Людоеды - Cepгей Mиxoнoв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Твою нах… утор! Это что за ё-маё!? А твоё-наше! И ваще…
А надо было видеть…
Реагируя на голос откликнувшегося ученика, класука кинулась искать у него защиты, ну и заодно убежища, коим представлялся барак.
— Се-Се-Сер-Гей… Эй… Эй…
Благо не «гей» подхватило эхо. Но смысл происходящих событий от этого не менялся. Чудище надвигалось теперь уже на него вслед за ней.
Устоять на ногах против Тушёнки — лучше сразу под поезд локомотивом с грузовым составом. А тут ещё и оно — чудовище, скорее от производного слова — чудо.
С ним и столкнулся Мих после встречи с Тушёнкой.
— Сука, а не кла… сука! А-а-а…
— Ы-ы-ы…
* * *— Вы это слышали, мужи-Ик-и?!.. — выдал Зуб, протрезвев при виде класуки.
— Шухер! Тушёнка-А-А… — зашёлся Мак, силясь свалить в свою комнату. Да где там. И смысл бежать. Требовалось стоять на своём — быть мужиком. Как говориться: сядем все разом!
— Зараза…
— А-а-а-ага-А-А… — было видно: не отошла она от прогулки предутренний час.
— Вот… — первым из всех сообразил Паштет, что надо делать. Сия отличительная черта осталась у него с армии. Он сунул ей кое-что, предлагая отпить — и не воды.
— Водка-А-А… — вытаращила на него глаза класука.
Последовала молниеносная смена посуды — спиртосодержащей жидкости на воду. И всё встало на свои места. Нет, орать Тушёнка не перестала, но теперь это делала не от отчаяния, а наоборот качая права.
— А закусить, — напомнил Зуб.
Сак подсуетился. И скудные запасы студентов пошли на ура. Тушёнка зачавкала, как…
Тише не стало. Из коридора на выходе из барака донеслись крики и рыки.
— Мих!? — спохватились сокурсники.
— А второй кто? Непохоже, что он рычит на себя и при этом ещё успевает материться! На шизофрению смахивает! — заявил Зуб.
— Беккера уму-разуму учит или мучит… — предположил Сак.
— Кто — кого? Он его или наоборот? — вступил Мак в полемику.
— Надо бы глянуть… — встрял Паштет. — Что там у них, да как!
— А-а-а… Акха-А-А… — подавилась и снова заголосила класука. И на этот раз просто так безо всякого повода, как казалось её ученикам, а по жизни мученикам-страдальцам.
Децибелы ёперной дивы зашкаливали в октавах. И где-то перевалили далеко за сотню. А поскольку публика неистовствовала, то предпочла покинуть зал ещё до наступления антракта и подалась… в «буфет». Точнее на безальтернативной основе на выход.
Едва толпа народа переместилась в коридор, как их сдуло оттуда сквозняком, при этом ураганным порывом назад, где они предстали пред ясные очи с затуманенным разумом класуки. Что подтверждала её всклокоченная причёска: аля взрыва на макаронной фабрике. При этом пряди распрямились и торчали щёткой в разные стороны, словно та решила лизнуть лампочку, которую забыли обесточить.
Она окончательно вырубила их своим видом, как чуть ранее криком, а между делом своим чудовищными габаритами нечто несуразное, с коим в дверях толкался…
— Мих… — опомнился Зуб. — Надо бы это…
— Чего? — вернулась человеческая речь ещё и к Саку.
— Помочь ему? — присовокупил Паштет.
— Я - пас… — заявил Мак. Хотя сейчас и сам бы не отказался податься до ветра, но куда, когда некуда. — Засада!
— Пацаны-ы-ы…
— Ы-ы-ы…
Доносилось наперебой от входной двери.
— Будьте же людьми!.. Уйди скотина-А-А…
— Это он ща всё это кому — вам?! — выдала членораздельно класука.
— Нет, вам, — напомнили они Неведомской: это она привела сию неведомую зверушку к ним. И теперь та рвёт на части одного из них. А то, что вот-вот вломиться к ним и их ждёт аналогичная участь — не подумали.
Это чуть погодя и сообразил Паштет, вооружившись топором, а Зуб своим «клыком», как называл нож — блин, Маугли. Ну и Сак с Маком взяли по бутылке в руку — пустые, зато стеклянные и было обо что и кому разбить их.
Досталось сокурснику. А вот зверюгу испугали.
* * *— Чем это меня-а-а… — простонал Мих. — И кто?
Перед глазами мелькнуло видение Тушёнки. Вид класуки вернул его в реальность. Он отшатнулся от неё, как от того, кто от него при виде толпы народа.
— А где тот у-у-урод?!
На глаза наконец-то попались знакомые, пусть и не совсем сейчас приятные лица. Но всё лучше эти кривые физиономии с перекошенными рожами, чем того чудовища. И не такие обезображенные, как у него.
Снова испытал шок.
— Прогнали…
— Ты… — выдала Тушёнка, сменив гнев на милость.
Уж лучше бы Мих впал ей в немилость, а то она же грозила ему со стороны сокурсников. Хотя и тут ничуть — отнюдь.
Голова болела, и не то что бы гудела. Всё-таки кто-то вломил ему по чердаку. Смахнул стекло.
— Это он, а не я! — ткнули разом друг на друга Сак с Маком.
— Ага… — заговорщицки взглянул Мих на парочку заговорщиков. И обнаружил щепки от штатива-треноги.
— Ну, ты и дал, Паштет! — озвучил Зуб, заметая за собой следы также содеянного преступления — и группового — над сокурсником.
— А кто мне вспорол…
— Не я, ты сам наткнулся на меня и мой «клык»!
— … майку, — чуть погодя докончил мысль озвученную вслух Мих.
— Ну, это нестрашно! — порадовался Зуб за друга.
