Неуместно и Неувременно - Анна Лис Савкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И выветрю твой запах из одежды.
Помечу в ежедневнике: «Game over.
И на переигровку нет надежды».
Нет, я совсем не обрету покой,
И хуже жизнь не станет ни на кроху.
Не буду врать — мне хорошо с тобой,
Но и одной мне, в общем-то, неплохо.
Сонное
Я проснулся среди ночи
В ванной в зеркало взглянул
Думал — монстр под кроватью
Оказалось — монстр я
Неуместно
Четыре утра
Холодная комната
Я
Встала.
В животе — дыра
Голова расколота
Нет подушки и одеяла.
Голые ноги
На голом полу
Кот
Сонный.
Сплошные прологи
На каждом углу
Понедельник новый.
Белая дверь
Желтоватая ванна
Кран
Плачет.
О кафель капель
Считает исправно
Проблемы задачи.
В зеркале мутном
Мутная я
Вид
Мятый.
Серая утром
В обертке белья
Вижу невнятно.
Меж краном и ванной
Просунула голову
Сон
Смыла.
Я в степени равной
Похожа на олово
И на размокшее мыло.
Искала тепло
Надела футболку
Чью?
Чью-то.
Сегодня — мертво
С переменным «без толку»
И плевать абсолютно.
Три ложки в стакан
Растворимого кофе
Дел
Список.
Отложен пока
А может и вовсе
Похож на огрызок.
Дверь приоткрыла
Мне навстречу одежда
Шкаф
Тесный.
Кривился брезгливо
Полным ртом, как невежда
Ворчал, что черное пресно.
В кожу вторую
Я влезла лениво
Плен
Вечный.
На дверь входную
Покосилась трусливо
И страх мой вполне логичный.
На поверхности тумбочной
Мои валяются
Смех с речью.
Я, прикинувшись уличной,
Готова отправиться
Бездействиям новым навстречу.
2018–2020
1
Я — слон в посудной лавке своей жизни.
2
Мухи вылупляются из дурных мыслей,
Поэтому в моей комнате так много мух.
Возвращаюсь
Возвращаюсь в свой город, знакомый до слёз,
До истерик, до детских пугающих грёз.
Возвращению рада, как дырке в носке,
Как змее ядовитой в зыбучем песке.
Вспоминаю я очередь хмурых деньков
В этом городе серых от пыли снегов.
Этот город не хочет меня отпускать,
Он — моя деспотичная строгая мать.
Этот город — глухих холодов полоса,
Он спускает и душит мои паруса.
Возвращаюсь и чувствую — словно в висок
Камнем ударил умелый бросок.
Этот город, стремясь удержать молодых,
С ног их сбивает ударом под дых.
Стикс
на чёрной лодке
по чёрной воде
спокойно, размеренно плыли
пустые никто
в пустое нигде,
свой берег — давно позабыли.
молчали — каждый о своём,
но умали о общем.
любые чувства -
словно мел дождём -
замыты.
так гораздо проще.
несёт теченье в никуда
обломок бесконечной боли.
в сердцах и душах — пустота,
и мысли заперты в неволе
Мысли
Когда темнеет — мысли во мне
Начинают бегать, больно тыкаясь
Острыми локтями и коленями,
Копошатся во рту, царапаясь в зубы,
А иногда — сбегают во вне.
Золотые
В моём аквариуме
Всплыли рыбки,
А так живо играли
При тебе…
Теперь — как растенья в гербарии,
Покачиваются, словно в зыбке,
В позеленевшей воде.
Золотые, как твои пряди,
И лёгкие, как твои руки,
Только рыбок нельзя было гладить
В моменты ленивой скуки.
Они были немножко тобою,
И любил я их только за это.
Смотрел на них и знал, что где-то
Есть ты…
И до сих пор, порою,
Мне кажется, что где-то есть.
В Москве или в Париже,
Пусть даже в Буэнос-Айресе
Ты, как одинокий парусник,
Как по ветру обрывок афиши,
И однажды придет долгожданная весть…
Но рыбки в зеленой воде –
Безмолвная мертвая память…
Осознанье, что ты в небытье
Опять содрогнуться заставит.
И я уже сам, словно мертвая рыбка,
Движусь ко дну, разлагаясь…
Но сквозь годы воды твою вижу улыбку,
И снова в мечтах забываюсь…
Воды слонам!
Гремит оркестр — барабаны, трубы,
И крутятся под куполом гимнасты,
А ты кусаешь нервно губы
И совершенно безучастно
Глядишь на клоунов, животных,
На танцовщиц и силачей…
И наплевать уже, что вы почти банкроты,
С тебя довольно шумных дней, ночей
И нескончаемого гула паровоза,
Аплодисментов, свиста, смеха, слёз
И запаха дороги и навоза,
И о всемирной славе грёз…
Пора. Цилиндр, красный фрак, перчатки.
Улыбка шире, голос веселей,
Поглубже в душу спрятать все печали:
«Мы счастливы приветствовать гостей!»
А в мыслях: «Шли бы вы все к чёрту…»
«Встречайте лучших цирковых артистов!»
И кровь сильнее давит на аорту,
И взгляд гимнастку в серебристом
Привычно ищет… Безуспешно.
Сбежала ночью с поезда с другим,
Оставив в одиночестве кромешном,
С вопросом «Был ли я вообще любим?»
И в недрах боли закипает ярость,
И зарождается в обиде жажда мести.
Ты знаешь, что простишь любую «шалость»,
Пойдёшь на всё, чтобы вы снова были вместе:
Найдёшь. Удержишь силой, если нужно.
А конкурента — предпочтёшь убить.
Она сочтёт, что ты повёл себя бездушно,
Но ей ли о душе судить…
Опущен купол. Отгремело представленье.
Проходит час — ты беспросветно пьян.
На днях твой цирковой мирок уйдёт в забвенье,
Да и тебя размечет жизни ураган…
И разбредутся безработных сотни -
Ты был для многих, как отец, как Бог -
Их ждут притоны, подворотни
И мили долгие дорог…
Ты был решающим моментом в их судьбе,
Но твой исход — он ею лишь решался.
Для них весь цирк держался на тебе,
Но для тебя — весь мир на ней держался…
М. Ю. Г
моё ты безумие,
моё ты несчастье.
ты, словно дитя неразумное,
навстречу любой напасти
бежишь, подставляя зубы,
не думая — как там дальше,
и сколько ещё осталось.
будто не знаешь, что смерть
придет к тебе раньше,
чем старость.
или же, зная, стараешься больше успеть?
насмеяться, напрыгаться, напиться,
накричаться, нагуляться, набеситься
на годы вперёд.
жизнь, как реку — бегом и вброд,
и чтобы брызги во все стороны,
и чтобы все запомнили
тебя таким -
верным себе,
гениально дурным,
с шутом в голове,
заместо царя.
и я точно знаю — не зря,
игнорируя боль,
ты сжигаешь себя,
как бенгальский огонь.
Лёгкое
когда снова сгустятся тени,
