Герой моего романа - Айкен Куатбаева

Кирилл с детства был очень замкнутым, мало общался с одноклассниками. Когда началось половое созревание, Кирилл сознательно отгонял от себя мысли о сексе. Для одноклассниц он был малопривлекателен и его это устраивало. Тем более, что и ему никто не нравился. Он мысленно усмехался, когда потом, в редкие поездки к маме, случайно встречая своих одноклассников, видел как они поражались изменениям, произошедшими с ним. Ребята, за которыми толпами бегали девчонки, превратились в обыкновенных мужланов, а бывшие школьные «сексбомбы» просто обабились. Мало кто из них сразу мог узнать в нынешнем облике Кирилла, того худощавого, нелюдимого одноклассника.

Только в армии Кирилл осознал то обстоятельство, что предметом его сексуального, да собственно, и душевного влечения, может стать только мужчина. Конечно, поначалу он думал, что отсутствие поблизости реальных женщин понуждает горячее юношеское сердце реагировать на сослуживцев. Но очень скоро, окончательно признал в себе гомосексуальную направленность. Он долго боролся с чувством, которое у него возникло вдруг к одному из однополчан. До конца службы он так и не открылся ему, боясь быть отвергнутым и непонятым. Этот страх и природная застенчивость заставили Кирилла быть осторожным в выборе партнера и в дальнейшей его жизни. Эти же свойства характера заставили его создать собственный образ в виде неприступного, высокомерного, часто циничного интеллектуала.

Таким он и приехал в Москву и уже никогда не расставался с этим образом, чем он и привлекал к себе внимание самых интересных персон из последующего окружения. А чтобы сохранять этот имидж, он много трудился над своим самообразованием, избегая бессмысленных знакомств и оставаясь нелюдимым.

По этой собственно причине, к 23 годам у Кирилла ни разу не было сексуального опыта ни с кем. И для сознательного гомосексуалиста, было странно, что первый половой акт произошел именно с женщиной. А точнее, с Кристиной. Но все подробности этого события для Кирилла остались тайной.

На протяжении всего третьего курса они общались почти каждый день. Ближе к весне Кристина стала более настойчивой в своих откровенных сексуальных домоганиях. Она никак не могла понять почему Кирилл избегает интимных отношений и даже серьезные разговоры на эту тему ничего ей не объясняли. Он не мог ей признаться ни в том, что он гей, ни в том, что у него еще ни разу ни с кем не было половой близости. Он был очень избирателен в своих вкусах. Никто к тому времени не смог затмить образ его сослуживца. А без чувства влюбленности, он не мог решиться найти себе сексуального партнера. Поэтому Кристина и не могла, как, собственно, и никто другой, догадаться об истинном влечении Кирилла. Кристина не понимала, почему он непреклонен. На самом же деле Кирилл очень старался убедить себя попробовать секс с женщиной. Но он очень боялся этого. Он вспомнил, как его одноклассники рассказывали о том, что они перед первым сексуальным опытом испытывали помимо сильного желания, но еще и чувство страха. И теперь Кирилл сам себя чувствовал мальчишкой, который впервые может испытать физиологическое наслаждение от интимной близости. За одним лишь исключением, что желания женщины у него не было. Было сильное чувство боязни и почему-то чувство брезгливости.

Однажды весной Кристина, получив продуктовую посылку из дома, закатила у себя в комнате целый пир, пригласив несколько друзей и подруг. Естественно, в число приглашенных входил и Кирилл. Неожиданно для себя Кирилл стал очень быстро пьянеть. То ли от общего веселья, то ли от желания расслабиться, но уже к концу вечеринки он был совершенно пьян. Последнее, что он помнил было то, что Кристина сидела у него на коленях и они страстно целовались. Затем наступило абсолютное беспамятство. Он ничего не помнил – полная амнезия. До такого состояния он напился только раз, когда вернулся из армии – не рассчитав силы очень быстро и сильно опьянел, а потом ничего не мог вспомнить. Правда, тогда вспоминать и нечего было. А тут, наутро Кирилл, к своему удивлению, обнаружил себя в постели Кристины совершенно голым.

