Дитя скорби (СИ) - Дарова Мара

Разглядела обстановку: здесь, помимо кровати, стояли несколько резных кресел, на которых покоились расшитые подушки, будуар, где были разложены какие-то гребни и расчески для волос, небольшой столик, который я бы назвала журнальным, с водруженной на него вазой, полной диковинных цветов, прикроватная тумба-столик, где обнаружила лампу, и ростовое зеркало в витиеватой золоченой раме, прикрепленное к стене. Также была пара дверей. Однако, куда они ведут, выяснять я не решилась.

Все вокруг куталось в ночной мрак, разгоняемый только светом лампы в моих руках и тусклым свечением местного аналога луны, проникающем через проем раскрытой настежь балконной двери. В углах клубились густые пугающие тени, наталкивая на воспоминания о ночных кошмарах.

Стараясь оказаться в самом освещенном месте, остановилась на балконном пороге, подняла глаза к темному небу и подумала, что нет мне покоя от этих кошмаров! Что в том мире, что в этом - все одно! Недавний ужасный сон никак не шел из головы. Яркие звезды мерцали на его бархатном просторе... И каждая будто бы хотела превзойти своих соседок в красоте и яркости сияния, и им не было никакого дела до моих переживаний.

А меня мучило странное чувство, будто мой сон что-то значит.

Раньше я видела, что бегаю по этому миру, и вот теперь я тут. Быть может, мои кошмары -это не просто сны? Может, это какие-то видения, картинки из будущего? Тогда мое будущее не назовешь радужным, ибо я замыслила убить короля.

Нет! Только не Витэан!

Неожиданно для самой себя осознала, что король - тот, кому в этом мире я на за что не причиню зла, словно он особенно дорог моему сердцу, как бывает дорог друг, с которым ты еще в песочнице играл. С чего бы это?

В голову настойчиво лезли мысли о раздвоении личности, моей, между прочим, личности. Попыталась выкинуть всю эту дребедень из головы и вернулась в постель. Но даже там, на мягкой подушке, под теплым воздушным одеялом, меня не отпускало чувство тревоги. Словно я упускала что-то важное, что-то, что должно поставить все на свои места. К тревоге примешивался гнетущий страх. Боялась, что сама того не зная, я являюсь ужасным существом, полным той самой ненависти, которая заполняла меня во сне. В итоге, промаявшись несколько часов, все же забылась в тревожной дремоте.

Причиной моего утреннего пробуждения были не кошмары (слава богам!), а громкая перебранка за дверью.

- Элетт, Ниэнель еще спит! - говорил со сдерживаемым раздражением мужской голос.

- Так пусти меня, и я ее разбужу! - отвечал высокий, почти срывающийся на писк, женский.

- Королевский лекарь четко сказал, что ей нужен отдых и велел не будить, - продолжил мужской.

- А старший королевский дворецкий велел разбудить! - пропищала девушка.

Стало ясно, что речь идет обо мне. Решив вмешаться, я поднялась с постели, удовлетворенно подметив, что слабость и тошнота прошли.

Направляясь к двери, из-за которой слышались голоса, кинула быстрый взгляд в ростовое зеркало. Ой, мамочки, какой ужас я там углядела: волосы спутаны, лицо помято, сама все еще обмотана персиковым пододеяльником. Торопливо кинулась к будуару, схватила первую попавшуюся расческу и попыталась продрать шевелюру. С большой радостью я бы сменила пододеяльник на хоть какую-нибудь настоящую одежду, но ее в моем распоряжении не было. Мельком отметила, что помимо заострившихся ушей, никаких других изменений моя внешность не претерпела. Волосы по-прежнему были темнокаштановыми, глаза все так же серыми, да и другие части лица и фигуры никак не поменялись.

А тем временем словесная баталия у двери продолжалась и, судя по доносящимся до меня фразам, девушка уже готова была пойти врукопашную. Оставив попытки привести себя в божеский вид, я направилась к двери.

