Охотник (СИ) - Матвей Курилкин

— Вот что, — тяжело вздохнув, решил Аксель, — Я не знаю, почему ты считаешь, что одержимый — твой отец, но настаивать не буду. Однако если так, почему бы тебе не пойти в полицию, и не сообщить им об этом?

— Ты что, глупый? — девочка удивленно посмотрела на школьника. — Кто же мне поверит? Сейчас каждый третий своих родственников подозревает.

— И почему же ты уверена, что именно ты не ошибаешься? — спросил Аксель, хотя ему было не интересно.

— У меня папа с Хансом Соммером работает, они хорошо знакомы. Мы все время к нему в гости ходили. И с гро Овергором мы много общались, мы же с Эммой в одном классе учились.

— Это не доказательство, — возразил Аксель. — Всего лишь знакомство.

— А еще накануне убийства отец отправился в пивную, и вернулся только под утро. И вчера — тоже.

— Это может быть совпадением, хотя я понимаю твои страхи. Почему же ты не рассказала матери?

— Она мне не верит! Говорит, что это все глупости и совпадения. Накричала на меня, и я тогда одна убежала. Я тоже не хочу верить, что это папа, но ночевать дома боюсь!

— Хорошо. — Вздохнул Аксель. — Давай я попробую тебе помочь.

— Я не просила о помощи, — буркнула девочка. — Я сама найду, где мне переночевать!

«Замечательно», думал Аксель, — «Мне надо найти ей место для ночевки. И лучше всего подойдет мой дом, конечно».

— Как хоть тебя зовут? — неохотно поинтересовался юноша.

— Агнетта Фальк.

Аксель вспомнил, что пару раз слышал это имя от покойной Эммы Овергор.

— Пойдем. Я живу здесь неподалеку. — Сказал парень, отвернувшись и перехватывая поудобнее свертки с едой.

Девочка послушно шла сзади, а Аксель усиленно соображал, что ему делать. Ему не хотелось помогать девчонке. Ему даже не хотелось находиться рядом с ней. «Все из-за этого одержимого, — размышлял парень. — Я готов бояться собственной тени. Когда Руне навалился на меня, я чуть в штаны от страха не наложил. Конечно, немудрено в такой ситуации заполучить паранойю! И все-таки. Малознакомый парень ведет ее к себе домой, а ей хоть бы что. Да ни одна воспитанная девочка, даже десяти лет, не пойдет на такое, и под страхом смерти! С другой стороны, она очень напугана, и не знает, что делать. Ей всего десять лет. Можно и забыть о правилах приличия в таком возрасте и такой ситуации. В таком возрасте, говорят, одержимыми даже не становятся. Вот и пришли. Нужно что-то решать.»

— Вот что, подожди меня здесь. Сейчас я сложу еду, и мы пойдем в трактир. У меня есть немного денег, так что я смогу снять для тебя комнату с пропитанием на несколько дней, пока одержимого не поймают.

— Не хочешь пускать меня в дом? — горько улыбнулась девочка.

— Не хочу портить твою репутацию, — дипломатично отговорился Аксель. — Что подумают люди? Смотри, на нас и так смотрят!

Вокруг действительно было достаточно народу, но, конечно, никому не было дела до двух подростков. Аксель не стал дожидаться новых возражений и вопросов, и просто скользнул в дверь дома, сразу закрыв ее за собой. Он бросил свертки с едой, и неохотно выскользнул обратно. Девочка никуда не делась, так и стояла под дождем. Аксель почувствовал себя неловко, но не стал извиняться. Таверна с номерами была недалеко, и недешевая — Акселю пришлось расстаться с большей частью сбережений, чтобы оплатить девочке шестидневное проживание.

— Я завтра зайду тебя проведать вечером, — пообещал он на прощанье, и с облегчением удалился.

Он вышел на улицу, и, сгорбившись, торопливым шагом пошел домой. Мальчик по-прежнему чувствовал какую-то неловкость, граничащую со страхом. Он не выдержал и оглянулся — из окна таверны на него смотрела Агнетта. Когда он свернул в переулок, ощущение дискомфорта почти исчезло.

Время пролетело незаметно — переделка метателя оказалась делом более сложным, чем Аксель предполагал. Так что когда он поднял голову от стола, заваленного инструментами и обрезками железа, то с удивлением заметил, что уже темнеет.

— Я же целый день не ел! Так и загнуться можно! — вслух произнес Аксель. Сразу стало как-то неуютно — голос порождал эхо, которое всегда почему-то появляется, когда ты один, даже если помещение тесное и завалено тюками с мягкой тканью. Сразу вспомнилась Агнетта Фальк, с которой ему не посчастливилось сегодня познакомиться. «Какой-то у нее взгляд странный», — подумал Аксель, но не стал больше говорить вслух. Он спустился на первый этаж, порылся в пакетах, которые так и были сложены возле входной двери и соорудил себе гигантский бутерброд из хлеба, сыра, копченого мяса и различных овощей. Очень внушительный и очень аппетитный бутерброд. Аксель подумал немного, и налил еще огромную кружку молока. Мама всегда говорила, что есть в сухомятку — наживать себе язву желудка! Он устроился за столом, аккуратно, стараясь не уронить ни один из ингредиентов бутерброда, поднес его ко рту… И опустил назад. Ощущение чужого взгляда в спину не проходило, и, не смотря на то, что Аксель с самого утра ничего не ел, напрочь отбивало аппетит. Аксель поднялся из-за стола и подошел к окну — стоя в освещенной столовой, он не мог ничего увидеть на темной, мокрой улице, и от этого становилось только страшнее. Юноша представил, что сейчас он доест свой бутерброд и поднимется в спальню. Он зажжет свет и станет читать, что-то про приключения археологов-поисковиков, тех бесшабашных и бесстрашных разумных, которые рискуют забираться в руины старых городов, уничтоженных катастрофой. Городов, набитых механическими или даже магическими ловушками, оставшимися со старых времен, когда людям и нелюдям еще была доступна магия и которые охраняют порой несметные сокровища. Он постарается сосредоточиться на книжке, но вместо этого будет представлять, как медленно и тихо, не скрипнув, открывается входная дверь, и нечто бесшумно поднимается по лестнице, нечто, с глазами Агнета Фальк…

— Ты абсолютно точно сходишь с ума, Аксель. Ты рехнулся от страха, глупый школяр, сын маркшейдера. Не об этом ли ты мечтал, когда представлял, что становишься охотником? — Успокоить себя язвительными словами так и не получилось. Аксель подошел к входной двери. Проверил, закрыт ли замок. Вздохнул, и, проклиная свою трусость, подошел к одежному шкафу, уперся в него спиной, поднатужился, и стал толкать его к двери. На то, чтобы перекрыть проход ушло минут двадцать. И еще столько же, чтобы разыскать в доме замки от оконных ставней и закрыть их все изнутри — такого на его памяти родители не делали ни разу. Зато стало полегче — как-то уютнее и спокойнее. Аксель, наконец, уничтожил бутерброд и отправился спать — на чтение книг сил уже не осталось, так что он просто проспал крепко и безмятежно почти до полудня.