Правда о «Зените» - Игорь Рабинер

И два знаменитых жителя Санкт-Петербурга, с которыми мы спокойно разговаривали в московском ресторане на Курской, счастливо расхохотались. В Питере шанса остаться незамеченными не то что у обоих вместе — у каждого по отдельности не было бы никаких. Когда в городе на Неве Радимов и Буланова идут в ресторан, то стараются занять угловой столик и сесть лицами к стене. И это, по словам экс-капитана питерцев, знакомо каждому футболисту «Зенита».

Удивительный пример того, что такое «Зенит» для Санкт-Петербурга и даже для самых культовых его людей, привел мне Радимов:

— Уже играя в «Зените», познакомился с великим актером Кириллом Юрьевичем Лавровым. Он пришел на вручение серебряных медалей по итогам сезона 2003 года, мы пообщались, стали созваниваться. Я начал ходить на спектакли в знаменитый БДТ, а однажды даже сыгран на любительском турнире за футбольную команду театра. Кирилл Юрьевич общался со мной, как с равным, про «Зенит» ему была интересна каждая деталь. Он же столько лет за эту команду болел, столько видел!

Однажды в БДТ праздновался его юбилей, и я приехал туда сразу после матча. Там были знаменитые режиссеры, актеры. Когда мы с Таней добрались до театра, уже закончилась официальная часть, и Лавров с близкими людьми — человек 20–30 — сели в комнате, начали неформально общаться. Так вот: увидев меня, он всех отогнал, попросил пересесть какого-то главного режиссера, и посадил меня возле себя. Мне было так неудобно! Вокруг такие люди, мэтры, зубры, тосты произносят, а Лавров ни на кого не обращает внимания и расспрашивает меня о «Зените». Я даже взмолился: «Кирилл Юрьевич, можно, я уйду? Мне неудобно!» А актер ответил: «Да пускай они там сидят, давай рассказывай!».

Как же жаль, что он совсем немного не дожил до главных наших побед. К сожалению, из-за игр и тренировок я не попал ни на сами похороны Лаврова, ни на годовщину его смерти. Но однажды обязательно соберу все медали, которые у меня есть, и приеду с ними к нему на могилу. Знаю, что Кирилл Юрьевич там тоже им порадуется…

В Канаде каждый человек, пребывавший в 1972 году в сознательном возрасте, с точностью назовет вам место, где он находился в миг решающего гола Пола Хендерсона во время последнего матча легендарной хоккейной суперсерии СССР — Канада. И точно так же любой петербуржец, а в ту пору — ленинградец — вспомнит, как провел 21 ноября 84-го. День, когда домашняя победа над харьковским «Металлистом» в крытом Спортивно-концертном комплексе (СКК) имени Ленина обеспечила «Зениту» его первый и последний чемпионский титул за годы проведения первенств Союза.

Радимов, в ту пору — восьмилетний поклонник этой команды, вспоминает:

— Моя мама была заведующей стоматологической поликлиникой, а бабушка работала в Гостином дворе. Каким-то образом, используя свои связи, они достали билеты на две последние игры сезона, и на золотом матче с «Зенитом» мне посчастливилось быть. В СКК мы пошли с мамой, а потом с ней и большой компанией ее друзей поехали в гостиницу «Советская» — праздновать. Помню, зашли в метро, и когда спускались по эскалатору, я не мог понять, почему сверху сотнями летят увесистые пятикопеечные монеты. В гостинице же творилось такое сумасшествие, что меня, не зная, куда девать, взяли в варьете. Представляете, сидит ребенок и смотрит на полуголых девушек — и при том, что это Советский Союз, никто не мешает ему это делать! Повзрослев, я вообще не мог понять, как меня туда пропустили. Теперь понимаю: в тот вечер всем, в том числе и гостиничной охране, было не до меня. А только до «Зенита».

В январе 2009-го мы с форвардом той чемпионской команды Сергеем Дмитриевым в Питере ходили на мемориал Гранаткина (ежегодный турнир юношеских сборных, который в последние годы проходит в том же СКК, где состоялся заключительный матч «Зенита» в 1984 году. — Прим. И. Р.). И я ему показал, в какие ворота он забил гол «Металлисту». Видели бы вы, как он на меня посмотрел… А как я мог такое не помнить, если все игроки того «Зенита» в моих глазах был настоящими богами? Со знакомством с Садыриным в 92-м году я по важности для себя могу сравнить разве что рукопожатие с президентом России Дмитрием Медведевым, когда мы выиграли Кубок УЕФА. А знали бы вы, в каком восторге была моя мама, когда я, уже играя в «Зените», через нашего тренера Николая Ларионова познакомился с Юрием Желудковым и пригласил их обоих в гости!..

