Десять маленьких вдохов - К. А. Такер

Но недостаточно быстро.

– Черт!

Я прижалась щекой к холодной поверхности, выглядывая под машиной серебряный блеск. Мои пальцы как раз поместятся там…

– На твоем месте я бы этого не делал.

– О, правда? – Теперь я разозлилась.

Кто незаметно подкрадывается к девушке в подвальной прачечной? Или псих, или насильник. Возможно, незнакомец – один из таких. Возможно, прямо сейчас мне полагается дрожать мелкой дрожью. А я не дрожу. Меня нелегко напугать, и, откровенно говоря, я сейчас слишком раздражена, чтобы испытывать еще эмоции. Пусть попробует напасть на меня, будет травмирован на всю оставшуюся жизнь.

– И почему же? – выдавила я сквозь стиснутые зубы, пытаясь при этом сохранять спокойствие.

«Никакого шума», – предупредил Таннер. Видимо, сразу что-то во мне почувствовал.

– Потому что мы находимся в холодной, сырой прачечной в подвале в Майами. В таких местах обычно скрываются гадкие восьминогие существа и скользкие ползучие твари.

Я отпрянула, борясь с дрожью, сразу пробежавшей по моему телу, когда я представила, как извлекаю из-под машины руку с четвертаком и бонусом в виде змеи. Всего лишь несколько вещей могут напугать меня насмерть. Глаза-бусинки в комплекте с извивающимся телом – одна из них.

– Забавно… Я слышала, гадкие двуногие существа в таких местах тоже скрываются. Их называют Гадами. Вот они – сущее наказание.

Я наклонилась ниже. Мои короткие черные шорты, должно быть, открывали ему сейчас шикарный обзор на мою задницу.

«Ну, вперед, извращенец. Наслаждайся видом, потому что это все, что ты получишь. И если только я почувствую хотя бы легкое прикосновение к моей коже, ты быстро окажешься на коленях».

– Один ноль в твою пользу. Как насчет того, чтобы подняться с колен? – ответил он с гортанным смехом.

Волоски на моей шее поднялись от его слов. Было что-то несомненно сексуальное в его голосе. Я услышала звук удара металла о металл, когда он добавил:

– Тем более у этого Гада есть лишний четвертак.

– Что ж, тогда ты мой любимый вид… – начала я и уцепилась за верх машины, чтобы подняться и встретиться лицом к лицу с этим придурком. И конечно же именно здесь стояла открытая бутылка с моющим средством. И конечно же я задела ее рукой и опрокинула. И конечно же средство разлилось по всей машине и по полу.

– Черт! – выругалась я, снова падая на колени и глядя, как вокруг растекается липкое зеленое мыло. – Таннер меня выселит.

– А что мне будет за молчание? – Голос Гада стал ниже, и он подошел ближе ко мне.

Инстинктивно я сменила позицию, чтобы при необходимости суметь нанести ему удар в пах и заставить биться в агонии, именно так, как меня учили на спаррингах. Меня бросило в дрожь, когда белая простыня приземлилась на пол прямо передо мной. Затаив дыхание, я терпеливо ожидала, когда Гад обойдет меня слева и сядет рядом на корточки.

Воздух со свистом покинул легкие, когда я увидела глубокие ямочки на щеках и самые синие глаза, которые мне только доводилось видеть… кобальтовые радужки, голубые около зрачка. Я недоверчиво всмотрелась.

«В них что, бирюзовые крапинки? Да! Господи!»

Голубой пол, ржавые стиральные машины, стены, все вокруг меня исчезло под его взглядом, за секунды сдернувшим мое защитное стервозное покрытие, оставив меня обнаженной и беззащитной.

– Мы можем промокнуть этим, мне все равно нужно мыло, – пробормотал он с довольной мальчишеской усмешкой, разворачивая простыню, чтобы пропитать ее разлитой жидкостью.

– Постой, тебе не обязательно…

Мой голос упал, и мне стало тошно от слабости, прозвучавшей в нем. Неожиданно я почувствовала, что была не права со всех сторон, назвав его Гадом. Он просто не может быть Гадом. Слишком красивый и слишком милый. А я – идиотка, разбросавшая повсюду четвертаки, и теперь он вытирает зеленую жижу с грязного пола своими простынями, чтобы мне помочь!

Я не знала, что сказать. Не в тот момент, пока я таращилась на накачанные предплечья Не-Гада, чувствуя, как тепло разливается внизу живота. В рубашке с закатанными рукавами и расстегнутыми верхними пуговицами, он являл на обозрение убийственно прекрасный торс.

– Видишь что-то интересное? – спросил он, и его насмешка быстро вернула мой взгляд к его улыбающемуся лицу, заставив меня покраснеть.

Черт бы его побрал! Кажется, что с каждой произнесенной фразой он превращается из Доброго Самаритянина в Змия-Искусителя и обратно. Хуже, он поймал меня, глазеющую на его тело. Меня! С вожделением глазеющую! Меня каждый день окружают первоклассные тела в спортзале, и это меня никак не трогает. Но каким-то образом рядом с ним пропал иммунитет.

– Я только въехал. Квартира 1D. Меня зовут Трент.

Он посмотрел на меня из-под невозможно длинных ресниц, взлохмаченные русые волосы красиво обрамляли его лицо.

– Кейси, – выдавила я.

«Так этот парень – новый жилец, наш сосед, и он живет через стенку от меня! Ох!»

– Кейси, – повторил он.

Мне понравилось, как изогнулись его губы, когда он произнес мое имя. Мое внимание задержалось на них, и я уставилась на его рот, идеально ровные белые зубы, пока не почувствовала, что снова краснею.

«Черт! Кейси Клири ни из-за кого не краснеет!»

– Я бы пожал тебе руку, Кейси, но… – сказал Трент с дразнящей улыбкой, поднимая покрытые детергентом ладони.

Вот оно. Мысль о прикосновении к его рукам отрезвила меня, словно пощечина, прогоняя временный морок, который напустил на меня этот Трент, и вернула меня к реальности.

Я снова могла мыслить в правильном направлении. Глубоко вдохнув, я постаралась поднять все свои щиты, сформировать барьер, отделяющий меня от этого божественного создания, положить конец всем реакциями на него, для того, чтобы я могла просто жить своей жизнью и не вмешиваться в его. Ведь так намного легче.

«И на этом все, Кейси. Реакция. Странная, нехарактерная реакция на парня. Невероятно классного парня, но, в конце концов, ничего такого, с чем бы ты хотела связываться».

– Спасибо за четвертак, – сказала я холодно, поднимаясь, и протолкнула монету в прорезь, запуская машину.

– Это меньшее, что я могу сделать за то, что напугал тебя до чертиков. – Он встал рядом и начал запихивать свои простыни в соседнюю машинку. – Если Таннер будет что-то говорить, я скажу, что это сделал я. Все равно отчасти это и моя вина.

– Отчасти?

Он рассмеялся, качая головой. Мы стояли близко друг к другу, так близко, что практически соприкасались плечами. Слишком близко.