Осколок бытия - Майя Максимова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У тебя были спутники? – робко поинтересовалась Лорейн.
– Сначала мы путешествовали целым отрядом. Но постепенно люди гибли в схватках с силами тьмы. Смерть настигала всех. И моих родителей, и друзей, и даже недругов. А я выжил. Потому что оказался удачливее.
– Сомнительное заявление, – буркнул себе под нос Марайок, – герой-одиночка, одолевший тьму. Звучит как примитивная детская сказка.
– Мы будем героями только если возродим былую мощь человечества, – в ответе Хала не было ни протеста, ни возмущения, – а теперь я бы хотел еще немного отдохнуть. Завтра нам надо сформировать отряд, чтобы скорее покинуть крепость. Мне неохота наблюдать за очередным жертвоприношением.
– Не будем мешать Вам, – согласился старейшина, – а мы со своей стороны сделаем все возможное, чтобы нашлось нужное число добровольцев.
– Не больше десяти человек, – напомнил ему Хал, – иначе могут возникнуть никому ненужные разногласия.
Марайок кивнул, и совет расступился, пропуская Хала и Лорейн к башне. Девушка крепко схватила пришельца за руку и буквально потащила за собой прочь, надеясь поговорить по душам без посторонних.
– Вчера я не заметил за тобой такого энтузиазма, – не выдержал гость Манекеста, – или тебе так понравилась сегодняшняя ночь?
Девушка сделала вид, что не обратила внимания на этот язвительный тон, и просто честно озвучила свои желания:
– Меня куда больше интересует то, что спрятано у тебя голове. Ночью ты предпочитал действие разговору. Однако это не совсем то, что нужно мне в нынешней ситуации.
Она поймала на себе его страстный взгляд и поспешила добавить к уже сказанному:
– Я не отдамся тебе, пока не получу ответы хотя бы на часть своих вопросов. И не пытайся вешать мне лапшу на уши. Может, ты и герой Пустыни, но будь уверен, в Манекесте тоже умеют разбираться в людях.
Лорейн первая вошла в комнату, аккуратно присела на кровать и тихо спросила:
– Хал, так откуда ты? Твои родители бежали из одной из крепостей, когда ее разрушили силы тьмы? Если так, то как вам удалось выжить в Пустыне? Откуда там огонь, еда и все остальное?
– А откуда огонь и еда в Манекесте? – усмехнулся странник, – или ты считаешь, что за стенами твоей крепости нет ничего, кроме песка, пыли и холодных камней? Ошибаешься. Пустыня – это целый мир, живущий по своим законам. Там есть растительность, звери, вода. Практически все, что необходимо человеку для существования.
Лорейн не ожидала такого ответа.
– Но нам говорили, что в Пустыне нет ничего и никого, кроме врага, скрывающегося во тьме.
– Верь не словам, а тому, что видишь собственными глазами. Кто-нибудь из этих рассказчиков хоть раз в жизни покидал Манекест? Тогда почему ты принимаешь их легенды за истину?
– У меня не было иного выбора, – попыталась оправдаться девушка, – но теперь есть ты, и я хочу знать правду.
– Послушай, – голос Хала вдруг стал более тихим и взволнованным, – я сам не могу ручаться за истинность многого из того, что знаю, но мои родители рассказывали мне по-настоящему удивительные вещи.
– Ты о чем? – не совсем поняла Лорейн, и мурашки пробежали по ее спине, как предвестники самого главного из сегодняшних откровений.
– О прошлом. Я слышал, что много-много лет назад, когда не было ни крепостей, ни сил тьмы, люди жили в Пустыне, а сама она выглядела как цветущий сад, где росли диковинные растения и гуляли неведомые ныне звери. И небо было не такое черное, как сейчас, а ярко-голубое, и в нем горела не одинокая звезда, что порой освещает Манекест, а большое и жаркое Солнце, способное растопить всю Тьму до самого горизонта.
– Солнце? – переспросила девушка, – я никогда прежде не слышала такой легенды. Неужели это возможно? Мир без тьмы… Вот уж, поистине, сумасшедшая фантазия!
– Я тоже с трудом верю в это, но родители утверждали, что было именно так. Потом солнце почему-то погасло, и мир погрузился во мрак. С тех пор мы живем в крепостях, а нас преследуют силы тьмы. И, к сожалению, никто и ничто не вернет нам прошлое.
– Тогда зачем все это? – обреченно спросила Лорейн, – ради чего мы пытаемся спастись, если наше время прошло?
– Потому что надо всегда бороться до конца. В этом суть жизни. И мы обречены цепляться за нее из последних сил. Если бы я не делал этого, сейчас меня бы не было рядом с тобой.
Девушка сдержанно кивнула, хотя так до конца и не поняла, что хотел сказать этим Хал. Если он считал, что для нее какая-то особая честь – находиться рядом с ним, то глубоко ошибался, потому что Лорейн не испытывала к своему гостю ничего, кроме разве что любопытства.
– Тогда будем цепляться за жизнь, – задумчиво проговорила она, – надеюсь, я смогу приспособиться к Пустыне не хуже тебя.
– Это слова уверенности? – поинтересовался Хал с легкой усмешкой.
– Просто пожелание на будущее, – тут же нашлась Лорейн, – а что еще рассказывали тебе твои родители?
– Ничего. Они были плохими рассказчиками. Поэтому делились фактами, а не красивыми историями. Остальное я почерпнул от других. Благо, поначалу наш отряд насчитывал более двадцати человек.
– И столько человек не смогли выжить вместе, а когда ты остался один, то уцелел? – Лорейн вновь подвергла сомнению его историю.
– Ты многого не знаешь. Все не так просто, как кажется. И у людей есть враги не только в Пустыне. Иногда куда злейшими врагами себе оказываемся мы сами. Человек – вот главный враг человека.
– О чем ты? – не поняла девушка.
– Попробую объяснить доступным тебе языком. Я слышал про жертвоприношения, что вы приносите силам тьмы, чтобы они оставили Манекест в покое. Как думаешь, кто истинный виновник гибели тех несчастных женщин, которых посланцы тьмы уносят в свои владения?
– Кто виноват? – Лорейн осеклась на полуслове. Перед глазами проплыли жуткие сцены прошлого, и сердце сжалось, охваченное паническим первозданным ужасом.
– Кто? – машинально прошептали ее губы.
– Уж точно не силы тьмы. Они лишь напугали вас, вынудив выдумать этот дикий по человеческим меркам обычай. Вы сами отдаете врагу свои жизни, а потом ищете себе оправдание. И вообще, люди – странные создания. Порой они готовы перегрызть друг другу глотку, лишь бы получить для себя малейшую выгоду.
Девушка была глубоко потрясена этими словами Хала, хотя по-прежнему не понимала, к чему клонит ее собеседник. Он сам пояснил свои намеки:
– Именно поэтому отряд из двадцати человек не смог сделать то, что удалось мне в одиночку. Выжить. Бесконечные разногласия, конфликты и ссоры из-за буханки хлеба привели моих спутников к трагичному финалу. И я, не будь среди них моих родителей, вряд ли жалел бы о случившемся.
Лорейн несколько секунд колебалась, словно не
