(не) девственница для дракона (СИ) - Люта Мария

В тот момент мне не было стыдно. Наша близость не казалась зазорной, неправильной и незаконной. Наоборот — было чувство, что все происходит именно тогда и именно с тем человеком, как то и должно быть.

И вот, на пике наслаждения, я ощутила толчок и резкую вспышку боли там, внизу. Я вскрикнула, а Габриэль накрыл мой рот поцелуем.

Через полчаса я сидела возле камина в комнате Габриэля, закутавшись в его же плащ. Моя единственная сменная нательная рубашка валялась разорванной на полу и это, на самом деле, было очень печально, так как где в Академии достать подобную, я не представляла. Но это будут мои будущие заботы, сейчас утрата вещи меня волновала мало.

Я смотрела на огонь молча, голова была пустой, тело приятно ныло. Нужно было уходить к себе — в холодный пустой номер, но я медлила. Ведь как только захлопнуться за мной двери, теплое "сейчас" тот час же станет прошлым, перестанет существовать. Мы с Габриэлем сделаем вид, что ничего не произошло и снова станем друг другу чужими.

Сейчас же мы не были чужими. Мы молчали, но неловкости не было. Мужчина не торопил меня, но и не докучал неуместными ласками.

В этот момент я заметила рану у него на спине — давнюю, со следами магии, плохую. Мужчина проследил за моим взглядом:

— Пустяки. Не бери в голову. Вина? — снова предложил Габриэль, наполняя свой бокал.

— Нет, спасибо. Знаешь, я никогда не была пьяной, так что на сегодня одной глупости хватит, — слегка улыбаясь, ответила я.

Я обхватила руками колени и положила на них голову, искоса наблюдая за действиями мужчины. Его плащ соскользнул с моих плеч, но я не стала утруждаться и водружать его на место. Я заметила, как взгляд Габриэля зацепился за оголенный участок моего тела, и я чувствовала, что ему нравиться увиденное. И, проклятый Урх, мне это было приятно, а вовсе не стыдно.

— Ты как?

Мои брови удивленно подскочили. Почему-то забота незнакомца меня удивляла.

— Сейчас хорошо, — даже не соврала я. А потом добавила: — Знаешь, не ожидала, что ты будешь таким нежным. Ты производишь другое впетчатление.

— Вообще-то я редко бываю нежным. Ты мне должна второй раз, так что еще увидишь, — взгляд мужчины хищно блеснул, однако я не испугалась, наоборот — захотела раздразнить его еще больше, испытывая волнительный азарт.

Я поднялась — и плащ Габриэля легкой дымкой соскользнул к моим ногам. Прикрытая лишь длинными волосами, обогнула мужчину в опасной от него близости, и взяла свое одеяло. Неспешно набросила его на плечи и, не оборачиваясь, покинула комнату.

Еще какое-то время горячий, голодный взгляд, которым провел меня Габриэль, согревал меня, будоража воображение. Потом же все прошло. Накатило осознание невозвратности моего поступка, и меня снова начало потряхивать.

Я подошла к окну: полная луна прекрасно освещала деревню и близлежащие горы — тот мир, в котором мне дальше предстояло жить. Я стала другой, реальность же осталась прежней. Она и раньше была суровой ко мне, а сейчас у нее появилось еще больше причин, чтобы отторгать меня и причинять боль.

Я грохнулась обратно в постель и позволила себе заплакать — один раз можно. Нет, я не жалела о содеянном и завтра с гордо поднятой головой буду принимать насмешки и упреки, сейчас же, пока никто в мире меня не видит, можно позволить небольшую слабость.

Глава 4.

Странно, но мне даже удалось уснуть. Разбудил меня хозяин Ганс стуком в дверь и известием, что завтрак уже готов.

В животе тут же громко заурчало, напоминая о пропущенном вчера ужине и последующих… кхм "физических нагрузках". Я тут же, как ошпаренная, вскочила с постели и засеменила по комнате, заламывая руки.

Вот теперь, когда дурман ночи рассеялся, стыд накатил на меня с лихвой. При свете дня все, что ночью казалось правильным и естественным, вдруг оказалось порочным и недопустимым.

И я встречусь с Габриэлем. Как я смогу смотреть ему в глаза? И нам еще предстоит завтракать вместе, в одном дилижансе добираться до Рицы.

Может, пропустить завтрак? Живот тут же протестующе заурчал, да и нерезонно отказываться от оплаченной еды, ведь совместной дороги точно не избежать.

