Попутного ветра, господин дракон! (СИ) - Добрынина Елена

Началось все с того, что один умник подставил Берни подножку. Тот растянулся на дорожке во весь рост, хорошо еще лбом не приложился. Я, бежавшая следом, остановилась, чтобы помочь незадачливому артефактору, а заодно оглянулась по сторонам. Ни один преподаватель не возмутился произошедшим, даже замечания этому гаду не сделали.

– Надо ему ответить, – сказала я Берни, – иначе над тобой так и будут издеваться.

– Ты думаешь, он специально? – удивилось чудо природы.

– Еще как специально, поверь мне.

– Все в порядке? – к нам подбежала водница.

Раздался пронзительный свисток.

– Прекратить разговоры, первое предупреждение... Бегом марш!

Значит, хамское поведение воздушника она не заметила, а вот то, что мы парой слов перекинулись, конечно, да... Я поняла, что начинаю злиться, очень сильно злиться. И что так этого не оставлю.

Я наклонилась к дорожке, будто бы шнурок завязать, зачерпнула гость песка с обочины и когда нахальный «голубец», заканчивая очередной круг, почти поравнялся с нами, раскрыла ладонь, прицелилась – и песок, направляемый практически незаметным воздушным потоком отправился обидчику прямо в лицо.

– Это тебе за Берни, – уведомила я парня.

– Ах ты дрянь! – тут же завопил он, пытаясь проморгаться, – и бросился ко мне. Помощь пришла, откуда я ждала ее меньше всего: Берни тут же кинулся было ему наперерез, но, споткнувшись на ровном месте, красиво полетел боевику под ноги. Гад не удержался и рухнул на очкарика, подмяв его под себя. На помощь своему приятелю поспешил еще один «голубчик», но подскользнулся на невесть как оказавшейся перед ним ледяной дорожке. Впрочем, почему это «невесть как» : рядом с нами встала Марша, и взгляд водницы сейчас был направлен как раз в эту сторону.

«Стоп!» – «Прекратить!» – «Второе предупреждение!» – к нам бежали сразу двое учителей: наша красотка и атлетичный господин средних лет.

Особенно не разбираясь в том, что произошло, они разняли дерущихся, отчитали нас всех скопом и велели подойти к своим преподавателям.

– За эту выходку вам придется понести наказание, – наша физкультурница достала из поясной сумки листок бумаги и автоматическое перо, быстро написала там что-то и вручила мне, как стоящей к ней ближе всего. – Марш сейчас же к своему куратору, пусть назначит вам наказание, принесете мне от него расписку, что мои требования выполнены.

И мы поплелись искать Милтона.

Нашелся тот в главном корпусе, в своем кабинете. На нас посмотрел с таким удручающим видом, будто мы ему надоели уже хуже некуда, но, получив послание нашей физкультурницы, сразу взбодрился и принялся уже более внимательно и заинтересовано нас разглядывать.

– Слушайте, это определенно заявка на победу, – сказал он наконец подозрительно довольным голосом. – Первое занятие – и уже взыскание... Определенно, вы далеко пойдете, молодые люди.

За что хоть весь сыр-бор?

– За справедливость, – вздохнула Марша.

– Они первые начали, – поддакнула я.

– Ну, за справедливость вполне можно и пострадать, – согласился куратор. – И раз вы так отличились, то делать это придется со всем возможным шиком и пафосом: будете драить главную лестницу. После занятий подойдете к завхозу за инвентарем.

Он написал что-то на том же листочке, который был нам выдан преподавательницей, и вернул мне обратно.

– Лично приду и проверю результат вашей работы. Все ясно?

Куда уж яснее. Мы покивали и, особенно не торопясь, ногу за ногу пошли обратно на тренировочную площадку.

– Берни, – решила я выяснить по дороге кое-что, – ты у нас какой стихии?

– Огневик, – ответил тот.

– А что ж тому воздушнику ничего не подпалил?

– Да как-то я не привык, – замялся парень.

– Привыкай, – поддержала меня Марша, – иначе здесь не выживешь. Магистрам, кажется, вообще без разницы, кто виноват.

