаско с ударом, начав невероятно громко орать: – Все, крышка тебе, пацан! Номер твоей школы, быстро! Я тебе устрою, пожалеешь, что родился!

– Конечно, устраивайте, – блеснул белозубой улыбкой мальчишка. – Это будет забавно. Я в МУНе учусь.

– В каком еще МУНе? – взвизгнула мама Анжелы. – Мы никогда не слышали ни про какой МУН! Где твои родители?!

– Вы и с ними хотите пообщаться? – продолжал веселиться Гильсберт Муранов. – Я вас разочарую, родители и брат в отъезде, и дома только друзья. Но приезжайте, если хотите. Садитесь на триста пятидесятый автобус и доезжаете до второй конечной остановки. Только не перепутайте – до второй конечной. А там спросите Темную аллею, дом три, запомнили? И не забудьте сказать, что едете воевать с семьей Мурановых, будет весело…

Пока семейство Царевых исходило визгом уже по поводу выдуманного адреса и поддельного автобуса, мальчишка потянул Владу за руку, уводя за собой. Позади гудел голос отца Анжелы, который обещал очень скорые и многочисленные неприятности и кому-то уже звонил по мобильному телефону, но Влада даже ни разу не оглянулась.

– Надо перевязать твое колено, – вдруг заявил мальчишка, останавливаясь и снимая с головы бандану.

– Да не надо, раны-то нет, зачем? – Влада попыталась протестовать, но мальчишка, присев на корточки, будто не услышал ее.

Что ж, пусть перевязывает ее ногу, если хочет.

Влада с удовольствием увидела, как из окон выглядывают соседи, вот показалась голова Полины, а Нина Гавриловна, стараясь высунуться подальше, чуть не вывалилась во двор.

Здорово, пусть смотрят.

Но вот из распахнутых окон квартиры Огневых доносился истошный рев пылесоса. Теперь понятно, почему дед пропустил всю эту сцену.

– Странное у тебя имя – Гильсберт, – заметила Влада, чувствуя, как колено стянула холодная шелковистая ткань.

– Лучше просто Гильс, – подняв черные веселые глаза, мальчишка завязал повязку каким-то хитроумным узлом, полюбовался на свою работу и встал. – Гильсберт – это официально, для торжественных случаев, вроде уличного скандала. А твое имя я и так уже знаю, Влада… Слушай, я не очень умею общаться с людьми. Как у вас принято напрашиваться в гости на чай? Познакомишь с родичами?

По спине у Влады пробежал неприятный холодок.

Очень не хочется объяснять ему, что у нее нет никаких «родичей», – имел он в виду, скорее всего, родителей, а у нее – только старенький дед. Да и квартира, в которой уже лет тридцать не было ремонта, вряд ли его впечатлит. Кстати, и чая нет – заварку дед позабыл купить, а может, денег не хватило. И зачем он сказал, что он не умеет общаться с людьми? Ведь это уже было откровенное вранье. Неужели для того, чтобы она почувствовала в нем родственную угрюмость и прониклась доверием?

– Влада, да не бойся ты, – настойчиво повторил парень. – Я хочу, чтобы ты пригласила меня в гости, слышишь?

Со стороны послышались приближающиеся вопли – на них надвигалась вторая волна скандала вместе с набравшейся злости семейкой Царевых. Пора было удирать домой, и Влада ступила в подъезд, ожидая, что новый знакомый проводит ее до квартиры.

Но нет – тот остался стоять за порогом, выжидающе глядя на нее.

– Да пригласи меня уже, – с досадой произнес он.

Влада чуть не рассердилась на него – раз красивый, то может что ли, требовать приглашения? А потом со смехом будет рассказывать друзьям, как за ним бегает девчонка. Нет уж, пусть идет сам, без приглашений.

– Пойдем, если хочешь, – как можно более безразлично пожала плечами Влада.

– Нет, не то, – послышалось ей вслед.

Махнув рукой, Влада кинулась по лестнице вверх, перепрыгивая сразу через две ступеньки и уже слыша, как снизу загремели визгливые голоса Анжелы и ее родителей.

Черт, дед из-за рева пылесоса не слышал, как она трезвонит в дверь.

Влада выудила из кармана ключи, дрожащими руками отперла замок и, быстро захлопнув дверь за собой, прислонилась к стене коридора, пытаясь отдышаться.

В лучах солнца, падающих из комнат, метались пылинки – допотопный «Вихрь», похожий на скинутый рыцарем шлем, не столько убирал, сколько наводил на пыль панический ужас своим рычанием и воем, после чего она аккуратно возвращалась на прежние места.

Пылесос затих, дед выглянул из гостиной.

– А где букет? – Он опустил глаза и заметил повязку на колене. – А это что такое?! Ты что так запыхалась?

– Дед… – Влада сглотнула, переводя дух. – У нас, кажется, новые неприятности.

– Что еще?

– Да вот, идут уже сюда, кажется. Только не открывай, пожалуйста!

Влада не ошиблась – через секунду звонок заверещал, а в дверь со всей силы ударили ногой.

Почти целых полчаса отец Анжелы яростно вопил, угрожая и подробно рассказывая, что бывает с теми, кто посмел тронуть его семью и его пса.

– Все, старый хрыч, ты допрыгался! – орал Лев Михайлович, пока дед, замерев у двери, настороженно прислушивался. – Ты мне ответишь за собаку! Всю жизнь не расплатишься! Я уже в отделение полиции позвонил – у меня там знакомые! Если ты мне до завтра собаку не вернешь, я тебя упеку куда следует, а твою охламонку в детский дом отправлю, понял?