Каюр (СИ) - Admin

   Показалось, что в воздухе знаком вопроса завис Нарушитель. Впрочем, свойство его таково, чтобы казаться. Это могло быть предостережением, и настораживало. Что-то в этой беседе было не так. Для меня Нарушитель - словно персонифицированное сомнение. Он возникает, когда обстоятельства подозрительны, когда ситуация с двойным дном. Да и собственные почти сто тридцать лет опыта этой жизни и несколько мгновений пребывания в той изощрили мой разум и интуицию. Но все же мне было пока непонятно, в чем интрига этого собеседования.

   - Тот мир и этот пребывают во взаимовраждебности. Если, конечно, слово "мир" применимо ко всей этой психопатологической продукции. Они боятся и отрицают друг друга, как Страна Советов и капитализм. Была у нас такая Страна Советов, некоторые помнят еще. Были в ней диссиденты и недовольные, как в наше время монахи и завзятые ходоки, - сказал Мункар.

   Пусть я иначе, чем рекомендует официальное мнение, истолковываю потустороннее. Пусть обвинят меня хоть в колдовстве и даже предъявят атрибуты моего ведовства и черные книги. Я и сам не уверен, что правильно интерпретирую эти явления. Но знаю одно: книга мертвых очень отличается от книги живых.

  ГЛАВА ВТОРАЯ. ВЫХОД

  Многое из относимого нами к смерти происходит уже в умирании, и это междуцарствие иногда бывает доступно нашим взорам и представлениям. Какой бы далекой ни была от нас смерть, мы все же можем ощутить климат, в котором она обитает.

  (Эрнст Юнгер)

  01 МОНАХИ

   Мой первый, хоть и не дальний выход состоялся лет тридцать назад. Я в то время служил в депо и был убит в стычке с монахами, как не соврал Мункар. То есть всё было легально. Разумеется, я и до этого умирал, но из тех ходок мне почти ничего не запомнилось.

   - Их шестеро, - передал по связи дежурный. - Два чела и четыре чмо.

   - А чмо-то откуда? - проворчал боец Бондаренко. - Монахи, нах...

   Монахи в то время представляли собой конгломерат из различных неформальных течений: осколков религиозных конфессий, контркультурных сообществ, тоталитарных сект. Неформалы и нигилисты, левые люди, правые деятели и прочие маргиналы, неплотно сплотившиеся против всеохватывающего влияния и амбиций деятелей ППЖ. Плоть сменить - не платье поменять, смерть такой же дар, как и жизнь - такова была их риторика. Никогда не бывает так, чтобы всех устраивал существующий порядок вещей.

   Вначале объектом их справедливых нападок были тела, поставляемые нам на потребу корпорацией "Модус", монопольно владевшей правом на изготовление тел, к слову сказать, не столь еще совершенных, как сейчас, к которым прочно приклеилось полузабытое слово "мощи". Самоназвание этих бригад - "монахи" - произошло то ли от "Модус", то ли от "мощи", и частично от того слова, которое боец Бондаренко не договорил. И оно очень вязалось с принятым среди них всяческим умерщвлением своей и чужой плоти. Тогда это слово лишь начинало приживаться на страницах и мониторах масс-медиа, еще не выпало из первоначальных кавычек, и только гораздо позднее перекочевало в официальные документы и прижилось там.

   Кроме того средь монахов было много случайных, то есть безыдейных людей, примкнувших к движению отнюдь не случайно - убежденных лазарей, зашедших в своих потустранствиях так далеко, что внедрение в новую плоть сравнимо было для них с потерянным раем. Весьма подходящей с их точки зрения считалась гибель в бою - ею приоткрывалась виза в благоприятный лэнд - и даже последующее долгосрочное заключение в чмо не останавливало ходоков по иному миру.

   Презрительная аббревиатура - чмо - была изначально придумана для того, чтоб подчеркнуть социальную и физическую несостоятельность наказуемого. Сейчас ничего унизительного в этом слове нет. Многие бравируют этим званием. В нашем случае удивительно было не то, что четверо челоморфов примкнули к тергруппе, а то, как они отвязались.

   - Они как раз накануне утром сбежали, - пояснил диспетчер.

   Дело было, вероятно, так. Выведенные на работу за черту оседлости, они подкупили охрану - сочувствием или деньгами - мол, по магазинам пройтись, запастись кое-чем насущным. Маячки активированы, проследить можно. Их отпустили. Однако, судя по скорости, с какой маячки рванули, едва покинув периметр работ, на воле их поджидал автомобиль. Это сейчас ясно, что действовали по плану, и средство передвижения подогнали сообщники. Ибо осуществить биоатаку в метро вшестером им было гораздо сподручней.

