Солнце и ветер - Жюли Кошка

– А до дома далеко? – спросила Дели.

– Не очень. Твоим шагом с полчаса пути или чуть больше.

– Тогда давай пешком.

Они оставили машину и, не торопясь, пошли по залитой солнцем улице, радуясь нежному теплу и красоте осеннего дня.

– Классно было. Мы вот с папой в парке этой весной тоже были… Только мне с ним не так весело, как с тобой. Мне все время кажется… ну, как будто он из-за меня, что ли, сюда приезжает. Ну, будто он обязан это делать… А с тобой не так… Тебе самому нравится, и веселишься ты по-настоящему.

– Это правда, мне нравится кататься на разных аттракционах. Только я думаю, если бы я был там один, без тебя, мне бы так интересно не было. А с тобой, Котенок, здорово! – Стивен улыбнулся и приобнял девочку за плечи. – А твой папа… Ну, не знаю… Может, тебе просто кажется, что он это делает, потому что должен. Я думаю, что ему тоже нравится. Взрослые люди как-то по-своему могут реагировать на детские развлечения…

Дели немного помолчала, а потом задумчиво произнесла:

– Я знаю, что папа очень меня любит, но он часто так сильно бывает занят, что ему уже не до меня, – Дели печально вздохнула.

– У твоего папы просто очень много работы. Не обижайся на него. Если бы у него была возможность, думаю, он уделял бы тебе гораздо больше времени.

Дели грустно улыбнулась и кивнула головой, а потом неожиданно спросила:

– А когда я вырасту, мы бы могли с тобой пожениться?

Стивен растерялся и даже на мгновение приостановился.

– Котенок, мне сейчас уже двадцать восемь лет, а когда ты подрастешь, то есть хотя бы лет через одиннадцать, мне будет уже тридцать девять. Я же ровесник твоего папы.

– А я бы все равно хотела, чтобы мы поженились, – тихо и явно смущенно проговорила Дели. – Мне кажется, мы с тобой идеальная пара.

Стивен улыбнулся. Несмотря на нелепость желания Дели, ему в глубине души было необъяснимо приятно это услышать. Было такое ощущение, будто он поймал на ладонь солнечный лучик и смог его удержать.

– А почему ты так уверена, что идеальная?

– Ну… я так чувствую. Вот мама с папой – они не идеальная. У них ничего вместе не ладится, они ссорятся все время, они вообще друг с другом не могут. А нам с тобой всегда вместе интересно, всегда весело ну и … просто хорошо.

Потом вдруг Дели приостановилась, повернулась к Стивену и немного растерянно спросила:

– А может, это только мне так кажется?

Стивен посмотрел ей в глаза долгим нежным взглядом и, проведя ладонью по ее щеке, сказал:

– Мне тоже с тобой всегда очень хорошо… Всегда-всегда… Пойдем-ка домой, а то ветер усилился, как бы дождя не надул.

Стивен взял Дели за руку, и они поспешили к дому, а разговор маленьким осенним солнечным лучиком остался глубоко у него в памяти, должно быть навсегда…

Стивен стоял у закрытой двери, не смея войти. Он прислушивался. Из комнаты не доносилось ни звука. Спустя какое-то время он уловил глухой всхлип, от которого все его тело пронзило тупой болью. Он схватился за ручку двери, но открыть не решился. Должно быть, Дели плакала, уткнувшись лицом в подушку. Она так делала, когда мама с папой ссорились. Она всегда очень сильно переживала из-за их скандалов. В такие минуты девочка кидалась на постель, обхватывала подушку руками и крепко прижималась к ней лицом, так что плача почти не было слышно. А он садился рядом и успокаивал ее, гладя по содрогающимся плечам и спине. Но сейчас Стивен не смел войти, и ужасным было то, что причиной ее слез был он сам.

Вечером Стивен вернулся с работы, и они вместе сели ужинать. Дели сама приготовила ужин. Миссис Хэнсон не смогла сегодня прийти, и Дели решила принять на себя обязанности повара, хотя до этого, в таких случаях готовил Стивен, или они обходились бутербродами. Он знал, что Дели очень старалась. Она уже умела кое-что неплохо готовить и с удовольствием училась у миссис Хэнсон. Запеченный картофель и яичница были очень вкусные. Стивен это сразу же оценил, но скупо улыбнувшись, вслух сказал вымученно:

– Молодец! Хорошо получилось.

Краем глаза он увидел, что Дели улыбнулась в ответ. А затем, продолжая улыбаться, спросила:

– Хочешь, забавную историю расскажу? – и, не дождавшись ответа, стала рассказывать:

– У нас сегодня Эльза домашнее задание по географии не выучила про жителей Мадагаскара, а учитель именно ее спросил. Она даже глазом не моргнула и говорит, что все знает и начинает рассказывать. Несет всякую околесицу, но так увлекательно. Учитель ее сразу даже и не остановил. Мы все слушали, смеялись. А потом учитель сказал, что врать нехорошо, но, что воображение у нее очень богатое и два ей все-таки ставить не будет, представляешь, но чтоб к следующему уроку все выучила и ответила, как положено.