Честно сказать, ожидала увидеть за ней длинный каменный коридор, похожий на те, по которым меня вели в тронный зал. Но оказалось, что покои, в которые меня заселили, состоят не из одной комнаты, и перед моими глазами предстало что-то вроде гостиной. По-утреннему яркий и теплый свет лился сквозь высокие окна, стены были увешаны гобеленами, потолок покрывало причудливое сплетение тканей, лент и бисерных нитей, у стен стояли тахта с множеством кресел и пуфов, а также кадки с цветами и высокие кофейные столики. Во всем чувствовалась немыслимая искусность мастеров, которые создавали эти предметы, все было каким-то необычайно тонким, нежным, легким и... прекрасным. У меня перехватило дыхание!

В гостиной стоял Айнон и миниатюрная рыжеволосая эльфийка. Сложно было поверить, что это низенькое, худенькое создание способно создавать столько шума.

- Что здесь происходит? - спросила я.

- Моя госпожа! - в один голос отозвались и Айнон, и эльфийка.

- Госпожа? - не поверила я своим ушам. - Так! Ты! - я указала на эльфа. - Иди сюда. А ты,

- я перевела взгляд на эльфийку. - Жди здесь.

С этими словами отодвинулась в сторону, пропуская Айнона в спальню. Эльф в полной растерянности смотрел на меня огромными серыми глазами, когда я повернулась к нему, закрыв дверь, разделяющую спальню и гостиную.

- Ты кто такой? - спросила резко.

- Айнон, капитан Вашей стражи! - ответил эльф.

- Стражи? Так я пленница?! - произнесла на выдохе.

- Нет, моя госпожа, нет! Мы не сторожим Вас, а охраняем! - поспешил объяснить Айнон.

- У вас тут у каждого, что ли, собственная стража? - моему удивлению не было предела.

- Нет. Личной стражей располагают только таур Витэан и аранен Эсфиль, - пояснил Айнон.

- И элетт Г лассе.

Последнее имя Айнон произнес виноватым полушепотом. Странно.

- И с чего же это мне такая честь? - этот вопрос был риторическим, однако, эльф решил, что должен отвечать.

- Король распорядился отобрать для Вашей стражи десять лучших воинов и назначить к ним командира. Аранен Эсфиль, как каур войск Гремучих лесов, лично отобрал весь состав. Капитаном он утвердил меня, моя госпожа, - выпалил Айнон таким тоном, словно докладывал обстановку военачальнику, стараясь объяснить, что он тут ни при чем.

Вот так неожиданность! С чего такая честь?

Глава 7

Пытаясь осознать свалившуюся на меня действительность, я спрятала лицо в ладони и глубоко вздохнула. Какая-то неясная тоска охватила меня. Какая ещё личная стража? Зачем? Отсидеться бы тихонечко в углу, пока обо мне не забудут, а потом, так же тихонечко найти ту дыру, через которую я провалилась в этот мир, и прошмыгнуть обратно. Как это всё некстати!

Как же так? Все знают обо мне больше, чем я сама!

Вероятно, когда я снова взглянула на Айнона, вид у меня был удрученный и жалкий, потому как эльф продолжил уже совсем другим, спокойным тоном.

- Говорят, что Вы давно знакомы с тауром Витэаном и были с ним во многих битвах еще во времена Второй эпохи, - сказал он.

- Печально, когда другие говорят о тебе, а сама ты ничего о себе сказать не в силах... - в голосе моем было столько печали, сколько я и сама от себя не ожидала.

- Те, кто живет в замке давно, говорят, что Вы уже гостили тут, - продолжил Айнон теперь совсем дружественно, словно желая меня утешить. - Кто-то даже припомнил, что раньше таур называл вас аранель Ниэнель.

«Аранель Ниэнель!» - прозвучал где-то в глубинах моего сознания голос Витэана.

«О, вы льстите бедной элетт сомнительного происхождения», - отвечала ему я, смеясь.

Это было словно эхо, раздавшееся в горах, грохочущее, но неуловимое, которое невозможно ни поймать, ни понять, откуда оно доносится.

Неужели теперь у меня ещё и слуховые галлюцинации? Домой, срочно домой!

- Что еще говорят? - спросила тихо и уже совсем невесело, все больше погружаясь в печальные мысли.

- Некоторые утверждают, что Вы были при короле в Битве на Черной Пустоши, другие, что вы покинули Гремучие леса задолго до того, - в этом месте Айнон задумался, а потом прибавил: - Но мне кажется, мало кто видел Вас своими глазами, моя госпожа.