ГЕНОЦИД ПО БЛАГОСЛОВЕНИЮ ВАТИКАНА - Растислав Петрович

Болгары как оккупанты осуществляли настоящую травлю сербов — убивали их, изгоняли или принуждали отречься от своего имени и происхождения. Все это делалось на основании предварительной договоренности между представителями Хорватского комитета, Косовского комитета и правого крыла ВМРО (македонская организация с центром в Софии).

В период между двумя мировыми войнами все эти антисербские организации получали всестороннюю поддержку со стороны Италии, Болгарии, Венгрии и Австрии.

Таким образом, когда Королевство Югославия было завоевано, сербы находились в самом тяжелом за все время своего существования положении. Им начала грозить опасность биологического уничтожения тем более, что немцы и итальянцы также осуществляли массовые убийства сербов, правда, по другим причинам. За одного убитого немца уничтожали сто сербов. Германия и Италия несут немалую ответственность за геноцид сербского народа хотя бы потому, что они сделали возможным создание чудовищного НГХ.

Немецкое верховное командование заставило армейского генерала Милана Дж. Недича занять пост главы правительства в оккупированной Сербии, пригрозив, что в случае его отказа территория Сербии будет отдана НГХ, Венгрии, Болгарии и Албании. Вынужденный таким образом согласиться на этот пост, Недич в середине 1941 г. сформировал Правительство народного спасения, которое поставило перед собой задачу спасать сербов от геноцида во всех областях, где он проводился. Особое внимание следовало уделить сербам, которые как беженцы прибывали в Сербию из НГХ, Бачки, Македонии, Косово и Метохии. Заботу о них взял на себя Комиссариат по делам беженцев и переселенцев. Комиссаром, по категоричному требованию Недича, был назначен бывший директор “Баты” в Борово Тома Максимович.

Правительство народного спасения не только организовало прием беженцев, которые поодиночке или группами ежедневно прибывали в Сербию, но и направило своих эмиссаров в НГХ. В их задачу входило с помощью сопровождавших их немцев освобождать сербов из усташских лагерей. Об этом нас подробно и красноречиво информирует “Донесение о проведении операции по спасению сербов, заключенных в усташские лагеря, и о собранных сведениях относительно сербов-эмигрантов на территории Итальянского королевства”. Это донесение было составлено 30 января 1942 г. высоким чиновником Богданом Раш-ковичем и направлено д-ру Йовану Миюшковичу, профессору университета, министру социальной политики и народного здравоохранения в Правительстве народного спасения. В донесении, помимо прочего, говорится:

“Благодаря деятельной заботе главы Сербского правительства генерала г. Недича и министра внутренних дел г. Ачимовича, оказана помощь тысячам сербских семей, которые терпят страшные муки, страдая за сербское имя и православную веру.

По решению г. министра внутренних дел за № 14.738 от 23 декабря 1941 г. мне, как человеку, прекрасно знающему условия, в которых пребывают сербы в Хорватском государстве (ибо до сих пор мне удалось спасти от верной гибели на территории НГХ 30 000 сербов) доверено предпринять последние шаги для освобождения из хорватских лагерей оставшихся сербов-мучеников. На основании этого документа начальник административного штаба немецкой армии, проявив благосклонность, выделил охрану с тем, чтобы эта национальная общественная и гуманная миссия была выполнена как можно успешней…

Немецкий Красный крест во главе с почтенной госпожой Эшке снабдил меня наилучшими рекомендациями, наименовав предствителем Красного креста. Кроме того, г-жа Эшке лично прибыла в Загреб, чтобы помочь нашему общему делу…

На этом своем пути, предпринятом мною ради спасения сербов и сбора сведений, я столкнулся с одним значительным примером, говорящим сколько о зверстве усташей, столько и о благородстве и гуманности итальянских солдат. В доме Шпиры Йокича в Сушаке живет Драгиня Раич из села Калати, что возле Кулен-Вакуфа, единственная оставшаяся в живых из всей семьи и из всего села. У нее на глазах усташи проломили голову и вспороли штыком живот ее девятимесячному ребенку. Самой ей с четырьмя ранами и перерезанной почкой удалось спастись при необычных обстоятельствах, а затем и выжить, благодаря итальянским военным властям, которые лечили ее в военных госпиталях, сохранив таким образом как редкого свидетеля невиданных страданий.

