Чудо № 34 - Мэри Соммер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хм… — ёмко ответил Оскар.
— А если колдуна найти? Чары, внушение, всё такое?
— Не работает с ним всё это.
Любопытно, заметил ли Даддлодоб, когда «я не собираюсь тебе помогать» превратилось в «что мы будем делать»? Оскар не стал спрашивать, чтобы не спугнуть. Он перешел к главному.
— Нужно доставить ещё одно письмо.
— Я полагаю, сегодня? — Гном обречённо вздохнул. — Хотя бы не во Францию? Во Францию, да… Эх… Снова мистеру Грею? — Он уставился на конверт и, погладив бороду, присвистнул: — На этот раз миссис Грей.
— Миссис Грей, — подтвердил Оскар.
Самая мудрая женщина из тех, что он встречал. Хоть она и выбрала в мужья хозяина…
На этот раз Даддлодоб вернулся раньше — с его пухлых щёк даже не успел сойти смущённый румянец. Оскар искренне понадеялся, что гном не стал в беседе с мадам включать своё природное обаяние.
— Вот, тебе просили передать. — Даддлодоб нехотя расстался с круглой жестяной коробкой. Из тоненькой щели под крышкой доносился дивный ванильный аромат.
— Самое вкусное печенье от мадам! — Оскар взял коробку и едва удержался, чтобы не погладить её. — Но где же ответное письмо?
— А миссис на словах велела сказать… — Даддлодоб вдруг глупо захихикал. — Чудо твоё влюбиться должен, вот так вот!
Прежде Оскар никогда не проходил сквозь стены днём. Свет как будто подглядывал за ним и засвидетельствовал все преступления сквозь кухонное окошко: как он заходил, как растирал уши и разминал пальцы, стряхивая невидимые колючки, и как остановился у вешалки и засунул руку в карман чужого пальто.
Чтобы не разбудить спящего хозяина квартиры, Оскар переступал по скрипучему полу на носках. Он ничего не брал — всего лишь искал часы. Одни висели на стене в прихожей и тикали громче его шагов. Другие, наручные, обнаружились в спальне на прикроватной тумбочке. Посетовав, что не умеет летать, становиться невидимым, насылать чары сна, двигать предметы на расстоянии и оставаться безучастным к человеческим проблемам, Оскар снял на пороге ботинки и ступил на коврик.
Писатель тихо посапывал, отвернувшись к стене. Ему бы научиться спать ночью. И шторы приобрести. И рубашку вешать в шкаф, а не на спинку стула. Оскар снова не одобрил.
Волшебство случилось или же обычное везение, но все же он сумел незаметно пробраться к тумбочке и перевести часы на двадцать минут назад.
Теперь оставалось ждать.
Последняя история любви, которую он наблюдал, смешалась из занятного набора ингредиентов: игра, смертельная опасность, одна необычная лампа, один хитрый колдун, чужая тайна и долгая, замешанная на чувстве вины разлука. Оскар не мог повторить такой сложный коктейль, но знал, что любая история начинается с встречи.
Сидя на уже привычном месте в ветвях огромного дуба, он отсчитывал последние минуты. В шесть тридцать, как и всегда, вернулась девушка из дома номер десять. Только она успела отряхнуть от снега сапоги, как распахнулась соседняя дверь, и оттуда кубарем выкатилось нечто суетливое, взъерошенное, в распахнутом пальто и с волочащимися по земле шнурками. Писатель с трудом затормозил в футе от соседки, едва не сбив её с ног. Оба подпрыгнули от неожиданности и часто заморгали.
Девушка что-то сказала и срочно занялась наматыванием на палец кудрей, которые торчали из-под шапочки. Юноша в свою очередь размашисто пригладил свои. Стало хуже. Решившись на ответную реплику, он втянул голову в шарф и привычным жестом сунул руки в карманы.
Ага, что-то ощущалось не так, как всегда!
Его плечи медленно поднялись, локти оттопырились: юноша выудил из кармана чуть примятое соцветие белого морозника. Он выставил руку, чтобы рассмотреть находку, а девушка стянула варежку и протянула свою. В воздухе повис разноцветный пузырь двусмысленности, но тут же лопнул. Юноша (да благословят духи его сообразительность) бережно вложил цветок в её ладонь.
Четыре щеки залились румянцем. Она быстро затараторила; он, опустив голову, рисовал на снегу носком ботинка. Краска безудержно ползла с щёк на кончики ушей.
«Ты писатель, — думал Оскар, — ты должен уметь пользоваться словами».
Слова нашлись — полились вдруг, и их уже было не остановить. Хоть на часах Оскара стрелки и вертелись с обычной скоростью, там, внизу, время остановилось. А может, ускорилось. Может, и вовсе весна началась? От топтаний, переминаний с ноги на ногу и рисунков подошвой, от улыбок и волн тёплого смущения на тротуаре начал таять снег.
На работу Чудо № 34 мчалось, пританцовывая. Оно перепрыгивало через сугробы, кружилось вокруг фонарей, и Оскару — в этот раз он пешком шёл следом — то и дело приходилось останавливаться и прятаться в тени.
Напротив галантереи пёстрая компания из человеческих и эльфийских детей распевала «Тихую ночь». Дети дружно сморщили носы, когда незнакомый кудрявый юноша остановился и начал фальшиво подпевать, но сразу просияли, когда в их медных котелках зазвенели монеты.
Оскар наблюдал и предвкушал. Его ждало разное… Много исписанных страниц; удовлетворение после удачно завершённого дела; ночная дорога домой, когда и наверху звёзды, и внизу звёзды — чистый, с искорками снег на полях. Он так увлёкся, что даже позволил себе улыбку, и у самого бара «Любопытная кошка» потерял юношу из вида.
— Эй? Эм… простите, конечно, но… Вы следите за мной? Вот уже который день, ведь так?
Оскар медленно обернулся. Чудо № 34 стояло прямо перед ним и разглядывало без малейшего упрёка.
— Кхм, прошу прощения, сэр?
— Сэр? Это вы мне?
— Да, сэр.
Юноша хохотнул.
— Надо же, ко мне так обычно не обращаются.
— Мир представляется проще, когда я могу называть кого-нибудь «сэр». — Оскар поправил фуражку и добавил: — Сэр.
Он сделал шаг в сторону, чтобы незаметно скрыться (словно это было возможно), но юноша зеркально повторил движение.
— Всё же вы следите за мной. И каждую ночь сидите на дереве у моего окна. Почему?
Ложь… Оскар напряг память. Ложь не является скверным поступком, если не причиняет вреда другим.
— Я там временно проживаю, — сказал он осторожно.
На самом деле, Оскар временно проживал в отеле «Ритц», где он каждый день в перерывах между слежкой и составлением планов спал и приводил себя в приличный вид. Но раз об этом не подозревал даже персонал отеля «Ритц», то и с другими откровенничать не стоило.
— Вот как… — юноша смущённо улыбнулся. При близком наблюдении на его щеках обнаружились ямочки. — Может быть, вам нужен плед или подушка?
— Благодарю, сэр, в этом нет необходимости.
Слово «сэр» ямочки углубляло.
— Тогда пойдёмте со мной!
Оскара схватили