Первое чувство, которое его посетило, когда он пришел в себя – это чувство дикого ужаса. Что произошло? Что было? Было ли что-то вообще? Сердце заклокотало где-то в горле, мысли путались. Он пытался собрать в голове воспоминания, но тщетно – он ничего не помнил, никаких обрывков из предыдущей ночи. Через какое-то время до него дошло, что Кристина шумит водой в ванной комнате и с усиливающимся чувством ужаса, стал ожидать ее выхода оттуда. Вдруг он опомнился, вскочил с кровати, лихорадочно оделся, накрыл постель покрывалом, лег на него и, зачем-то вытащив из нагрудного кармана джинсовой куртки солнцезащитные очки, надел их. Когда Кристина вошла в комнату, то застала нелепую картину – Кирилл одетый во все свои одежды, включая туфли, лежал на постели почему-то в черных очках. Она сделала удивленное выражение лица и попыталась рассмеяться, скрывая неловкость, которую она явно испытывала тоже.

– Ты так быстро оделся, что напомнил мне старый анекдот, – начала она, преодолевая свою скованность, – муж пришел с работы и сказал, что у него новая секретарша. «Как она одевается?» – спросила его жена. «Быстро», – ответил муж, – и Кристина засмеялась уже более естественно. – Так и ты, я выходила отсюда, ты еще спал мертвым сном, а прихожу – ты уже в полной амуниции и даже в очках.

Кирилл молчал, не зная как реагировать.

Кристина вдруг села на корточки перед ним и совсем другим тоном, более нежным и доверительным, обратилась к нему:

– Сними, пожалуйста, очки…

Кирилл немного поколебался, потом все же нехотя снял очки. Какое-то время он не мог ни на чем сосредоточить свой взгляд, боясь посмотреть ей в глаза. Но Кристина обхватив его лицо ладонями, остановила его блуждающие зрачки.

– Ты превосходный любовник… – сказала она почти шепотом.

Кирилл ожидал услышать что угодно, но только не это. Если поначалу он надеялся, что как только она войдет, атмосфера разрядится и он сразу успокоится, то после этих слов он еще больше зажался. В оцепенении он смотрел в ее глаза с абсолютно отсутствующим взглядом и никак не мог ничего придумать, чтобы как-то выйти из этой дурацкой ситуации. А Кристина, похоже, и не хотела разрушать эту тяжелую атмосферу. Но долго это продолжаться не могло. Кирилл весь затек от этого состояния и вдруг с силой оттолкнул ее, вскочил, опять надел очки и скороговоркой выпалил:

– Это невозможно. Я – гей…

– Ну и что? Я знаю, – ответила она невозмутимым тоном, поднялась и села на кровать с ногами.

– Как? – удивился Кирилл. – Откуда ты знаешь?

– Ты мне сам вчера сказал и мы с тобой почти всю ночь об этом проговорили.

Кирилл не знал, как себя вести, что говорить. Он хотел бежать отсюда, но что-то его держало.

– Почему я остался здесь?.. – спросил Кирилл и тут же пожалел об этом. Лучше бы не знать, тогда не будет так стыдно.

Но Кристина, выждав немного, ответила:

– Ты захотел остаться…

И тут Кирилл бросился к двери. Ему хотелось бежать. Бежать куда угодно. Бежать от этой истории. Он не знал что думать по этому поводу, как соотносить ее с собой.

– Я люблю тебя, – крикнула Кристина ему вслед, но не стала его останавливать.

Кирилл помнил, как он бежал по ступенькам с десятого этажа общежития сломя голову. Ему хотелось, чтобы мозги его растряслись и чтобы в голове ни одной мысли не появилось.

До сих пор Кирилл не знает, что же тогда на самом деле произошло, и до сих пор не уверен, была ли тогда между ними близость. Он полагал, что Кристина насочиняла про это, чтобы расскомплексовать его. И, в общем, он был ей за это благодарен. Хотя после, никакие Кристинины ухищрения затащить еще раз его в постель, не увенчались успехом. Более того, Кирилл дал себе зарок никогда больше так не напиваться, чтобы не узнавать о произошедших событиях только со слов очевидцев.

Но теперь, спустя время, ему нравилась эта история и он даже гордился ею: он самый малый процент, но допускал, что у них мог быть секс, а главное, он мог себе и о себе говорить, что спал с женщиной, более того, женщина была его первой сексуальной партнершей. Позже, общаясь с гомосексуалистами, он понял, что для многих из них переспать с женщиной – это колоссальная психологическая, да и собственно, физическая проблема. Большинство так и не решается на это. Но никто не признается, что никогда не был с женщиной, чаще они придумывают истории, в которых якобы предавались с женщиной сексуальным безумствам. Кирилл же мог ничего не придумывать – у него действительно была такая история. Иногда он убеждал себя в правдивости слов Кристины, иногда он презирал себя за то, что так охотно хочет верить в этот бред.