   Поначалу охрана тревогу не подняла, понадеявшись на свои, а так же на лошадиные силы полицейских авто. Маячки в соответствующее время отметились на месте теракта, потом, повиляв, выбрались за город и стали уходить на юг.

   Вероятность того, что подопечные чмо имели отношение к атаке, напугала вертухаев едва ли не до смерти. И только мысль о том, что смерть от испуга относится к самым неблагоприятным, помешала им умереть. Винясь и волнуясь, они доложили по инстанции. И вот только что пришло сообщение с ПИД-18. Вместо того, чтобы прямо на дороге принять смерть, они отстрелялись по полицейским, бросили автомобиль и ушли в лес.

   Наш патруль оказался к месту перестрелки ближе, чем прочие. После акции прошло не более часа. Наша задача состояла в том, чтобы настичь этих акционеров и повязать. Задача преследуемых - принять хорошую смерть.

   Они уходили к озеру. Ясно, зачем. Отпетые лазари до сих пор полагают, что место у Мертвого Озера весьма подходяще для выхода. Что место имеет значение, я на себе испытал.

   Монахи могли отделиться от челоморфов, передвижение которых отслеживалось, и уходить другими путями. Хотя смысла в этом почти не было. Это продлит преследование не более, чем на пару часов.

   - К вам на ПИДе присоединится майор Моравский, - сказал оперативный дежурный. Такое развлечение выпадает не часто. Не хотел его упустить, догадались мы. - У вас найдется лишняя экипировка?

   Полного комплекта не было, но отдельные элементы нашлись бы. Автомат, во всяком случае, был.

   - Связь у меня есть, - раздался в наушнике голос Каспара, майора Моравского. - Похоже, что я буду на месте раньше вас.

   Странно, что он оказался к пункту идентификации ближе, чем мы.

   - Челы пробиты по фанку, - продолжал диспетчер. - Это монахи из группы Чацкого: Коркин и Савченко.

   - Вооружение? - спросил Каспар. Как старший по званию, он принял инициативу на себя.

   - Один полицейский заметил четыре ствола, другой говорит, что пять. Двое других мертвы. Поддержка с воздуха будет.

   - Что ваша поддержка с воздуха против поддержки свыше? - раздался в наших наушниках голос отнюдь не дежурного. - Вертихвостка против архангела.

   - Что? - не понял диспетчер.

   - Ты что, дурак на пульте дежурного? - сказал другой, столь же незнакомый мне голос. - Ты координатор, или ты кто? Я бы таких давил желтым шнурком. Шесть у нас стволов, шесть!

   - Ты сам-то кто? - растерялся дежурный. Видимо, не понял еще, что преследуемые обзавелись полицейским радиоснаряжением и теперь свободно общаются с нами на нашей волне. - Какой еще к черту архангел?

   - Шестиствольный серафим, - сказал тот из незнакомцев, что первым подал голос. - И даже с подствольниками.

   - Знакомая риторика, - сказал Каспар. Мне показалось по его голосу, что он даже обрадовался. - Это ты, Вазелин? Я гляжу, и кликуха не помогла: не влез еще в царство небесное. Что там, в рай-то еще пускают?

   - Пускают, - сказал Вазелин. - Но не паскуд.

   - А то что-то знакомое слышу: Савченко, Коркин. А потом и про желтый шнурок. Значит, с тобой - Клим?

   - А ты-то зачем ввязался, Каспар? - спросил тот, что был, вероятно, Клим. - Они уж наверняка раскинули, кому умереть, а ты им планы ломаешь.

   - Без меня группа захвата не полная, - ответил Каспар.

   - Служба его такая - рычать и рвать поводок. Мойра, а не майор, - сказал Вазелин.

   - Ладно, догоняй. По дороге поговорим. Не меняйте волну, - сказал Коркин, он же Клим.

   - Немедленно покиньте волну, - одновременно вмешался диспетчер. Они словно дуэтом скандировали, так что "волну" и "волну" слились.

   - А вот хрен тебе, - сказал Вазелин.

   На дорожном посту мы спешились. Оставили автомобиль у стены, пописанной очередями. Тела еще не убрали. Каспар разговаривал с уцелевшими постовыми. Потом подошел к нам. Если кто не знает или забыл, ПИД - это пункт идентификации дорожный. Сейчас они просто под номерами, чтоб не вводить остроумцев в соблазн. Конкретно этот ныне стал - Ю-18. А еще раньше, до эры идентификаторов, это был пост дорожной автоинспекции.

   - Пошли, - скомандовал нам Каспар.

   Он к нам недавно пожаловал. Был переведен из соседнего гарнизона.

   - Ориентировочки, товарищ майор, зачесть? - сказал дежурный.

   - Валяй.

   - На запасную перейдем, товарищ майор, или как?