Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов

Мне не попадалось в прессе, что террорист католик, христианин, увлеченно говорил Николай. – Нет, есть, конечно, но за ними такие длинные уши ислама. Почему именно эта религия, вдруг оказалась такой агрессивной? Почему они лезут в Европу, Америку. Устраивают там террор? Я в целом не против мусульман, но почему все столь односторонне?

В это время принесли наш заказ. Я сделал глоток из фужера и почувствовал знакомый приятный, чуть горьковатый вкус мартини, смягченный оливкой, плавающей в фужере. Я задумался над его вопросом. Если бы я знал ответы на все вопросы, что мне задают. И все было не так просто. Эти отношения религий всегда были очень тонки.

– Эхо прогресса, – ответил я. – Христианство тоже по локти в крови. Ты вспомни историю.

Времена инквизиции, когда людей казнили за малейшие подозрения против церкви. А рыцари? Приходили и насаждали христианство мечем. А миссионеры? Их вера была самой правильной? Их звали? Кому мешали инки с их цивилизацией и знаниями? Встречали, как гостей, а не как врагов. Вот и надо искать истоки в далеком прошлом. В этих новых странах потихоньку развивалась промышленность, но ведущие посты в ней сохраняли европейцы. Они были образованны в отличие от местного населения. Не умнее, но образованнее. Подрастающее поколение видело это не равенство. Их существование было на положении рабов. Но они тоже хотели вкусить плоды цивилизации, но уровень знаний не позволял этого достичь. В результате появлялось раздражение, озлобленность. Почему пришлые хозяйничают в моей стране? Они привыкли жить по своим укладам. Необходимо также учитывать и то, что это теплые страны. Климат не требовал острой борьбы за выживание населения зимой, как это было в Европе. Но желание получить большее не пропадало. Кому удавалось, уезжали в Европу, в надежде на лучшее. Их принимали, давали не сложную работу и все. Они меняли климат, но не круг. Озлобленность не пропадала.

Отглотнув мартини, я продолжил: – В итоге вспышка насилия со стороны приезжих к местному населению. Мое мнение, что европейцы виноваты в том, что они изначально повели себя так, как, будто у них вина перед этими народами. Это происходит и сейчас. Что вот они такие в общем сытые по сравнению с другими. Надо помочь. А надо было прививать втягивать их в свою культуру. Благотворительность не должна быть с выражением вины на лице. За что извиняться? За то, что сумели развить техническую цивилизацию? Это не вина, а заслуга. А когда помощь регулярна, к ней привыкают. Зачем работать, если и так минимальные потребности можно получить даром. А аппетит приходит во время еды. Хочется больше. Лучшие квартиры, машины. А что ты сделал, чтобы это иметь? А ничего! Вы должны, потому что вы сытые.

Никому не приходит в голову поделиться своим, личным. Если ты имеешь хорошую квартиру, и к тебе приехал бедный родственник и начинает вести себя так, что твоя собственность часть его. Ты будешь согласен? Нет. Ты это заработал.

– Так может быть их всех в резервацию?

– Резервация имеет разное значение. В последнее время чаще ассоциируется с понятием тюрьма на воле, за колючей проволокой. А есть еще – это место, где сохраняются обычаи того народа, который веками жил на этой земле. Им как раз можно выходить, к ним нельзя. Мне больше нравиться второе толкование. А нарушители должны отвечать по законам того государства, где живут. Во многих странах это сложилось стихийно. Знаешь, наверное, есть целые районы, где проживают люди одной национальности. Они устанавливают там свои правила. Любой вошедший туда не их группы – чужой. Государство изначально не должно было позволять расширяться этому. Теперь часто бывает уже поздно. Слишком велики масштабы.

– И что? Так теперь и будет? У меня ощущение, что это третья мировая война. Война религий. Только одна сторона нападает, а другая молчит. Почему в исламских странах нападают на учреждения европейских государств, а в Европе этого нет?

– Это уровень религиозности. Влияние на людей. Европа уже больше светская, чем религиозная. Религиозной в таком же смысле она была несколько веков назад. Нужно уметь, хотя бы попытаться договариваться. Сила это уже крайняя мера. Но это не моя компетенция.

– Договариваться? Да, глядя на все это, иногда хочется сбросить на отдельные участки атомную бомбу для профилактики, чтобы другим было неповадно!

– Ты заболтался парень. Там живут люди.

Пересечение времен

Мои воспоминания прервала трель телефона, и только я поднял трубку, как услышал: – Ну, ты все-таки, свинтус. Уже несколько дней в городе и даже не позвонил!

