Пепел Эдема - Джудит Ривз-Стивенс

Он уже не мог вспомнить, сколько же ему тогда было лет. Восемь? Десять?

Все, что он помнил – это были глаза лошади. Отражающееся в них знание грядущего забвения.

Лошадь слабо дергалась. Пытаясь доблестно и душераздирающе встать еще один раз. Каким-то образом понимая, что если все-таки встать, то человек с винтовкой уйдет, и все снова будет так, как оно было.

Слезы текли по лицу. Юный Кирк. Маленький Джимми тянул за поводья, отчаянно пытаясь заставить лошадь встать. Последний раз.

Но лошадь уже не могла стоять. Тетя мягко увела его прочь. Он услышал мягкий звук выстрела. Последний тихий шепот лошади, как…

Снова молния. Снова гром.

«Энтерпрайз» зовет его. За облаками. Среди звезд.

Последний раз. Встать.

Человек с винтовкой.

Знание забвения.

Одиночество…

– Возвращайся в постель, Джим.

Глаза Кирка распахнулись. Адреналин волной прошел по телу. Он не слышал, как Кэрол подошла к нему сзади. Он вообще забыл о том, что она здесь.

Он заставил себя улыбнуться перед тем как обернуться к ней.

Это была ее квартира. Куда он всегда возвращался. Его безопасная гавань. Его космический док.

Кэрол Маркус рукой провела по его талии, и прижавшись, смотрела на город вместе с ним.

Кирк видел их отражение на стекле. Улыбка стала настоящей. Герой Звездного Флота, капитан звездного корабля и лучший в Федерации специалист по молекулярной биологии – не более чем двое граждан средних лет в простых банных халатах. Ему было интересно, что бы подумал сегодняшний молодой техник из виртуальной реальности.

Затем, во внезапной вспышке молнии, он увидел себя и Кэрол в то время, когда им было столько же, сколько и технику. Полные надежд и обещаний. Как бы сказал об этом Спок – полные возможностей.

Но так же быстро, как потухла молния, улетела прочь и их молодость.

Кирк вздохнул. Болело плечо после утренней голографической тренировки. Он почувствовал себя усталым. Почувствовал себя… старым. Кэрол обняла Кирка.

– Думаешь о ферме?

Кирк затряс головой. На самом деле он совсем забыл об этом. Адвокаты взялись за поместье родителей и ожидали его решения о том, что с поместьем делать. Его племянники не собирались возвращаться на Землю. Кирк был единственным членом семьи, кто мог быть в этом заинтересован. Но необходимость заниматься бумажной работой сразу после принятия решения была непрерывной. Удручающе. Это отбивало всякое желание иметь с этим дело.

– Они ждут ответа только к концу месяца – сказал Кирк.

Они постояли минуту в тишине. Вдалеке предупреждающие воздушные огни на мосту Золотые Ворота слабо пульсировали сквозь туман. Кирк вздрогнул от боли.

– Все в порядке, – сказала Кэрол. – Действительно.

Из всех проблем, с которыми он сталкивался, живя на планете, эту он не хотел обсуждать. Он отодвинулся в сторону. Проглотил остатки виски.

Кэрол не правильно поняла его действие. Его молчание.

– Это происходит, Джим, с каждым. Рано или поздно.

У Кирка начали гореть щеки. Он знал, что его гнев не был правильным, но не мог изменить то, как он это воспринимал. Он не был «каждым». Он просто не мог быть.

– Джим, я знаю кем мы стали друг для друга после стольких лет. Больше чем друзья. Конечно… – Она дотронулась до его лица, чтобы он смотрел на нее – …конечно, любовники. Но я знаю, что после всего, что мы прошли вместе, ты не можешь просто стоять здесь и… дуться.

– Я не дуюсь.

Кэрол убрала руку.

– Вставать посредине ночи, чтобы пить виски и таращиться на дождь не соответствует моему пониманию хорошо проводить время.

– Мне нравится виски. И дождь. Особенно, если он не запрограммирован.

Кэрол покачала головой. Приблизилась, зашептав:

– Пойдем спать.

Она попыталась развязать пояс, который удерживал халат, чтобы он упал с плеч.

– Попробуем еще раз. – Она поцеловала его шею. – Столько, сколько ты захочешь.

Она обняла его.

Но все что было, то прошло.

Страсть улетучилась так же, как и их молодость.

Остался только пепел.

– Кэрол, не надо. – Кирк отшатнулся, запахивая халат. Отвернулся от ее слез, неспособный с ними смириться.

– Почему ты так поступаешь со мной? С нами? – ее голос дрожал – Зачем ты вернулся?

Кирк пристально смотрел в окно. Он уже спрашивал себя об этом. Он не знал, что ответить.

– Чего ты хочешь? – Кэрол спрашивала, требуя ответа.

