Дорога к Победе. Великая Отечественная война глазами современных историков и генералов - Александр Бондаренко

Пора создавать полотна большого общественного звучания. Как-то в разговоре с одним из писателей мы обменивались мнениями и сказали, что пора бы нам написать не «Войну и мир», как Лев Николаевич Толстой, а «Мир и война». Об этом, на первый взгляд, много написано, много сказано, но еще больше не осмыслено до конца. Я, как военный человек, пишу о войне. Пишу, образно говоря, через щель танка, из своей ячейки в окопе. Я не затрагиваю ни великих полководцев, ни больших командиров. Я хочу показать, что думал на войне простой солдат. Это необычайно трудно. Но это нужно.

А вот полотно большого общественного звучания еще, наверное, впереди. И я задумываюсь, о чем должны наши художники – в широком смысле слова – писать? Помните, Маяковский говорил о юноше, который, обдумывая житье, жизнь сделал бы с товарища Дзержинского? А наша действительность разве знает мало таких людей, с которых надо брать пример? Давайте все мы, в силу наших возможностей, будем писать, говорить, если хотите – кричать о тех людях, которые думают о нашей великой Родине и ее будущем. Потому что Россия бессмертна, и она достойна бессмертных полотен – в живописи, литературе, кинематографе.

Бочаров: Я, как первый заместитель секретаря Общественной палаты Российской Федерации, занимаюсь вопросами взаимодействия общества и власти. Сейчас, в 2015 году, оканчивается действие третьей государственной программы патриотического воспитания наших граждан, и стоит вопрос о разработке четвертой программы. Но… первое рабочее заседание по обсуждению её проекта было перенесено – по моей инициативе! – из-за слабости проекта.

Примечательно определение патриотизма, которое дали разработчики программы: «Патриотизм – это некое социально-государственное отношение между субъектами и объектами воспитательного патриотического процесса». То есть понятие «любовь к Родине», «любовь к Отечеству» вообще не фигурирует. Это всё процесс, и его надо рассматривать через призму чего-то…

Я встречался с Владимиром Владимировичем Путиным, ужинал с ним за одним столом на одном из приемов. На нашу встречу я принес ему три фотографии. Я их сделал в книжных магазинах города Москвы. Пришел в большой магазин на Полянке. Один из стендов называется «История Третьего рейха». И там книги лежат на стеллажах – названия примерно такие: «Я бил маршала Жукова», «Я – кавалер Железного креста», «Я – пулеметчик вермахта»… В другом московском магазине, на Кропоткинской, я обратил внимание на книгу «Мифы преступного мира». В оглавлении – биография Салмана Радуева! Террориста! На его руках – море крови, Первомайск, Кизляр.

Глава государства говорит мне: а вы можете мне отдать эти фотографии? Я отдал. Через пару дней меня просят прийти в администрацию и говорят: вот вы обратились к Владимиру Владимировичу, мы вам должны дать ответ. А какой ответ вам давать? Я говорю: да мне не надо давать ответ. Вы просто измените ситуацию.

В декабре 2014 года я был на приеме у мэра Москвы Собянина. Прежде чем прийти на прием, я опять пошел по этим магазинам. Надпись «История Третьего рейха» убрали. Зато на стеллажах появились новые издания – «Геринг, брат Геринга», например. А книг о героях нашего времени практически нет.

Бондаренко: Могу поделиться собственным опытом. Несколько лет назад я написал книгу «Юные герои Отечества» – 84 небольших рассказа о детях-героях, с Х века до наших дней; большой раздел в ней посвящён юным героям Великой Отечественной войны. Книга была издана дважды, по пять тысяч экземпляров – её профинансировали патриотически настроенные предприниматели. Книга не только продавалась, но и была передана в ряд школ. Там дети по этим рассказам изложения пишут, на уроках её обсуждают, инсценировки делают, используют книгу для организации патриотического воспитания и, как мне говорят, благодаря этому занимают первые места по районам и городам. Всё хорошо! Но недавно мои друзья в Москве предложили переиздать эту книгу каким-то официальным образовательным структурам. «Нет денег!» – отвечали сразу. Пришли в некий «детский фонд», в эдакий роскошный дворец, – а там тоже, оказывается, бедные люди сидят… Я не жалуюсь – меня издают, но такая книга, как многие считают, детям нужна! Детей нужно приучать к книге, к чтению – и воспитывать на подвигах, на положительных примерах.