Все оставшиеся уроки в этот день ясно продемонстрировали, откуда у местных боевиков берется чувство острейшей неприязни к артефакторам. Занятия сегодня все как на подбор были теоретическими и читались сразу для всего курса. А уж в теории именно «хлюпики» были отлично подкованы. И потоки сил вычисляли не в пример быстрее и точнее боевиков. Вел занятие магистр Торн – желчный пожилой мужчина, так явно ставящий нас за образец остальным, что будь я на другом факультете, под конец лекции этих «заучек» тоже бы возненавидела. Чтобы хоть как-то реабилитироваться, я наклонилась к сидящей рядом со мной магичке земли и шепнула : «Вообще-то мы не такие зануды».

– Это хорошо, – улыбнулась та, – больше шансов, что вы будете помогать с домашкой. А то нас дракон сожрет.

– Да уж, глава факультета у вас тот еще зверь, – хмыкнула я.

– Ага, если бы я знала, ни за что не стала бы сюда поступать. – кисло ответила та. – Я Кэрри, кстати.

– Диона. А раньше кто был главой, не знаешь? – полюбопытствовала, чтобы поддержать разговор.

– До сего года был Милтон. Его все студенты обожали.

– Да ладно? Он же теперь наш куратор.. И с чего такие перестановки?

– Понятия не имею, – пожала плечами Кэрри, – Тсс, Торн на нас уже косится.

Все это было так странно, что я порядком призадумалась. Как бы разузнать, что тут происходит. С другой стороны, какая мне разница.. никакой, любопытно только. Одно радует: куратор наш, похоже, толковый спец, раз и как боевик хорош, и как артефактор. Это огромная, даже небывалая редкость.

После занятий мы с Берни и Маршей отправились переодеваться, а потом – на поклон к завхозу главного корпуса. Я не отказала себе в удовольствии вырядиться в свою любимую свободную форму – нежно-оливковый комбинезон и кепочку, Марша пришла в простеньком ситцевом платье, а Берни, как был в обычном костюме, так и явился, только мантию снял. Завхоз – господин Шорк – оказался полным низкорослым старичком, зато настолько переполненным энергией, что казалось, сейчас взорвется.

– Ага! – закричал он. – Явились! Ну-ка получайте швабры, ведра и веники. И чтоб никакой мне магии.. Знаю я вас. Ручками-ручками, как и положено! Вот вам тряпки и средство для мытья – перила тоже ототрете, и пусть сверкают так, чтоб ослепнуть можно было. Начнете с самого верха.. И не халтурить мне тут..

Опытным путем выяснилось, что хуже места для отработки, чем лестница главного корпуса, и представить невозможно. Во-первых, здесь постоянно ходила прорва народа, и каждый считал своим долгом прокомментировать нашу работу словами вроде «ха, вот везунчики, в первый же день попались». Во-вторых, Берни со своей рассеянностью и хронической неуклюжестью оказался совершенно не приспособлен к мытью лестниц. После третьей его попытки пересчитать ступеньки носом я со вздохом вручила ему тряпку для перил и сама принялась за самую грязную работу. Дело пошло значительно лучше.

– Как продвигаются трудовые будни? – осведомился насмешливый голос, когда мы втроем одолели почти половину вверенного нам участка.

Магистр Милтон наблюдал за нами облокотившись на перила и подперев ладонью щеку и, казалось, мог любоваться этим зрелищем бесконечно.

– Просто прекрасно, – ответила я недовольно. – А можно вопрос?

– Валяй, – фамильярно разрешил куратор.

– Правда, что вы раньше были главой факультета земли?

Милтон наставил на меня указательный палец и зыркнул так, что захотелось проглотить язык.

– Запомни, студентка дель Фейт, первое правило выживания в академии: не задавать каверзных вопросов магу земли, стоя враскоряку на каменной лестнице. Вон там, кстати, плохо помыла, вернись на один пролет выше.

Я недовольно крякнула, но урок усвоила и больше с вопросами не приставала.

– И да, правда, – неожиданно произнес куратор.

Я даже не сразу поняла, что это ответ на мой вопрос.

Решив больше не отвлекаться на всяких умников, я полностью погрузилась в свое неблагодарное занятие. Быстрей домою — быстрей освобожусь. И совершенно забыла, что по лестнице главного корпуса имеют обыкновение передвигаться не только люди.