Сторож имения д-ра Ивы Мийовича видел на Паге стоящего рядом с сербами усташа, у которого карманы шинели были наполнены глазами, как сказал сам усташ: “влахскими[4] глазами”.[4] Характерно при этом упомянуть поведение католических священников. В Шибенике священник приветствует верующих словами: “Взгляните, как я хорошо выгляжу, а влахи (сербы) говорят, будто нам нечего есть. Мы их всех должны перерезать”.

В Сушаке католический священник и сегодня разжи-ает ненависть своих прихожан и натравливает их на сер-бов. В селе Хрелин приходский священник Домино после долгого отсутствия появился в трактире со словами: “Хвата Иисусу”. На вопрос присутствующих, где он был до — их пор, священник ответил, что занимался делом: убивал: сербов по всей Лике и собственноручно убил 40 сербов.

Несколько дней назад на Хваре в кафе “Централ” приходский священник читал лекцию десятку молодых священников, подчеркивая, что убийства сербов ни к чему прекращать. После этого в кафе в присутствии возмущенных итальянцев вспыхнул скандал. Итальянский генерал Далмацио и итальянский полковник Тадие с сожалением подтверждают точность страшной информации, поступившей из Лики, Кордуна и т. д., из которой становятся ясными намерения усташского режима в Хорватии, а эт0 — уничтожение сербов, несмотря ни на что. Кого не убили, тех обратили в католичество, чтобы они исчезли без следа. Так в селе Плоче поп Борич был вынужден вместе со всем селом перейти в римско-католическую веру…

В Горне-Приморье, Сушаке, Фиюме, Триесте и окрестностях принято огромное число семей [сербских] беженцев, которые сегодня в большинстве своем живут только благодаря чужому милосердию…

Около 10 000 сербов-беженцев размещены около Шибеника… В самом Сплите и его окрестностях — 8 000… Итальянские власти предоставляют им возможность работать и оказывать помощь… Все они обращают свой мысленный взор к матери Сербии”.

В своем обширном донесении Богдан Рашкович упоминает также, что, добиваясь улучшения условий жизни в усташских лагерях, он посетил: архиепископа Степинца, папского посланника Морони, хорватский Красный крест, швейцарского и французского консулов в Загребе, затем болгарского посланника и Итальянскую миссию в НГХ и всех их просил предпринять необходимые меры, чтобы помочь сербским узникам. В конце своего донесения Богдан Рашкович пишет:

“Когда я доложил обо всем сделанном до сих пор, член комиссии капитан Калмар заявил мне в присутствии сопровождавших меня лиц, что я заслужил от сербского народа памятник за свои самоотверженные усилия, направленные на решение этого больного вопроса. Между тем моя совесть не может оставаться спокойной, пока наши безвинные люди находятся в хорватских лагерях, во вражеских руках. Из соображений гуманности следовало бы как можно более срочно добиться переправки этих людей сюда, на территорию Сербии, прежде всего потому, что их очаги в нынешнем хорватском государстве разрушены, а у большинства семьи или родные уже здесь, в Сербии, и они обязались бы нести моральную и материальную ответственность за своих близких. Если же эти люди вернутся в свои родные края в Хорватии, их ждут снова те же несчастья. Только убивать этих людей станет легче, ибо уже были случаи, когда хорватские власти призывали сербов вернуться к своим очагам, а ночью их уводили усташи и убивали…

Прошу г. генерала Недича и г. министра Ачимовича отнестись к моему сообщению со всей серьезностью и срочно принять решение, спасительное для всего нашего сербского народа… Призываю проявить упорство с тем, чтобы эта гуманная акция по спасению наших людей из хорватских лагерей завершилась возможно скорее, поскольку обстоятельства чрезвычайно тяжелые, к тому же в Загребе стоят неслыханные холода —32 °C”.

Число беженцев в Сербии росло с каждым днем. Большинство являлось в Комиссариат по делам беженцев, однако много было и таких, которые этого не делали и устраивались сами, поэтому трудно установить точное их число. В одном донесении, направленном 8 сентября 1942 г. Королевской миссии при Святейшем престоле в Ватикане Дража Михайлович передал следующую информацию:

“По проверенным данным хорватами уничтожено 600 000 сербов, немцами — 78 000, итальянцами — 20 000, венграми — 30 000, албанцами — 10 000. В Комиссариате по делам беженцев в Белграде зарегистрировано 104 518 беженцев из Хорватии, 38 846 — из Болгарии (оккупационная зона), 22 771—из Венгрии (Бачка), 31 177 — из Италии (итальянская оккупационная зона, т. е. Косово и Метохия), 5 842 — из Словении, всего — 203 154.