Мамы, бабушки, свекрови — в восторге тогда был весь Ленинград, включая обычно равнодушное к футболу женское население. Любовь к «Зениту» всегда объединяла жителей Северной Пальмиры — но даже не годами, а десятилетиями была несчастной и безответной. Единственным выигранным трофеем до того дня оставался Кубок СССР далекого 1944 года. Можно представить себе чувства людей, которым объект их, казалось, безнадежной, страсти все-таки раскрыл свои объятия.

А какую историю вспоминает в связи с тем золотом вице-премьер Иванов!

— Я был тогда за пределами Советского Союза, — рассказывает он. — Но за «Зенитом» следил и знал, что он идет к чемпионству. За несколько туров до финиша, помню, были выездные матчи с «Торпедо» и «Днепром». Я знал время начала этих встреч, а радиостанция «Маяк» в то время хорошо транслировалась — сигнал проходил далеко за границу. И помню, я, находясь в одной из европейских столиц (улыбается), во время обеих игр останавливал машину, включал «Маяк» и с волнением слушал последние 15 минут репортажей. Как радовался, когда с «Торпедо», по-моему, на 89-й минуте победный гол забили — помню по сей день. Правда, репортажи о двух последних домашних матчах, с «Шахтером» и «Металлистом», уже не слушал — после побед на труднейших выездах у меня не оставалось никаких сомнений, что все будет в порядке. Такое не упускают…

Ни для кого не является секретом, что в 80-е годы Иванов работал в разведке. И когда думаешь о том, как в атмосфере, когда у человека нет права на ошибку, он включал радио и отдыхал душой, слушая «Зенит»… «Семнадцать мгновений весны», как говорится, отдыхают.

Мы с Шацем сидим в уютном московском кафе с видом на Патриаршие пруды. И он, ходивший на оба «золотых» матча в истории клуба, вспоминает 84-й:

— Это был день, когда меня первый и последний раз по фанатскому «делу» загребли в милицию. Типично советская история, по нынешним меркам ерунда, — за громкие выкрики в вестибюле станции метро «Горьковская». Продержали пару часов. А на следующий день в мединституте, где я учился на втором курсе, была совершенно нереальная картина. Утро. Анатомия — причем не в обычной аудитории, а в…

— В морге?

— В анатомическом театре — так будет правильнее. Это действительно было подобно театру: огромное старое здание, колоссальный зал, высоченные потолки. Вокруг мраморных столов, на которых лежат, скажем так, объекты наших исследований, с препаратами стоят студенты в белых халатах. Поверх этих халатов — самодельные (тогда других не было) зенитовские шарфы. И все кричат: «"Зенит" — чемпион!» Эту картину я запомнил на всю жизнь.

— А шарфы-то откуда брали?

— Мне, например, бабушка связала. Теплый, мохеровый. Буковки «Зенит», правда, кривые были, фирменную стрелочку трудно было выдержать — но какая разница? И друзьям моим она шила. Не промышленный поток, конечно, но каждая бабушка немножечко шила…

Розенбаум, как и Шац, тоже был на «золотом» матче-84 с «Металлистом». Но главное — где сидел на той игре легендарный музыкант и поэт. На тренерской скамейке. Рядом с Садыриным!

Они были большими друзьями. В пору, когда советская власть творчество Розенбаума, мягко говоря, не приветствовала, тренер постоянно приглашал его на зенитовскую базу в Удельной, чтобы пообщаться и разрядить обстановку в команде. Несколько раз даже брал в автобус на игры. Но сажать на скамейку в официальном, да еще и в «золотом», матче — все это по нынешним временам кажется фантастикой. Однако в ту пору такое было разрешено.

Татьяна Яковлевна Садырина, вторая жена Павла Федоровича, в 84-м еще не была с ним знакома, но подтверждает:

— Да, я помню, как Паша говорил, что сажал на скамью Сашу Розенбаума. Потом запретили — а Садырин все равно сажал. Бывали случаи, когда ему за это строго выговаривали, но мой муж был человеком упрямым и принципиальным. А с Розенбаумом у него были очень хорошие отношения. Уже во времена, когда Пал Федорыч тренировал ЦСКА, мы однажды ехали вместе с ним в поезде, и он всю ночь напролет читал нам стихи. И в 91-м, уже при мне, приезжал к Садырину на чествование «золотого» ЦСКА, причем в майке «Зенита».

То чествование, когда Садырин — правда, уже в другом клубе — выиграл свое второе золото, стало для Розенбаума моральной компенсацией за 84-й. Эту грустную историю, полностью отражающую нравы своего времени, поведал мне сам Александр Яковлевич. С ним мы встретились в квартире знаменитого Дома на набережной, которую Розенбаум снимает в Москве.