Дни Самайна - Татьяна Олеговна Воронцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако Дэймон, сделав свое заявление, больше на эту тему не распространяется. Он вообще мало говорит за рулем. Ему приходится с удвоенным вниманием следить за дорогой, ведь у него всего один зрячий глаз. Вспомнив об этом, Анна покрывается холодным потом. Надо было ехать в Дублин на такси.
– Куда вас подбросить? – спрашивает Дэймон, аккуратно вписываясь в поворот.
Левостороннее движение для человека в автомобиле с левым рулем само по себе является испытанием, а тут еще глаз…
Так, чувствительная моя, если ты сейчас же не расслабишься и не перестанешь думать про этот его распроклятый глаз, остаток пути тебе придется пройти пешком, другого выхода нет. А нечего было прыгать в машину к первому попавшемуся пижону только из-за того, что он играет в те же игрушки, что и ты.
– К Дублинскому университету.
– Ого! А что вы собираетесь там делать?
– Немного поработаю в библиотеке. Потом схожу в музей.
– Отличная программа, – кивает одобрительно Дэймон. Ощупью отыскивает в кармане пачку сигарет и протягивает ей. – Угощайтесь. – Сигареты у него дорогие, с пониженным содержанием никотина. – И для меня прикурите, пожалуйста.
Ну, вот. Вот вам и пример того, как потихонечку, шаг за шагом, некоторые умеют сокращать дистанцию между собой и предметом своих вожделений. Игриво, ненавязчиво. Прикурить сигарету – подумаешь, важность!
Она прикуривает, разумеется. Прикуривает для себя и для него. Протягивает ему сигарету со следами губной помады. Он принимает ее с благодарной улыбкой, за которой, однако, проглядывает скрытое лукавство. С наслаждением затягивается, а потом делает едва заметное движение губами, как будто пробует что-то на вкус. Он пробует женщину, сидящую на пассажирском сиденье.
Совершенно неожиданно дождь прекращается. Серые клочья облаков уносит ветер, и вот уже солнце заливает ярким светом зеленые луга, простирающиеся по обе стороны дороги. Как на открытке. Не хватает только овечек и пастуха с дудочкой.
Не может быть. Овцы. В состоянии, близком к панике, Анна крутится на сидении, высматривая необходимого для полного совершенства пастуха, и облегченно вздыхает, убедившись, что его таки нет.
– Это у вас пройдет, – посмеиваясь, говорит Дэймон. – Ирландия прекрасная страна, но в ее красоте нет ничего, вызывающего умиление. Это страна, где по ночам кричат бан-ши[11], где жители деревень подвешивают над дверным проемом ветви бузины и рябины, а в колыбель с новорожденным непременно кладут предметы, сделанные из железа.
Декорировать ветвями рябины окна и двери «Сокровенной Розы» хозяева, по-видимому, сочли неразумным (престиж и все такое), зато рябина в достаточном количестве произрастает в парке и вокруг дома. Теперь понятно, почему. Пусть на дворе двадцать первый век, но вы же в Ирландии, друзья мои. Чтобы понять ирландца, нужно родиться ирландцем. Страна, где по ночам кричат бан-ши…
– А вы их встречали? – спросила Анна, чувствуя, как забилось сердце.
Дэймон глянул на нее краем глаза.
– Кого?
– Сидов. Детей богини Дану[12].
Он вел машину, не отвечая на вопрос.
– Неужели нет? Ни разу и ни одного?
– Это слишком дорого обходится, – пробормотал он, крепко сжимая руль.
– Но вы верите в их существование? – не отставала Анна.
Охватившее его волнение слишком очевидно. И должно иметь причину.
– А вы верите в Иисуса Христа? – спросил он с неожиданной резкостью.
– Да, верю.
– Но вы же его не видели, правда?
– Правда.
– Так что же заставляет вас верить?
Хрестоматийный вопрос, на который, несомненно, существует такой же хрестоматийный ответ. Только это глупо – говорить на языке Закона Божьего с человеком неизвестного тебе вероисповедания, с которым знакома всего лишь несколько часов. Что ж, придется довольствоваться тем, что имеешь.
А что ты имеешь, безответственная женщина? Стремительно назревающий роман с каким-то местным сумасшедшим – роман, совершенно не нужный ни тебе, ни ему. Ночные крики сбежавшей любовницы. Туманные намеки горничной и хозяйки отеля. Догадки, предположения… Фантазии, будоражащие твой праздный ум.
Глава 2
Стоя перед зеркалом, Анна вдевает в уши золотые серьги, подаренные Константином, и вспоминает вчерашний ужин с Дэймоном. Его негромкий смех, быстрые внимательные взгляды исподлобья, интимное «slainte!»[13], как будто «люблю!»… Что за чушь лезет в голову. Только вчера уехала Шэннон, а до нее наверняка были еще десятки других. Если не сотни. Парень с такими внешними данными и таким банковским счетом (простая наблюдательность – его же собственное выражение) может позволить себе менять подружек так же часто, как женщина меняет колготки.
В то время, как ты, дорогуша… Анна окидывает себя придирчивым взглядом и украдкой вздыхает. Ты не красавица и никогда ею не была. Обыкновенные русые волосы до плеч, обыкновенные карие глаза. Зубки могли бы быть и поровнее, волосы погуще. Единственное, что тебя спасает – это голос. Об этом тебе говорили неоднократно. Медлительный, через чур низкий для женщины голос, которым ты, сознавая его исключительность, научилась пользоваться еще в школьные годы.
Почему ты молчишь? Почему, Анна? – приставал к ней Дэймон на обратном пути из Дублина. Поговори со мной. Он хотел снова и снова слышать ее голос. Он просил об этом. Так же, как и все остальные.
Несс, пришедшая, чтобы поменять постельное белье и убрать в комнате, терпит изо всех сил, но надолго ее не хватает.
– Вы ездили в Дублин, мэм?
Ей, как и всему персоналу отеля, доподлинно известно, что Анна ездила в Дублин вместе с Дэймоном Диккенсом на его громадной американской машине.
– Да, Несси, ездила.
– Хорошо провели время?
– Да, спасибо. Очень хорошо.
Несс сосредоточенно полирует тряпкой поверхность тумбочки.
– Знаете, мэм, это, конечно, не мое дело, но… – Она запнулась. – Вы с ним поосторожнее, честное слово. Я девушка простая, в июне школу закончила, а в колледж только на будущий год думаю поступать, но есть кое-что, в чем я понимаю лучше вас, потому что я родом из этих мест, а вы – приезжая.
– Быть с ним поосторожнее? – Анна медленно повернулась, не зная, смеяться или сердиться. – О ком ты говоришь?
Несс молча указала пальцем на стену.
Будто бы положил на него глаз кое-кто из знати…
– Тебе не очень нравится мистер Диккенс, правда? – улыбнулась Анна, разглядывая круглое симпатичное личико, усыпанное веснушками.
– Как раз наоборот. – Несс решительно тряхнула головой. – Очень даже нравится. Но
