Том 11. Неопубликованное. Публицистика - Аркадий Стругацкий

— Давно бы уже следовало заняться этим японским муравейником, — пробормотал Соколов. Полковник насмешливо прищурился.

— Можно подумать, что после войны нашему народу только и было дела, что копаться в брошенных противником крепостях. Разве крепость на Кунашу — единственная? Знаете, сколько это дело, если браться за него основательно, потребовало бы людей и средств?

Соколов пожал плечами:

— Много, разумеется.

— То-то, что много. Ну, все? А теперь — обедать и отдыхать.

После обеда, состоявшего из лососевой ухи и тушенки с рисом, полковник отправился с Нелюдиным в радиорубку для переговоров с отрядом, а Соколов и Олешко решили прогуляться перед сном. Молча спустились они к берегу и остановились на скользких, заросших тиной валунах у самой воды.

— Отлив, — сказал Олешко. — Тишина здесь какая, прислушайся. Только птицы кричат. А солнце сияет — глазам больно. И какое чистое небо!

— Это тебе повезло, — отозвался Соколов. — В позапрошлом году мы в это примерно время приезжали сюда для инспекторской проверки, так целый месяц солнца не видали. Туманы ужасные. В двух шагах ничего не видно. Проверку за неделю закончили, а потом полмесяца загорали, ждали летной погоды.

— Будем надеяться, что на этот раз бог нас не... Ох ты, черт, смотри-ка!

Слева, над уступом почти отвесной скалы, возвышался серый бетонный колпак японского дота. Прямоугольные черные провалы двух амбразур были обращены в сторону офицеров и, казалось, разглядывали их с мрачным упорством. Олешко поежился.

— Я даже испугался, знаешь ли. Оглянулся случайно, смотрю — уставился. Неприятное ощущение.

— Эх, ты, — рассмеялся Соколов, хлопая товарища по плечу. — Нервная барышня. А вообще правильно, неприятно. Похоже на огромный череп какой-то.

— Давай проберемся к нему, посмотрим, — предложил Олешко. — Никогда еще вблизи таких дотов не видел.

Майор хотел было удержать его, но, увидев, что тот карабкается вверх по скале, махнул рукой и последовал за ним. Через несколько минут оба, отдуваясь и отирая пот, остановились у одной из амбразур. Олешко согнулся и влез в нее до пояса.

— Темно и пусто, — послышался его голос, глухой, как из бочки. — А стены толстые, метр-полтора, наверное. Ага... — Он скорчился еще больше, дернулся, и его длинные ноги повисли в воздухе. — Теперь понимаю, как сюда приходили. В задней стене был вход, только теперь он завален.

— Скоро ты там? — сердито спросил майор. Олешко продолжал бормотать что-то, поворачиваясь с боку на бок. Тогда Соколов потерял терпение и выволок его за ноги наружу. — Налюбовался?

— Очень интересно. — Олешко поправил фуражку. — Какая махина, а защищать не сумели.

— Пошли, пора уже.

Когда они вернулись, полковник Крюков беседовал с двумя пограничниками — сержантом Новиковым и ефрейтором Костенко. По-видимому, Новиков только что рассказал о своих экспедициях в тоннели, и теперь Крюков расспрашивал его о способах ориентировки и о неожиданностях, которые могут встретиться в подземном лабиринте.

— Мелом знаки на стенах ставлю, товарищ полковник, — говорил сержант. — Камни кучкой или в линию укладываю. Как натолкнусь на поворот или разветвление, сразу знак рисую, стрелку, направленную к выходу. Перед вертикальной штольней, конечно, камней поперек тоннеля наложу, чтобы не свалиться туда ненароком в следующий раз.

— Спускаться в эти штольни ты не пробовал?

— Никак нет, товарищ полковник, не пробовал. Какие водой не залиты, у тех скобы для спуска поржавели, опасно на них полагаться. На веревке еще можно было бы, так это нужно туда идти впятером или вшестером. Да и веревки много надо. Штольни ведь очень глубокие. Камень туда бросишь — не слышно, как падает.

— Осталось в тоннелях что-нибудь от прежних хозяев? — спросил Соколов.

— От японцев? Осталось. Провода кое-где вдоль стен идут. В одной галерее узкоколейка проложена. Есть там и пошире помещения, как бы комнаты или залы, в них сохранились обломки столов, стульев. Правда, все это погнило от сырости.

— Радиоприемник нашли, — густым басом сказал Костенко и покраснел. — Весь, однако, покорежен. Японцы его перед побегом разбили, так я думаю.

— Как, по-вашему, что следует с собой взять для спуска под землю?

— Смотря на какое время, товарищ полковник.

— Скажем, на двое суток.

— Первым делом, конечно, запасных батареек, спички, свечи на всякий случай. Консервы и сухари, веревки побольше, если спускаться придется.

— Воды, однако, взять не мешает, — пробасил Костенко.

— Вы же говорили, что вода там со сводов капает. Даже, кажется, тонули.

— Он правильно говорит, товарищ полковник. Вода где капает, где нет, а в колодцах она не питьевая. Морская вода.

Крюков переглянулся с офицерами.

— Вероятно, некоторые тоннели соединены с океаном, — заметил Олешко. — Это, кстати, позволит определять, хотя бы приблизительно, высоту над уровнем моря. Удобно для ориентировки.

— Так. Еще что?

— Шинели нужно взять, или ватники.

— Холодно там?

— Не то что холодно, а познабливает как-то.

— Ясно. Нелюдин!

— Слушаю, товарищ полковник.

— Заготовь по этому списку все на двенадцать человек. Выдели мне девять бойцов с карабинами, в том числе и этих двух, пусть сейчас же ложатся отдыхать. В восемь часов всех нас разбудить.

— Ясно, товарищ полковник. А я... а мне можно будет с вами?

— А кто на заставе останется, товарищ начальник? Учти, бездельничать тебе не придется. За тобой патрули по побережью. Чтобы и муха не проскочила. Людей у тебя маловато остается, и хлопот будет полон рот. Ну, всем спать. Покажи нам наши койки.

Олешко сидел на жестковатом соломенном матрасе, покрывающем скрипучий деревянный топчан, и стягивал сапоги, когда в кабинете начальника заставы за фанерной перегородкой задребезжал телефон.

— Нелюдин слушает. Так, докладывайте... Что? Четыре? Немедленно доставить, да. Впрочем, нет. Я сейчас сам буду. Ждите меня там, ничего не трогайте.

Нелюдин вошел в спальню спокойный, сосредоточенный и немного бледный. Он отдал честь и доложил:

— Товарищ полковник, третий патруль с восточного берега доносит, что им обнаружены спрятанные под камнями четыре водолазных маски с кислородными баллонами. Разрешите отбыть туда для осмотра?

Полковник крякнул, сел на топчане и достал из-под подушки портсигар.

— Хотел бы я знать, — медленно проговорил он, — что собой представляет этот свинцовый цилиндр.

Глава вторая КРАСНЫЙ ГАЗ