Консультан (СИ) - Вальман Анна

Из книги доктора Хареля я уже знала, что всего в мире было создано 38 резерваций, в каждой из которых жили от 100 до 500 представителей ночного вида. По договору вампиры не могли покидать границ резервации без специального разрешения на работу вне стен. Хотя такой документ мог получить высококлассный технический специалист, к примеру, в атомной энергетике или дипломат.

Несколько дипломатических разрешений имели предводители ночного сообщества. Владыки, имеющие политическое влияние и огромные финансы, отдельную охрану, состоящую из вампиров, а также специальный пропуск на въезд и выезд через пункты охраны резерваций.

Эта изоляция была инициативой самих обитателей ночи. Причиной бегства стала агрессивная реакция человеческого сообщества, которое пошло на беспринципные бесчеловечные методы, чтобы контролировать распространение вампиризма.

В первые месяцы после оглашения многие вампиры, открыто афишировавшие свой В-статус оказались бесправными, а затем и жертвами полицейского произвола и двойных стандартов. Пережив конфискацию имущества, преследование и находясь под угрозой истребления, они предпочли Договор о резервациях, а не войну.

Люди же воспользовались тайм-аутом, чтобы нарастить свой военный арсенал. За прошедший после оглашения год правоохранительные органы приняли на вооружение новую униформу с тепловизорами и коагулянтами, вызывающими сворачивание крови для обездвиживания и даже уничтожения вампира при задержании.

Экстремистские человеческие группировки охотились на вампиров и кичились количеством убитых особей, коллекционируя вырванные с кровью клыки. Но, в сущности, они лишь привели к волне сочувствия жертвам этой зверской охоты. Пожалуй, я могла бы отнести и себя к числу сожалеющих об этой странице в истории человечества.

А последний год я с удовольствием читала таблоиды, где смаковали очередную отчаявшуюся пару вампир + человек, которые бьются за возможность вступить в брак или усыновить ребенка. И в тайне мечтала о том, как это запретно и притягательно, любить вечного мертвеца. И быть вне закона.

Я лишь надеялась, что доживу до того дня, когда вампиры смогут жить среди нас. И нам не понадобятся стены и контроль за численностью видов. А жители ночи станут свободно путешествовать и общаться с людьми, забыв о вражде и дискриминации.

Однако большая часть людей просто не могла смириться с существованием кого-то другого на ступень выше в пищевой цепочке. Этот бесконечный антропоцентризм, о котором тысячи лет назад сказал один грек: «Человек есть мера всех вещей». Да и моя мать, хоть и была не знакома с греческим философом, все время твердила, что мне стоило бы проститься со своей наивной верой в дружбу видов и понять, что люди всегда измеряют все своими человеческими категориями.

Отчасти я приехала сюда, чтобы доказать, что все они ошибаются. Чтобы сделать хоть что-то для долгожданного официального В-статуса. Для тех, кто потерял свободу передвижения по миру, потерял статус гражданина страны и свои права. И я не могу сидеть и трястись от страха ответственности, забравшись под одеяло.

Теплый душ уже придал мне сил, чтобы сделать хотя бы попытку продолжить работу. Иначе смерть моих коллег станет лишь очередным поводом для заголовков вокруг этой болезненной темы.

Для начала мне нужно было подготовиться к ужину. Я посмотрела на часы: у меня в запасе было больше получаса. В сумке лежали шерстяной свитер, носки, коротенькая комбинация и белье. И поскольку я не собиралась снова надевать свои окровавленные брюки и рваную блузку, я отворила шкаф, ожидая увидеть в нем хоть что-то, кроме пустых вешалок.

Надеюсь, мейстер не будет против того, что гостья действительно воспользуется его гостеприимством. Хотя что-то подсказывало мне, что я могу спуститься к ужину и в неглиже, и это нисколько не удивит лорда "сверкающие ягодицы".

В шкафу только одно платье из четырех подошло мне по фасону, это было шелковое белое платье на запахе с длинными рукавами. Меня немного озадачило глубокое декольте, но белья не было видно, а грудь смотрелась в нём так соблазнительно, что я решила рискнуть.

