Второе пришествие - Александр Новичков

Илина обернулась, и улыбка мгновенно покинула ее лицо. Повисло томительное молчание.

— Сиди тихо, не высовывайся, – шепнула мне она и убежала на кухню.

Кажется, это были местные хулиганы. Слишком уж однозначной была реакция на их появление. Четверка заняла ближайший к выходу столик, прямо под лампой, там было немного светлее, и немедленно огласила свои требования:

— Илина, принеси нам выпить!

Я словно знал, что услышу нечто подобное.

Из кухни поспешно выскочила Илина, держа в руках четыре деревянные кружки, не меньше литра каждая. Под довольные возгласы шумных гостей поставила их на стол и получила за это звонкий шлепок по пятой точке. Взвизгнула и отскочила в сторону.

— Не хочешь к нам присоединиться? – поинтересовался мужчина, самый рослый и здоровый из шумной четверки.

— Нет! – задрала нос Илина, покраснев, как рак. Надулась и, возмущенно бормоча под нос какие‑то ругательства, побрела на кухню.

Казалось, опасность миновала. Хулиганы занялись пивом, а я вернулся к ужину – на дне миски еще оставалось немного каши. Поступать расточительно с едой я не мог себе позволить. Хотя краем глаза продолжал следить за шумной компанией, словно чуял, что они еще покажут себя.

Кружки были большие, а пиво ядреное. Прилично отхлебнув, рослый и здоровый хулиган осмотрел зал в поисках чего‑нибудь интересного. Взгляд его скользнул по самым темным уголкам трактира. И естественно, упал на меня.

Сначала он словно не поверил. Потер глаза, сделал еще один короткий глоток из кружки и рукавом рубахи стер пену с усов. Снова уставился на меня. Я вел себя тихо, как и рекомендовала Илина, но мое присутствие в таверне, казалось, действовало на него, как красный капот на быка. Алкоголь требовал выплеска энергии, и он не нашел развлечения лучше, чем поизмываться над одиноким незнакомцем, в странном одеянии, волею судьбы оказавшемся в поздний час в таверне «Суховодье».

Хулиган указал на меня своим товарищам. Те дружно загоготали. Потом, словно бы нехотя, поднялся, залпом допил пиво, с грохотом поставил кружку на стол и пошел ко мне.

Вблизи он оказался еще больше и страшнее. Мало того, что он был шире меня в плечах, так и торс его оказался крепким и подтянутым. Короткая, почти отсутствующая шея и плоская стриженая голова с большим лбом делали его похожим на платяной шкаф. Костяшки пальцев усыпали мелкие царапины – следы частых драк. Мне стало нехорошо. Конфликт с этим громилой мог обернуться для меня тяжелыми травмами. А больницы… Да я не знал, были ли в Средневековье больницы!

— Эй, шут, танцуй, – рявкнул он мне прямо в ухо, а оставшиеся сидеть за столом товарищи поддержали его издевательским хохотом.

Я вжал голову в плечи, старался не смотреть ему в глаза, надеялся, что он вдруг опомнится, извинится и вернется к своему столу, хотя прекрасно понимал, что этому не бывать. Он склонился надо мной. Его пасть нависла над моим ухом. Я кожей чувствовал его зловонное дыхание и снова растерялся, не зная, как поступить.

— Ты оглох, пугало? – продолжал он. От его рыка у меня зазвенела голова. – Шут, ты должен веселить людей: плясать, петь, кривляться! Сейчас я покажу тебе, как меня не слушаться.

Он начал демонстративно закатывать рукава.

Я бросил прощальный взгляд на посетителей трактира. Все они смотрели на меня, как на будущую жертву этого мясника. Большинство сочувствовали, ведь понимали, что, если бы вечером в трактире не было меня, роль шута–весельчака досталась кому‑нибудь из них. Мужчина в красном кафтане с воротником из меха лисы отвернулся. Он не хотел видеть жестокого избиения, а вот остальные, кажется, даже и не думали отказываться от бесплатного зрелища, пусть и не самого приятного.

Словно гонг прозвенел выпавший из рук Илины металлический поднос с пивом. Бросив все, девушка убежала на кухню. Она поняла, что если ничего не сделает, то меня, скорее всего, убьют.

Хулиган широко размахнулся и опустил сверху свой кулак. Я так и не понял, что произошло дальше. За мгновение до того, как его кулак пробил макушку, меня осенило.

«Вот что я должен сделать!»

Я провалился под его руку, опустившись на заранее выставленную вперед ногу. Извернулся, словно змея, переставил ноги и, скомпенсировав баланс изгибами торса, смог сделать на полусогнутых ногах два шага в сторону, причем довольно быстро, да так, что ни на мгновение не потерял равновесия. Развернулся и вытянулся у него за спиной.

Не успел я поразиться собственным возможностям, как что‑то подтолкнуло меня довершить начатое – победить. Противник неожиданно превратился для моего взгляда из человека в пирамидку детских кубиков, хрупкую и неустойчивую. Я видел все изъяны его стойки, мог вытолкнуть любой кубик, и он бы рухнул к моим ногам. Либо чуть покачнуть вершину.

Так я и сделал. Положил руку ему на голову, коснувшись пальцами макушки, и потянул назад, немного изменив вектор падения в том направлении, где бы громила никак не смог восстановить равновесие. Противник даже не успел понять, куда же я делся, а уж тем более среагировать на неожиданную атаку.

Широкое тело громилы угрожающе накренилось. Он начал инстинктивно махать руками, стараясь удержать равновесие или за что‑нибудь зацепиться, но я стоял прямо за его спиной – там, где он не мог дотянуться до меня. Так и не нащупав точки опоры, он с жутким грохотом рухнул на пол, приложившись затылком о деревянный пол.

«Хати–маваси–нагэ» – неожиданно всплыло в памяти название техники. Один из приемов айкидо. Я интуитивно понимал его суть: бросок с выведением из равновесия за счет смещения центра тяжести. Также знал, что выполнил неправильно: в самом конце я должен был отпустить поверженного противника и позволить ему безопасно упасть, но вместо этого добавил инерции вращению. И он сильно ударился об пол затылком.

Впрочем, его мозгам это не должно было навредить.

По трактиру прокатилось удивленное «ох».

Я сделал шаг назад и, наконец, позволил себе растеряться. Нелепо разинул рот и переводил взгляд то на потерявшего сознание громилу, то на свои руки, отправившие его в нокаут.

Подоспел трактирщик. Разочарованно покачал головой и склонился над лежащим на полу громилой. Удивленно цокнул языком:

— Это как ты его? Хоть не убил?

Я посмотрел на внушительную челюсть хозяина трактира. Затем на лицо Илины, окаменевшее от удивления.

— Эй, вы, – трактирщик повернулся к его товарищам, наблюдающим за развитием событий, словно гуси – вытянув шеи и разинув клювы. – Ну‑ка поднимите его и отведите домой, пока ничего плохого не сталось.

— А что еще плохого‑то может статься? – проблеял один.

— Цыц! – прикрикнул трактирщик. – Делайте, что велено.