Но Кирк был слишком холодным, слишком усталым, слишком старым, чтобы отвечать.

Сверкнула молния. Сейчас послышится гром.

Он взывал к нему.

Последний раз…

– Чего ты хочешь, Джим?

Загромыхало, долетевший гром оглушил его. Он напрягся. Ожидая. Но это ничего не изменило.

– Я не знаю, – промолвил Кирк. Голос побежденного. Такое чувство, что кто-то говорил за него, и он не мог остановить слова. – Больше ничего нет.

Кэрол медленно вернулась в свою спальню. Закрыла дверь.

Кирк налил себе еще виски. Подвинул стул так, чтобы можно было смотреть в окно.

Дождь шел всю ночь.

Слезы, которые он не мог пролить.

Глава 4

Чехов дрожал. В похожем на пещеру транспортном отсеке «Темной Зоны» было холодно.

Здесь не было силовых полей, которые бы сохраняли в ангаре атмосферное давление и температуру, а лишь огромные металлические люки на сотни метров вокруг. Весь воздух должен был откачиваться из отсека перед их открытием. На покрытых пятнами, шершавых стенах не было панелей управления буксировочными лучами. Но в отсеке стояло четыре шаттла – каждый следующий старее и в большем количестве заплат, чем предыдущий. И каждый должен был, стало быть, вылетая отсюда под ручным управлением, маневрировать либо двигателями поддержания стационарной орбиты, либо импульсными двигателями. Одно неверное движение, и можно было врезаться в стену или покорежить створки люка…

Чехов изучил сваренные между собой панели и неровно прилегающие друг к другу, покрытые инеем металлические листы облицовки отсека. Оказалось, что такие оплошности не были нечастыми.

Ужасающе примитивно, решил он. Но затем он вспомнил, как стара была «Темная Зона». Удивительно, что вообще хоть что-то на ее борту еще могло работать.

Позади него, за грудой модульных грузовых ящиков, помеченных ромуланскими предупредительными знаками, Ухура подняла воротник. Мгновение ее зубы стучали. Можно было разглядеть пар от ее дыхания. Одна из немногих работающих ламп на потолке прекрасно выхватывала этот образ из темноты – бледный призрак, сияющий будто бы вопреки глубоким теням вокруг.

А вот их «спонсор» не выказывала никаких признаков дискомфорта. Молодая девушка стояла метрах в трех от них в распахнутом жакете.

Заметив, что Чехов пристально смотрит на нее, она также стала смотреть ему в глаза. Очаровательно, подумал Чехов. Четко очерченное лицо, смуглая кожа, в глазах сильный ум. И рот, который никогда не улыбался.

Что касается ее волос, их не было видно. Она носила плотный летный капюшон, какие носят пилоты, проводящие слишком много времени в условиях малой гравитации, но при этом не желающие бриться наголо.

В данный момент ее лицо выражало вызов. Чехов слишком долго смотрел на нее.

– Вас что-то интересует? – спросила она.

Ее звали Джейд. По крайней мере, Чехову и Ухуре было сообщено только это имя. Но гораздо раньше Ухура окрестила девушку «спонсором». По ее заверениям, это было древнее земное понятие. Еще тех времен, когда люди полагались на деньги при финансовых операциях.

Чехов считал термин подходящим. В такой дали от границ Федерации, экономика ее по большому счету должна была как-то сказываться, и такие архаичные институты, как банки, имели свои резоны на существование.

В сумке Джейд было достаточное количество кредитов, чтобы купить небольшую планету. Не говоря уж о клингонской боевой флотилии, или двух.

Чехов и Ухура выполнили свою часть сделки. И теперь им оставалось только наблюдать, если только их клингонский контрабандист выполнит свою часть. А Корт уже опаздывал.

Чехов взглянул на датчик времени в своем хронографе – маленькой карманной модели с несколькими встроенными датчиками, которая на любом гражданском рынке могла сойти за скромный трикодер.

– Возможно, он и не собирается появляться, – проговорил он.

Взгляд черных глаз Джейд пронзил его.

– Он появится, – сказала она. – Даже если у него и нет доступа к военным крейсерам, он не сможет удержаться от соблазна захватить их ради этого, – и она приподняла свою сумку.

– Об этом я не подумал, – тихо пробормотал Чехов.

– Возможно, ты не так скроен, чтобы быть преступником, – произнесла в ответ Ухура.

– А ты об этом подумала? – спросил Чехов, начиная злиться. С тех пор, как он ушел из Звездного Флота шесть месяцев назад, он уже не раз чувствовал себя чрезвычайно преступным типом.

Вместо ответа Ухура распахнула на мгновение плащ – так, чтобы Чехов мог разглядеть фазер, прикрепленный к ее поясу.