Надев свои телесные лодочки на шпильке, убрав волосы в высокий пучок и сделав легкий макияж, я снова вернулась в ванную комнату, чтобы оглядеть себя в полный рост в зеркальной дверце высокого шкафчика для полотенец.

Длинное платье и точеные узкие рукава скрывали мое тело от посторонних глаз. Обнажённая голень в разрезе юбки была видна лишь при ходьбе. Мои шея и грудь сегодня будут в центре внимания.

Совесть вновь заговорила голосом моей матери. Зачем я хочу им понравиться? Это может стоить мне жизни, или я буду выглядеть как дура с открытой шеей за столом с четырьмя вампирами. Пожалуй, распущу волосы и надену теплый свитер поверх…

Только я собиралась скрыть шею и вернуться за свитером к своей сумке, как в дверь постучали. Странно, ведь я не слышала шагов в коридоре.

— Ты готова? Тебе звонят по нашему телефону.

У них есть проводная телефонная линия! Я бросилась к двери, забыв о свитере. Когда дверь отворилась, на пороге стоял Олав в чёрной рубашке и брюках. Похоже, чёрный его любимый цвет.

Он оглядел меня, слегка задержавшись взглядом на моей ключице, и уже приоткрыл рот, чтобы что-то сказать. Но я его опередила.

— Надеюсь, я могу позволить себе надеть это платье вместо свой испорченной блузки. Я только наброшу свитер.

Я уже собиралась вернуться в комнату, как он остановил меня молниеносным прикосновением.

— Идем так. Свитер тебе не понадобится.

Взяв за локоть, он вывел меня из комнаты и, претворив дверь, быстро пошел по коридору на лестницу, ведущую на первый этаж, откуда доносились звуки музыки.

Мы спустились в холл, где напротив входной двери на небольшом столике стоял обычный стационарный телефон, трубка лежала рядом.

Олав встал рядом, скрестив руки на широкой груди, и не сдвинулся с места даже под моим тяжелым взглядом. Он хочет слышать весь разговор. Пусть будет так. Я незамедлительно бросилась к трубке:

— Ну почему так долго? — в трубке заворчала недовольная Анна.

Начальница явно была не в духе из-за того, что ей пришлось звонить в поместье мейстера со своего личного телефона и в своё личное время.

— Произошла авария, Попов и Галактионов погибли. Кажется…

Я сразу начала с плохих новостей, и подняв глаза на Олава, добавила, тщательно подбирая слова:

— Водитель не справился с управлением. Доктора Хареля должны были доставить в госпиталь.

— Блять. Как это могло произойти? А что они? Не довольны? Они отправят тебя обратно?

— Похоже, что мейстер хочет, чтобы я продолжила работу одна. Что мне делать?

— На согласование нового состава делегации уйдут месяцы, и это если после двух трупов нам ещё разрешат кого-то отправить за стену. Это провал!

Анна замолчала и, судя по возне в телефонной трубке, начала грызть ногти.

— Нам позарез нужен хороший отчет и счастливая картинка для новостей, надеюсь, ты понимаешь, мы все работаем на результат. Действуй по плану и сделай, сколько успеешь, не подведи. Мне пора. Узнаю, что там с остальными, увидимся в офисе через 3 дня.

— Да… но…

На той стороне раздались короткие гудки и я, повесив трубку, посмотрела на Олава.

— Ты слышал, я остаюсь.

— Мейстеру это понравится. — Уголком рта улыбнулся тот.

Он смотрел в потолок и хотел казаться отстраненным. Но я-то видела, как он бросал взгляд на меня, пока я говорила с Анной. Его глаза сверлили пушок над моей шеей под собранными волосами, так будто он голоден как волк.

— Если ты будешь продолжать так смотреть, мне придется распустить волосы, — не выдержала я.

— А если и после этого я все равно буду так смотреть, ты расстегнешь платье?

Он пронизывающе смотрел, глядя на меня или скорее сквозь мою кожу. И я не могла понять, шутит он или хочет меня задеть.

— Не боишься, что под ним у меня 9-милиметровый Глок с черными пулями?

— Я бы удивился, если бы ты успела достать его раньше, чем я бы сломал тебе шею. Так что прибереги свой Глок до завтра. Сегодня мы сыты и невероятно гостеприимны.