Я привела себя в порядок, выставила багаж на коридор, и на негнущихся ногах поковыляла в общий зал. Было страшно. И не только из-за Габриэля: мне казалось, что все вокруг знают о том, что я утратила невинность, и будут смеяться.

Естественно ничего подобного не произошло. Кухарка — жена Ганса была приветлива, как всегда, сам Ганс добродушный и веселый, даже извозчик казался преисполненным оптимизма.

Я обвела глазами зал — Габриэля не было видно. Испытав одновременно облегчение и легкое разочарование, я присела за столик у окна. Ко мне вскоре присоединился возница.

— Леди Анна, ваш попутчик передавал вам пожелания доброго утра, а так же извинения, что не сможет разделить с вами остаток пути. Его дело в Рице стало более срочным и он уехал верхом еще затемно.

И снова — облегчение и разочарование. Интересно, у него действительно дела, или же он просто хотел избежать неловкости? И все же немножечко жаль, совсем чуть-чуть, что мы больше не увидимся. Хотя в целом, это, конечно, очень даже хорошо.

Время в пути пролетело быстро. Короткая остановка в Рице, еще пара часов — и вот, Альма-матер встречает меня распростертыми обьятиями, точнее — открытыми воротами. Дилижанс остановился прямо возле пропускного пункта — небольшого одноэтажного здания, — и возница принялся отвязывать мой скудный багаж.

— Доброго дня, мистрес Анна! — радостно встретил меня дежурный гвардеец. Да-да, нашу милую Академию охранял десяток тех самых доблесных, прославленных королевских гвардейцев! Правда, ходили слухи, что сюда ссылали сильно провинившихся или близких к отставке. Но все же, так король еще раз подчеркнул свое благоволение нашему учебному заведению.

— Доброго дня, Вилмонт! Рада видеть! А по какому случаю открыты ворота? — поинтересовалась скорее из вежливости. Ворота открывали нечасто, но не так уж и редко, так что это не было чем-то из ряда вон.

— Так новый ректор должен прибыть с минуты на минуту. Ах, вы же только прибыли и не знаете еще! У нас большие перемены!

Известие, конечно, было немаловажным, но, поскольку моих шкурных интересов не затрагивало, меня не особо взволновало: все-таки, какое дело мне, рядовой третьекурснице, кто заправляет Академией. Вот если бы преподаватель з ББП поменялся, то было бы куда интереснее…

— Ах, вот же он! — мигом приосанился страж, указывая на приближающегося всадника.

Лично знакомиться с новым ректором я не планировала, наверняка позже будет общее представление всем адептам, поэтому хотела побыстрее улизнуть в сторону общежития, да вот только извозчик еще отвязывал мой багаж от дилижанса. Пришлось ждать.

Тем временем топот копыт приближался, и вскоре я услышала мужские голоса. Все-таки моя женская любознательность взяла свое и я выглянула из окна. Да так и обмерла.

Там был Габриэль! Здесь, возле нашей Академии! Что ему здесь нужно!?

Я с трудом поверила в увиденное. Не мог же мужчина, в конце ж да концов, явиться сюда лишь по мою душу! Точнее — по мое тело…

Из оцепенения меня вывел звук резко распахнувшейся двери: Габриэль не стал въезжать на территорию Академии верхом, решив войти через пропускной пункт. Наши глаза тут же встретились, при чем его смеялись, мои же были широко раскрыты от удивления и потрясения.

— Леди Анна, позвольте вам представить… — церемонно начал гвардеец, но вдруг закашлялся, прикрывшись кулаком.

Габриэль же теперь улыбался открыто, он не сводил с меня смеющегося взгляда. Ох, чувствую, не предвещает это мне ничего хорошего.

Вилмонт же наконец откашлялся и продолжил:

— Извините, сквозняки здесь шалят… Кхм, позвольте вам представить, это лорд Габриэль квод Ниргум — новый ректор Королевской академии магии!

Кажется, на какое-то мгновенье я превратилась в каменное изваяние. Я перестала дышать, и сердце будто перестало биться. Вилмонт что-то говорил, вероятно, представлял меня, но я не могла разобрать слов. В голове шумело. В глазах заплясали пятна. Стало ужасно душно. И, Всевидящий знает, я никогда не была мнительной особой, но сейчас, впервые в жизни, была близка к тому, чтобы грохнуться в обморок. Ох, мне даже хотелось потерять сознание, а еще лучше — дематерилизоваться, превратиться в облако пара и улететь прочь. Чтобы только не видеть этих смеющихся черных глаз…