Башни страха - Каролина Фарр

– Но ты ведь была такой же, как и остальные студентки. Из хорошей семьи, как и те негодяйки. О твоих родителях мне рассказывала Джоан. Однако ты же над ней не издевалась, ты понимала ее.

– Джоан сразу же понравилась мне, – ответила я. – Я почувствовала, что ей нужна подруга.

Резкость, с которой отозвалась миссис Хейлсворт о девочках из нашей школы, поразила меня. По правде сказать, они относились к Джоан не так уж и плохо. Джоан часто видела для себя обидное там, где его просто не было.

– И ты, Эли, стала ей той самой подругой, – заметила миссис Хейлсворт и поморщилась. – Когда я думаю о тех издевательствах, которым подвергали мою девочку, то прихожу в ярость! Они забыли, что Джоан – дочь Джона Хейлсворта! Направив ее учиться в Редклифф, мы оказали этому колледжу огромную честь! Более того, несмотря на то, что во время избирательной кампании ее отец был самой популярной кандидатурой в президенты, мы не требовали от руководства колледжа для Джоан каких-либо поблажек. Но мы были вправе рассчитывать на то, что к Джоан, носившей фамилию Хейлсворт, ее однокурсницы проявят некоторое уважение. Кроме всего прочего, им следовало бы помнить, что на протяжении многих лет наша семья оказывала этому колледжу большую материальную помощь.

Я сочувственно кивала головой. А что мне еще оставалось делать? Разве можно было объяснить этой женщине, что в наши дни отношение молодежи к таким людям, как Хейлсворты, совсем иное? Могла ли Джоан, ее дочь, завоевать авторитет среди девочек-тинейджеров только потому, что принадлежала к высшим слоям общества? Более сильная личность, чем Джоан, встретив негативное отношение к себе, попыталась бы заслужить всеобщее уважение. Но дочь Хейлсвортов была девочкой застенчивой, нервной и слишком чувствительной. За время учебы в Редклиффе над Джоан по-настоящему издевались всего три раза.

Миссис Хейлсворт, внимательно наблюдавшая за выражением моего лица, слегка нахмурилась.

– В Редклиффе ты предложила Джоан свою дружбу, когда она в ней больше всего нуждалась, – сказала она. – Эли, сможешь ли ты дать ей то же самое здесь?

– Дружба – не вещь, которую можно кому-то подарить, миссис Хейлсворт, – улыбнувшись, ответила я. – Ее нельзя ни дать, ни забрать. Если у нас сохранились друг к другу прежние чувства, то наша дружба будет продолжаться. И это совсем не важно, виделись ли мы с ней в последнее время или нет.

Мы вошли в отведенную мне комнату, и я с любопытством окинула ее взглядом.

– Эли, ты сейчас нужна Джоан, – сказала миссис Хейлсворт. – Я хочу, чтобы Сторм-Тауэрс стал и твоим домом. Я буду относиться к тебе как к своей второй дочери. Как к сестре Джоан. С этой целью я искала тебя и наконец нашла. Поэтому ты здесь. Подумай об этом, а завтра, после того как ты увидишься с Джоан, мы этот разговор продолжим. Договорились?

– Но... – удивленно произнесла я.

– Эли, все, чего ты для себя искала все это время, может найтись здесь, в нашем Сторм-Тауэрс, – не дав мне договорить, выпалила миссис Хейлсворт. – Он станет для тебя родным домом, в котором ты встретишь любовь и понимание. На личные расходы я буду выделять тебе такую же сумму, что и Джоан. Могу заверить тебя, что она будет значительно больше, чем жалованье, которое ты получаешь в "Блэк энд Морнингтон".

– Так вы предлагаете мне работу компаньонки? – не веря своим ушам, спросила я.

– Эли, мне не хотелось бы, чтобы ты так воспринимала мое предложение, – нахмурившись, ответила Сара Хейлсворт. – Мне хорошо известно, из какой ты семьи. Поэтому я никогда бы не предложила тебе стать компаньонкой моей дочери. Да мне и в голову не могла бы прийти такая мысль. Ты будешь жить у нас как подруга Джоан. Я хочу, чтобы ты была всегда с нею рядом. Как в школе и колледже. Ты положительно влияешь на Джоан. Пока ты с ней, она будет радостной и счастливой. Пойми, Эли, ты очень нужна нам.

– Но моя квартира... работа? – смутившись, неуверенно произнесла я.

Женщина улыбнулась.

– Они для тебя так важны? – спросила она. – Не прими это за пустое хвастовство, но Хейлсворты все еще многое могут сделать. Если ты со временем решишь нас покинуть, то твоя квартира и работа в Нью-Йорке будут ждать тебя. Возможно, что знакомство с нами поможет тебе найти более интересную работу. А деньги, которые я тебе предложила... не рассматривай их как свое жалованье или вознаграждение. Ведь если ты согласишься у нас остаться, они тебе понадобятся.