Бочаров: Вы совершенно правы! Недавно я проводил встречу в одной из школ-интернатов Московского кадетского корпуса полиции. Корпус носит имя Героя Советского Союза Александра Ивановича Попрядухина, сотрудника милиции, который в 1973 году принимал участие в нейтрализации бандитов, захвативших самолет Як-40… И кадеты, которые проучились три года в этом кадетском корпусе полиции, не смогли ничего сказать о том, кто это был такой, чьё имя носит их корпус! А ведь там воспитателями работают ветераны – в погонах полковников и подполковников…

Поэтому мало того, чтобы написать книги, надо еще суметь донести информацию и идеи, содержащиеся в них, до сознания ребенка, до сознания молодого человека, вообще – каждого читателя.

И еще одно соображение. Мы можем написать очень интересные и полезные книги. Но если СМИ (государственные СМИ!), и в первую очередь телевидение, не работают в унисон с нами, то они «перебьют» всю работу литераторов, общественных деятелей, ветеранских организаций. Яркий тому пример – ситуация на Украине. До февраля 2014 года там работало немало ветеранских организаций, я бывал на встречах с ними. Но негативное государственное воздействие, деструктивное старание телевидения убило всю работу, которую добросовестно проводили украинские ветеранские организации. Из этого отрицательного опыта нам давно пора сделать свои выводы – а мы всё плывем по течению. Пора не ждать указаний сверху, а самим быть неутомимыми борцами за правду, активно и аргументированно разоблачать фальсификации истории!

Вопрос 1. 22 июня 1941 года. Могло ли все быть по-иному?

На вопрос отвечают В.Н. КАРПОВ, В.Н. ЛОБОВ, Е.И. МАЛАШЕНКО, М.Ю. МЯГКОВ, Ю.А. НИКИФОРОВ, А.С. ОРЛОВ и О.А. РЖЕШЕВСКИЙ.

– Одним из «знаковых», что называется, событий предвоенного времени, несомненно, можно считать речь Иосифа Виссарионовича Сталина перед выпускниками военных академий в Кремле 5 мая 1941 года. Тогда он неожиданно сказал: «Мирная политика – дело хорошее, мы до поры до времени проводили линию на оборону – до тех пор, пока не перевооружили нашу армию… Нам необходимо перестроить наше воспитание, нашу пропаганду в наступательном духе». Сегодня некоторые историки склонны считать эти слова чуть ли не призывом к агрессии. Так ли это?

Орлов: Объективно оценивать цитату без контекста невозможно. Нужно помнить, что Сталин выступал перед людьми, которые пришли из войск, окончили академии и возвращались в армию уже весьма подкованными в военном отношении. Основная мысль выступления сводилась к тому, что армия за годы их учебы значительно изменилась, выпускники почти не узнают ее. Дальше ведь он сказал – это главная, ключевая фраза, – что, проводя оборону нашей страны, мы обязаны действовать наступательным образом.

За эту фразу сейчас цепляются те, кто хочет доказать, что Сталин призывал к наступательной войне, к нападению на Германию. На самом деле эта фраза соответствует нашей Военной доктрине, политическая часть которой гласила, что СССР ни на кого не собирается нападать, но если на него нападут, то агрессор получит уничтожающий удар, будет отброшен от границ Советского Союза и разгромлен…

Малашенко: Армию надо готовить к боевым действиям – не только оборонительным, но и наступательным, особенно сложным по организации, – таков непреложный закон военного дела. Наша армия интенсивно перевооружалась, и Сталин определял ее главную цель, потому что выиграть войну лишь оборонительными действиями нельзя. Это наглядно показала Франция, которая полагалась только на оборону, надеялась укрыться за мощными укрепрайонами. Немцы ее разгромили.

Карпов: Если оценивать ситуацию объективно, то Сталин прекрасно понимал, что командиры, направляемые на западные границы, едут практически на фронт…

– Напрашивается вопрос, интересующий многих и задаваемый в различных интерпретациях: насколько Сталин был информирован о надвигающейся военной опасности, почему не внимал предупреждениям разведки?

Ржешевский: Прежде всего, следует отвести как несостоятельную «популярную» версию о том, что Сталин о предстоящем нападении Германии и его сроках знал почти все, но действенных мер не предпринял. Существовало три канала получения разведданных – Разведывательное управление Красной армии, разведка Военно-морского флота и внешняя разведка Наркомата госбезопасности. Поступавшие от них сведения были противоречивы, осложняли анализ и без того запутанной обстановки, препятствовали раскрытию истинной цели дезинформационной деятельности гитлеровских спецслужб – достижению внезапности первого удара. Судя по доступным историкам документам разведслужб, наиболее объективная информация поступала из 1-го управления НКГБ, начальником которого был прославленный разведчик Павел Михайлович Фитин.