Дели рассказывала воодушевленно. Стивен понимал, что она в очередной раз пытается втянуть его в веселый увлекательный разговор, которые они так часто вели раньше. Он слушал, уткнувшись в свою тарелку. В последнее время Стивен избегал смотреть Дели в глаза. Всякий раз, когда он встречался с ней взглядом, его сердце начинало биться, как ненормальное от того волнения, в которое его приводила близость девочки и от страха, что он выдаст это волнение.

Но сейчас он все-таки не выдержал и поднял глаза. История была забавная, но взгляд Дели, неотрывно следящий за ним, напротив казался изучающим и очень тревожным. От такого взгляда ему стало не по себе. Он опустил голову, резко поднялся и сухо произнес:

– Извини, сегодня работы очень много. Я доем у себя.

И, прихватив свой ужин, поднялся к себе в комнату. Через несколько мгновений он услышал частый топот босых ног по лестнице: Дели бежала. А потом громко хлопнула дверь ее комнаты. Стало тихо. Девочка обиделась. Стивен сразу это понял. Дели умела быть сдержанной, и устраивать бурные сцены по любому поводу было не в ее характере. Он знал, что она очень чувствительна, всегда все принимает близко к сердцу, но старается гасить свои эмоции в себе. Видимо, он перегнул палку.

Стивен тихо вышел из комнаты и подошел к ее двери.

Они поменялись ролями: теперь он стал отрешенным и недоступным для нее, а она пыталась что-то изменить. Только разница была в том, что он сам, вполне осознанно, выбрал для себя такую роль. И сейчас он стоял, не зная, что делать. Стивен прижался лбом к косяку закрытой двери в комнату девочки, и ощущение полной безысходности охватывало его все больше и больше.

Дели взбежала вверх по лестнице, и, оказавшись в своей комнате, с силой захлопнула дверь. Щеки горели, подступающие к горлу рыдания мешали дышать. Она так старалась, готовила ужин, она хотела, чтобы все было, как раньше, чтобы Стив улыбался ей, разговаривал, шутил. А он взял и просто ушел, даже не доев за столом. Что она сделала такого? Что сказала? На что он мог обидеться, а может, даже разозлиться? Дели судорожно всхлипнула. Она сидела на кровати и, почти не моргая, смотрела в одну точку на ковре, и изо всех сил старалась не расплакаться. Но вот узор ковра дрогнул, смазался и поплыл в прорвавшихся все-таки слезах. Дели кинулась на кровать и уткнулась лицом в подушку. Было больно, очень обидно, а еще появилось чувство, что ее снова предали.

Она постоянно думала о родителях. Ей очень не хватало отца. Когда она думала о маме, почему-то не было такой щемящей, гложущей тоски, такой ноющей боли где-то внутри, которые возникали всякий раз, как она вспоминала папу. И тоска становилась тягостнее, когда она ощущала обиду на него за то, что он оставил ее, променял на свою любовь к маме. Она глушила эту обиду, хотела убедить себя, что ему было слишком тяжело, и потому он так поступил, но у нее это плохо получалось. Чувство, что ее предали, и тяжесть от невозможности простить это сдавливали сердце и не давали успокоиться и смириться со случившимся.

А теперь ощущение, что ее вновь предают, было связано со Стивом. Она не желала в это верить, хотела найти объяснение происходящему, как-то оправдать его, но у нее ничего не получалось. Как же ей быть, как изменить все?

Вдруг совсем близко, рядом с комнатой послышались грохот и звон осыпающегося стекла. Дели вскочила с кровати, и, размазывая на ходу слезы ладонями, выбежала в коридор. Стив стоял возле разбитого окна. Осколки лежали на полу, на подоконнике, острыми краями торчали из рамы. Битые стекла были измазаны кровью. Рука Стива была в крови, пальцы сжаты в кулак, а он, молча, и отрешенно смотрел, как алые капли стекают на стеклянное крошево.

Дели в ужасе прижала пальцы к губам.

– Стив, ты с ума сошел! Что ты наделал?! Ты же хирург! Ты без рук не можешь!

Стив поднял на нее глаза. По их выражению Дели показалось, что он сам до конца не понял, что произошло. Его взгляд был растерянный, и немного удивленный. Он посмотрел на раненную руку, потом вновь на Дели. И она почувствовала в этот момент в нем маленького мальчика, потерянного и нуждающегося в защите.

– Стив, да что с тобой? Ты можешь пальцами пошевелить?