– Не знаю, что вам и сказать... – пробормотала я.

– В таком случае ничего не говори, а хорошенько все обдумай. Ну, спокойной ночи, дорогая.

– Спокойной ночи, миссис Хейлсворт.

Подойдя к двери, женщина, словно что-то вспомнив, обернулась.

– На прошлой неделе мы с Джоан ездили за покупками в Портленд, – сказала она. – Джоан все еще помнит твои размеры, и мы кое-что для тебя купили. Так что все, что висит у тебя в гардеробе, твое. Эти вещи выбирала для тебя Джоан. Она заверила меня, что знает твой вкус. Надеюсь, они тебе понравятся. Эли, нам так хочется, чтобы ты жила у нас. Мне и Джоан.

Миссис Хейлсворт улыбнулась и закрыла за собой дверь.

Я присела на краешек старинной кровати и, утонув в ее мягком матрасе, недоуменно покачала головой. Слишком многое произошло со мной за столь короткое время, и не все из случившегося меня радовало. Тут я вспомнила, что мы с Джоан одного роста. Учась в школе, мы часто обменивались с ней вещами. В то время Джоан одевалась как примерная ученица, и это служило для ее ультрасовременных одноклассниц еще одним поводом для насмешек над ней. Перед тем как мы поступили в колледж, я подарила Джоан часть своего гардероба. На покупку нарядов отец выделял мне большие деньги. Он был щедрым. Даже слишком. Это я поняла, когда узнала, какие у него долги. Так что, когда я поступила в колледж, у меня были потрясающие вещи.

Женское любопытство потянуло меня к огромному гардеробу. Открыв его, я ахнула. То, что находилось в нем, напоминало выставку-продажу эксклюзивной одежды в бутике на Пятой авеню. Вот только ценники на ней отсутствовали. Если все это действительно выбирала сама Джоан, то это означает, что вкус у нее изменился к лучшему. При виде таких модных вещей у меня перехватило дыхание. Для девушки, которая последние несколько лет одевалась в дешевых универмагах, где платья висели года по три, такая реакция была вполне естественной. Нет, таких подарков я конечно же принять не могла – ведь они стоили целое состояние.

Я сияла с плечиков белое вечернее платье, приложила его к себе и посмотрелась в зеркало. Белый цвет очень шел к моим черным волосам и голубым глазам. Каждый раз, отправляясь на какой-нибудь официальный прием, я старалась надевать только белое.

Вечернее платье, выбранное для меня Джоан, выглядело просто потрясающе!

Я быстро повесила его обратно, закрыла створку гардероба и, открыв другую, выдвинула все его ящики. В них было все, о чем могла только мечтать молодая девушка: шарфики, обувь, нижнее белье и многое другое. Если бы отец открыл для меня неограниченный счет в банке Нью-Йорка, то лучше нарядов, чем были в этом гардеробе, я бы купить не смогла.

Я тяжело вздохнула, закрыла шкаф и, вспомнив о побывавшем в доме грабителе, с опаской оглядела комнату. Шторы на окнах были плотно задернуты. Желая проверить, закрыты ли ставни, я подошла к окну и осторожно раздвинула шторы. Оконные стекла оказались белыми от морской соли. Тревожно прислушиваясь к шуму волн, я принялась разглядывать на стекле узоры.

Я уже собиралась выглянуть в окно и посмотреть, закрыты ли ставни на окнах спальни Джоан, но тут снова вспомнила о грабителе. А вдруг он стоит на ее балконе? – в страхе подумала я.

Боясь передумать, я распахнула свое окно. В комнату, надувая тяжелые шторы, вместе с грохотом волн ворвался холодный ветер. Ледяные капли дождя и морской воды ударили мне в лицо. Но я успела увидеть то, что хотела, и быстро закрыла окно. Поскольку под моим окном была отвесная стена, запирать ставни я не стала. Никакой грабитель не смог бы проникнуть в мою комнату через окно. Если только у него не имелось крыльев.

В массивную дверь моей комнаты был врезан современный пружинный замок. Как только я закрылась на "собачку", то сразу же почувствовала себя в полной безопасности.

Вещи, привезенные мной, я нашла в гардеробе поменьше. Туда их положила горничная. Ванная комната оказалась просторной и ярко освещенной. Приняв горячий душ, я надела теплый банный халат и прошла в небольшой кабинет. В нем на стеллаже, под которым стоял стол из темного кедра, лежали женские журналы. Желая почитать перед сном, я взяла один из них и вошла в спальню.

Жилье, предоставленное мне в Сторм-Тауэрс, по размерам и удобству намного превосходило то, что я имела в Гринвич-Виллидж. Более того, оставаясь в этом доме, мне не пришлось бы ни готовить, ни заниматься стиркой или уборкой – все это за меня выполняли бы слуги Хейлсвортов. Здесь я могла бы почувствовать себя членом их семьи.