Леший - Алексей Бачаев

– Кто здесь? – окликнул Егор. – Это ты, леший? Че за херня…

Сам не ведая от чего, Егор продолжал идти вперед, продираясь между сосен и редких кустарников, пока не дошел до небольшой поляны. На ней росла высокая трава. Дойдя до середины полянки и закинув в рот несколько ягод земляники, Егор увидел зайца. Он попался в силок и дрожал, припав к земле.

– Это ты что ли? Вот блин. Мне теперь чего, из-за зайцев разных сума сходить?

Егор высвободил зайца и отпустил. В это же мгновение голос в его голове затих.

– Вот ведь дрянь! А ну беги отсюда, еще раз попадешься… пришибу скотину. Глаза разувать нужно… – выругался Егор вслед зайцу. Потом он сел в траву и огляделся по сторонам. Все вокруг него словно наполнилось красками. Мох, который был всегда просто мхом, вдруг превратился во что-то невыносимо прекрасное. Егор смотрел и не мог оторвать глаз. Запах сосен, казалось, проникал прямо в душу. А птицы пели так, что перехватывало дыхание.

– А ну тихо! – бросил им Егор. – Задохнусь сейчас от вас. Что за хрень творится.

Птицы затихли.

Вернувшись к уазику, Егор застал Димана спящим. Он свернулся под поваленным деревом и храпел. Рой мух кружился над ним, как над кучей навоза.

– Вставай давай. – пнул его в бок Егор.

– Ну че, че там за зов джунглей был? – продирая глаза, усмехнулся Диман.

– Да иди ты в зад. Давай кирпич грузить и домой. Жрать хочу.

***

Повязав на грудь платок, Егор сел за устеленный клеенкой деревянный стол, стоявший на тесной и тёмной кухонке. Перед ним на засаленной подставке стоял суп. Рядом лежал кусок хлеба. Возле окна, то и дело заслоняя свет, трудилась бабушка Егора, месившая тесто. В воздухе стоял пар от плиты.

Обтерев руки о штаны, Егор схватил хлеб и принялся есть суп.

– Ну чего вы там, много наработали? – спросила его бабушка, возясь с тестом.

– Да чего тут, это так… ерунда. – прочавкал Егор. – Для души.

– Все у тебя для души… Одна душа скоро и останется.

– Ты не ссы, бабуль, не пропадем. Икру с тобой есть скоро будем вместо супа. Черпаком вон тем.

– Да уж лучше бы суп. Что мне икра.

– Ну суп, так будет суп из икры у тебя, как скажешь.

– Ну тебя. Одни сказки. Табурет – вонон, все лето без ноги стоит. Нет бы починить, так ты мне рассказываешь про диваны какие-то. Лишь бы голову чем заморочить…

– Про кресла, баб. Будут и они тебе, говорил, значит будут. А этот хлам выбросить только, не буду я его чинить.

– Так выбросишь, где сидеть? Сесть не на что. Пень нужно со двора тащить видно.

– Говорил будут, значит будут. Вот увидишь. Я просто так ничего не говорю… только чуть подождать нужно. Кстати, о пнях. У тебя в огороде тот здоровый торчит еще?

– Ну а куда ему деваться? Ты сказал, что мыши съедят, да вот что-то не едят.

– Это хорошо, что не едят…

– Да чего хорошего. Пень-то они не едят, а картошку едят. И дом вон весь прогрызли. По мне уже бегают.

– С пнем я все решу сегодня.

– С пнем? Реши тогда и с дверью во двор. Не закрывается. Скосило все, гляди того крыша съедет.

После этих слов бабушки Егор хмыкнул, подавился супом и раскашлялся.

– Смешно ему.

– Бабуль, все сделаю, дай доесть только. Я тут еще чего спросить хотел, знаешь может, лешие существуют?

– А я почем знаю, существуют они или нет. Должно быть есть. Дед твой то и дело видал их. Пойдет за водой, и два дня не его, не воды. Леший дорогу запутал говорит. И не только запутает, еще и напоит его, тварь…

– И как они выглядят?

– Да как-нибудь выглядят. Я почем знаю. Не видала.

– А я бы вот повидал…

– Раньше говорили, что леший в лес заводит, в чащу. Уловками. Как поддашься на его уловки, так и пропадешь без следа. Станешь добычей леса. Будешь сто веков ходить, не зная как выйти.

– А что за уловки?

– Да кто их знает. Может говорят, к примеру, обратиться человеком и манить тебя за собой. Вот идешь ты по лесу и видишь красавицу. А потом она манить тебя начинает, вроде как идем со мной. Ну ты и пойдешь естественно.

– Я бы пошел. – ухмыльнулся Егор.

– Ну вот и пропал бы без следа, ел бы не со мной суп сейчас, а с лешим.

– С русалками.

– Говорят еще, отличить лешего можно по тени. Тени у него нет. Ни души, ни тени.

Егор посмотрел на свою тень. Она была на месте. Ровным силуэтом она мирно лежала на запачканном столе и не шевелилась.

– А я вот думаю все наоборот. – предположил Егор. – Леший хороший. Он если кого в лес и заводит, то ханыг только разных и алкашей. По делу. А так он наоборот, помогает. Выводит всех, тропинки показывает и все такое.

– Да что-то я не слышала такого. Никого еще не выводил.

– Ну а кто же его видит, этого лешего? Сама же говоришь, что он уловками выманивает. От того никто ничего и не видит. А так может он каждого здесь уже спасал.

– Так чего ж он не кажется, раз хороший? Хороший прятаться не станет.

– Ну может стыдно ему, вот и прячется.

– Ну уж ты заговорился… Дед твой вот так же чесать умел. Как начнет только чушь плести, под конец уже как звать тебя не помнишь. Начнешь ему про худую крышу, а потом окажется, что и крыши тебе не надо, иди в траве спи.

– Да мне просто обидно за него. Не справедливо все. Может он герой? Ты вот ходишь плюешься сейчас, а узнала бы все, так молилась бы ему ему. Вот увидишь.

– Чего увижу?

– Да ничего. Я так. Не справедливо все вокруг. Одним памятники и почет, другим проклятие.

– Ишь ты заступник нашелся. За нечисть всякую…

– Ну ладно, бабуль, я это так, заразмышлялся.

– Ты суп ешь давай лучше, остыл поди. Уж если кому надо, то и без тебя за леших вступятся.

Покончив с супом, Егор выскочил во двор. Там он нашел старую раму велосипеда, висевшую на стене двора. Зажав ее в руках, Егор напрягся и согнул пополам. Следом в его руках сгинул чугунный горшок и старое велосипедное колесо. После, разбив о самодовольное, ухмыляющееся лицо старое корыто, Егор подошел к покосившемуся двору.