Это был Сергей, мой лучший друг, бывший однокурсник. Мы много проводили времени вместе. Вместе ухаживали за девушками. Нам было всегда, что вспомнить. Иногда мы перезванивались, иногда виделись, когда он приезжал в Москву, но это было редко. С момента нашей последней встречи прошло около года. Он был женат, у него была замечательная жена и уже взрослый сын. Сам он имел небольшую торговую фирму по бакалейным товарам, как он сам говорил, – «Торгую колониальными товарами». Это давало ему возможность жить в относительном достатке. Он всегда был предприимчивым в отличие от меня, но иногда я его обходил в отношениях с девушками. Не может во всем везти. Если он знакомился с девушкой, то при знакомстве со мной она начинала отдавать предпочтение мне. Он не обижался.

– Привет, Серега! Да не шуми ты! Я всего несколько дней, как приехал. Есть дела и не хотелось ни на что отвлекаться. Поэтому ни кому не звонил. Ты, как понимаю, узнал о моем приезде от Коли?

– Конечно, а как еще. Ладно. Хватит отшельничества. Сегодня в семь вечера жду тебя в ресторане.

Он назвал ресторан и где он находится.

В оговоренное время я входил в зал ресторана. Это был не большой тихий ресторан, с двумя залами, в каждом столиков восемь. В зале был свет, достаточный для освещения и не навязчивый от излишка иллюминации. Окна были зашторены, поэтому дневной свет, как и шум улицы не мешал. Было все достаточно уютно. Я увидел Сергея за столиком у стены. За столом он был не один. Рядом с ним сидела женщина. Сергей сидел лицом к входу и поэтому, когда я вошел, он сразу увидел меня и поднялся мне на встречу, раскрыв объятия. Мы обнялись, похлопывая друг друга, и направились к столику. Сергей, осмотрев меня, заметил, что не особенно изменился и должен по – прежнему нравиться женщинам и на его фоне еще лучше.

– Ты грубо льстишь – заметил я. – Но, скорее всего я типичный мужчина средней полосы России.

– Если ты типичный, тогда какой я? Но не будем о себе, еще наговоримся. Я хочу вас познакомить. Таня, это Макс. Макс, это Таня. Таня, я тебе о нем рассказывал, теперь есть возможность сравнить оригинал с моими фантазиями.

– Здравствуй! – сказал я, чуть осипшим от неожиданной встречи, голосом.

– Здравствуй! Надеюсь, узнал меня? – услышал я голос из далекого прошлого.

– Конечно. Ты всегда была узнаваема.

– Так вы, что знакомы? – выпалил Сергей. – А я думал, что вот будут у них новые знакомые. А оказывается, я опоздал и все в этом мире движется по кругу, даже знакомства. И когда же вы успели познакомиться?

– Потом, Сергей, потом – ответил я. – Это сейчас не так интересно.

– Да мы практически выросли в одном дворе – успокоила его Таня.

Мы сели. Сергей справа от Тани, я напротив нее. Слева кресло осталось свободным, на нем лежала сумочка. Предусмотрительно, подумал я. Выбора не было, и мое место было кем-то, предусмотрено. Не думаю, что Сергеем. Но это и хорошо. Я сам люблю сидеть напротив собеседника, или незнакомого человека, смотреть за его мимикой, руками, выражением глаз.

– Он про тебя, ничего, что на ты? – я кивнул, – сегодня все время вспоминает – сказала Таня. У нее был мягкий спокойный голос. Голос, который я не слышал вот уже двадцать лет, но который не забыл.

– Вот Макс придет, вот увидишь, что еще не перевелись мужчины в расцвете сил. Правда, я не знала, что это будешь ты. Это полная неожиданность для меня, думаю, что для тебя тоже.

– Именно так. А что касается расцвета, то у каждого он свой, как и увядание.

– Ребята, я вам не мешаю? – подал голос Сергей. – А то вы сейчас окунетесь в пучину своих воспоминаний и когда вынырнете не известно, а мне что, сидеть и ждать вас на берегу, глуша одиночество алкоголем? Раз уж встретились через столько лет, то думаю, еще будет повод предаться воспоминаниям.

– Извини, но мы знакомы были в далеком детстве, а потом пути разошлись, так что воспоминаний не много – объяснила ему Таня.

– Кто знает. В любой встрече по жизни могут быть элементы неожиданности, некоего чуда. Как сейчас – парировал я.

– Все воспоминания потом, а сейчас что будем, есть, пить? Нет, наоборот пить, и есть? – подал инициативу Сергей. – Таня посидит с нами, потом оставит нас на мальчишник – пояснил он мне программу на будущее.

– Знаешь, ты инициатор ты и заказывай. А, Тане, с нами, думаю, будет действительно не весело. Мы же, как канадские лесорубы – в лесу о женщинах, с женщинами о лесе. Поэтому выбор не большой, либо слушать наши воспоминания, раз другим предаться не дают и которые, понимаем только мы, либо отпустить мужчин на волю.